Толстая Говядина (ЛП) - Фэй Лейла

— Давай делать по одному минету за раз, — говорю я и опускаю голову, чтобы избежать его взгляда. Боюсь, если я буду смотреть в его глаза дольше, то соглашусь на все, что он захочет.

Глава 5

Глава 5

С замиранием сердца, я обхватываю пальцами основание его члена, где влажный, пульсирующий ствол выходит из пушистой оболочки. Я пытаюсь соединить свои пальцы, но ничего не получается. По крайней мере, он приятно стонет, когда я крепко сжимаю его.

Я глажу вверх, моя рука легко скользит, и провожу большим пальцем по сморщенной щели на его кончике. Когда она открывается от моего прикосновения и мой большой палец немного погружается внутрь, я вскрикиваю и отдергиваю руку.

Встревоженная, я поднимаю взгляд, когда он кряхтит от удовольствия.

— Что…?

— Продолжай, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Можешь засунуть туда палец. Это очень приятно.

— Ого, — я осторожно наблюдаю за пульсирующей дырочкой, когда снова поднимаю палец. Я осторожно провожу им по сморщенному краю, и Лисандер делает долгий, тяжелый вдох, когда разрез призывно приоткрывается. — Ты не подхватишь инфекцию или что-нибудь в этом роде?

— Я не заболею, — ворчит он, когда его член подпрыгивает, вжимаясь в мою руку, как нетерпеливый щенок. — Пожалуйста, малышка Джуд.

Медленно погружаю мизинец внутрь и ахаю от удивления, когда отверстие сжимается вокруг моего пальца, мышцы напрягаются. Лисандер стонет от удовольствия, его бедра дергаются, а я поглаживаю его член рукой вверх-вниз, пока напряженные мышцы не расслабляются, и вдавливаю свой мизинец глубже.

— Блядь!

Я поднимаю взгляд, чтобы убедиться, но ясно, что он получает удовольствие. Мышцы снова сжимаются, и я медленно глажу его, по-настоящему очарованная. Когда напряжение внутри него спадает, я вытаскиваю палец и кладу его в рот, наслаждаясь этим вкусом.

Теперь моя очередь ругаться.

— Срань господня. На самом деле это на вкус как…

Его щель пульсирует, открываясь и закрываясь, вытекает светло-коричневая капля, и я ловлю ее языком. Лисандер фыркает, его бедра сильно напрягаются, и я отстраняюсь, причмокивая губами. — Ты на вкус как подливка.

— Даааа, — говорит он, растягивая звук, в то время как его массивный член подергивается в моей руке.

— Есть еще какие-нибудь особенности, о которых мне следует знать? — спрашиваю я, просовывая мизинец в его щель до костяшки.

— Черт! — рычит он, двигая бедрами. — Д-да. Мне нравится… о, черт… чтобы меня шлепали по яйцам.

Я замолкаю, недоверчиво поднимая глаза.

— Так вот почему ты был таким твердым весь день? Потому что я тебя пнула?

Он фыркает, обхватывая мою щеку ладонью.

— Я сказал шлепать, малышка Джуд. Пинки мне не нравятся. Я возбужден, потому что почувствовал твой запах, и поэтому должен тебя трахнуть.

Я пожимаю плечами и глажу его вверх-вниз, пытаясь осознать это. Я знаю, что он рассказывал мне об этой штуке с ароматами, но мне все еще трудно уложить это в голове. Если он мазохист, возбуждающийся от того, что я пинаю его по яйцам? Да, гораздо правдоподобнее. Хотя, все еще ненормально.

— Тогда ладно, — говорю я без особой уверенности, прижимая раскрытую ладонь к его мошонке. Я чувствую его яйца внутри, идеально круглые и теплые, и медленно провожу по ним рукой. Не знаю почему, но идея шлепать по ним довольно привлекательна.

Я много страдала из-за мужчин, а яички — один из ключевых атрибутов мужественности. Конечно, я хочу дать им пощечину. А если ему это нравится? Беспроигрышный вариант.

— Ты уверен? — я поднимаю взгляд, сдерживая свое возбуждение, потому что, черт возьми! Перспектива минета, и до этого достаточно привлекательная, внезапно становится восхитительной. Это намного больше, чем обычные трения и посасывания. Я взволнована и, да, возбуждена. У меня никогда не было мужчины, который был бы так открыт в том, что ему нравится. Так доверчив. У меня от этого кружится голова.

— Совершенно уверен, — говорит он, его горячее дыхание обдувает мое лицо. — Пожалуйста. Это не займет много времени. Я почти…

Я несильно шлепаю его по яйцам открытой ладонью, и он стонет, запрокидывая голову.

— Вот так? — спрашиваю я, не в силах сдержать усмешку, когда он дергает одной ногой, его тело сотрясается.

— Черт! Да. Ты могла бы… немного жестче. Сделай это снова.

Его щель открывается и закрывается, выпуская соус-преэякулят, который стекает по его члену, и, черт возьми, я голодна. Поэтому я втягиваю кончик в рот, погружаю язык внутрь, когда он стонет, и снова шлепаю его. На этот раз у меня меньше возможностей дотянуться, потому что мне неудобно прижиматься лицом к его члену, но моя рука все равно издает приятный мясистый звук.

Лисандер подскакивает от удара, заполняя мой рот, и я снова шлепаю, в то время как его мышцы сжимают мой язык. Все это так странно. Я не думаю, что на самом деле смогу скоординировать все, что ему нравится, в плавный ритм с первой попытки, но мои случайные прикосновения языком и шлепки, кажется, работают просто отлично.

— О, черт возьми!… Малышка Джуд. Еще раз. Еще один раз, и я кончу.

Я хмурюсь, немного разочарованная, потому что какая-то часть меня хочет еще поиграть. Я массирую его яйца, слегка сжимая, и высасываю из него побольше подливки, в то время как моя свободная рука поглаживает его ствол. Его мускулистые, покрытые шерстью ноги по обе стороны от меня дрожат, а бедра подергиваются вверх-вниз. Его дыхание такое громкое, что наполняет комнату, и когда я выпускаю его член из рта и протискиваюсь указательным пальцем внутрь, он издает восхитительный стонущий звук.

— Ты в таком беспорядке, — говорю я с благоговением, поднимая глаза и нежно поглаживая его по яйцам, удерживая последний шлепок. Черт, это весело. И горячо. Теперь мои бедра по-настоящему мокрые.

— П-пожалуйста, Джуд, — говорит он таким несчастным голосом, что у меня в груди внезапно возникает горячее чувство.

Он чудовище. Восьми футов ростом⁵, с рогами, пушистый и массивный, а вдобавок ко всему могущественный и богатый… И он полностью в моей власти.

Всю свою жизнь я плыла по течению, двигаясь с одного места на другое силой решений других людей. Мы были бедны, и папе приходилось много переезжать по работе, когда у него еще была работа, и хотя было несколько красивых мест, где я отчаянно хотела поселиться, мы так и не смогли этого сделать. Я была куском отбросов, носимым течением, и оставалась такой, пока росла. Даже сейчас я не могу принимать решения сама за себя. Долг моего отца буквально определяет мою жизнь и смерть даже после того, как он умер.

Но теперь, стоя на коленях у ног минотавра, я обладаю властью. Я никогда не чувствовала себя такой командующей, как сейчас. Такой сильной. Такой влиятельной. Боже, я опьянена властью, и внезапно это мое новое самое любимое чувство в мире.

— Тогда что произойдет, когда я сделаю так? — шепчу я, не в силах сдержаться. Я хочу поэкспериментировать с этой новой игрушкой, я хочу злоупотребить своей новой силой, чтобы получить больше захватывающего кайфа, поэтому я засовываю палец глубоко в его член, наслаждаясь раскованным стоном минотавра, и шлепаю по его яйцам, пока его канал заблокирован.

Если он кончит, а выхода для спермы не будет, что произойдет…?

Он громко рычит, запрокидывая голову, и его яйца поджимаются. Я снова шлепаю по ним, когда его мышцы ритмично пульсируют вокруг моего пальца, словно доя его. Он толкается бедрами, копыта беспомощно шаркают по полу, и я шлепаю снова.

И еще раз.

И тогда это происходит. Сперма вскипает в его члене, и давление настолько велико, что она проносится мимо моего пальца, разбрызгиваясь фонтаном. Лисандер громко рычит, его огромное тело напрягается и приподнимается над кроватью, когда он выгибается, а его член напрягается и выпирает, внезапно утолщаясь, становясь больше…

Боясь причинить ему боль, я вытаскиваю палец, и сперма вытекает из него так быстро, что часть ее попадает на потолок и вентилятор. Струя за струей соус льется на спальню, пока, наконец, не заканчивается, и Лисандер падает на кровать, его огромное темное тело беспокойно подергивается.