Толстая Говядина (ЛП) - Фэй Лейла

Я падаю в его объятия, слабо смеясь и подпрыгивая при каждом его шаге. Я хочу спать, ритмичное покачивание убаюкивает мой измученный разум и тело, и, по правде говоря, я чувствую себя в безопасности. Ну, не совсем в безопасности. Но мне кажется, что это наименее опасное место для меня. Он не планирует вырезать мне почки и он удержит тех, кто хочет это сделать, подальше от меня.

Остается одно беспокойство.

— И чего же ты хочешь за свою защиту? — невнятно бормочу я, мое тело уже на полпути в страну грез.

— Ничего, — отвечает он с раздраженным фырканьем, от которого взъерошиваются потные волосы у меня на виске. Когда я облегченно вздыхаю, устраиваясь поудобнее в его сильных объятиях, он добавляет: — Но, если ты предлагаешь, минет — хорошее начало.

Мне кажется, я улыбаюсь, когда сон затягивает меня. И мне кажется, что его пальцы сжимаются на моем бедре, когда он фыркает.

Глубокий металлический лязг будит меня, и я вздрагиваю, все еще находясь в его объятиях.

— Почти на месте, — говорит он, когда гравий ритмично хрустит под его копытами. — Эй, Рик! Переведи нас в режим повышенной готовности, ладно? На нас могут напасть.

— Что, опять? — я слышу мужской голос издалека и изо всех сил пытаюсь сесть в объятиях минотавра, чтобы получше рассмотреть окружающую обстановку. — Кого ты разозлил на этот раз, босс?

— Какая-то мафия. Я даже не знаю, — грохочет он, пока я, задыхаясь, смотрю на него.

Мы только что вошли через высокие кованые железные ворота, вделанные в каменную стену высотой восемь футов. Парень, назвавший минотавра боссом, стоит в дверях небольшого здания у ворот, одетый в форму службы безопасности. Когда мы поднимаемся по посыпанной гравием дорожке, вокруг нас простираются изумрудные лужайки, усеянные кустами, которые, должно быть, были тщательно посажены, чтобы создать впечатление роскошной симметрии. Я резко поворачиваю голову, и у меня отвисает челюсть.

— Это гребаный особняк, — выпаливаю я, не подумав.

— Таунхаус, — мягко поправляет меня минотавр. — Особняк находится в другом округе.

Я не сразу осознаю его слова, уставившись на красивое строение из белого камня с большими деревянными дверями, которые поблескивают на солнце. Мы поднимаемся по нескольким широким ступеням, и тут из ниоткуда появляется швейцар, отвешивает нам резкий поклон и с размаху открывает дверь.

Мы вступаем в мир дорогого темного дерева, полированные полы без ковров великолепно простираются по всему большому вестибюлю. Стены кремового цвета украшены произведениями искусства. Двигаясь дальше, мы проходим мимо открытой арки, через которую я вижу со вкусом обставленную гостиную с огромными окнами, выходящими на бассейн.

Я даже говорить больше не могу. Это уже слишком.

Минотавр тоже ничего не говорит, просто несет меня по широкой лестнице на второй этаж, где направляется к двойным дверям в конце коридора. Он открывает их и продолжает нести меня, пока мы не оказываемся в огромной ванной комнате с такой большой ванной, что я могла бы плавать в ней кругами.

— Ты, наверное, хочешь помыться, — ворчит он, осторожно опуская меня на пол. Я смотрю на него, мои глаза зацепляются за его бушующую эрекцию. Я моргаю, вспоминая, что он сказал.

— Я не думаю, что мой минет стоит того, чтобы оплатить твою защиту, — медленно говорю я, все еще пялясь на этот член. — Кто ты?

Он выдыхает теплый воздух и нежно берет меня за подбородок, поднимая мое лицо так, чтобы я встретилась с ним взглядом.

— Меня зовут Лисандер, — говорит он. — И будь добра, смотри сюда.

Я краснею, съеживаясь от смущения, внезапно глубоко осознав, что пнула его по яйцам, а он все равно спас меня. Черт возьми, он спас мне жизнь. Я обязана ему всем.

И я ненавижу быть обязанной людям почти так же сильно, как ненавижу полагаться на кого-то, кроме себя.

— Прости, — говорю я, сглатывая, чтобы вернуть своему хриплому голосу нормальное звучание. — Эм, меня зовут Джудит. Ты можешь называть меня Джуд.

Видя мой дискомфорт, он улыбается и проводит большим пальцем по моему подбородку.

— Не то чтобы я возражал, малышка Джуд, — говорит он. — Но, чувствуя на себе твой взгляд, я хочу тебя еще больше, а тебе нужно отдохнуть.

И, черт возьми, я ничего не могу с этим поделать. Даже когда он держит мое лицо, мои глаза все еще смотрят вниз, как раз вовремя, чтобы увидеть, как подергивается этот массивный стояк странной формы.

— Ты, а… Почему он стоит? — спрашиваю я, заставляя себя посмотреть ему в глаза. Мой румянец такой горячий, что я удивляюсь, как мое лицо еще не загорелось.

Лисандер фыркает, от его дыхания меня бросает в дрожь, и отходит в сторону.

— Потому что я почувствовал твой запах, — говорит он, как будто это что-то очевидное, и я идиотка, что не понимаю этого. — Он будет стоять, когда ты рядом, пока мы не спаримся.

— Спаримся? — я в панике отступаю на шаг, и он снова фыркает, запрокидывая голову.

— Да, малышка Джуд, — подтверждает он, его ноздри раздуваются от возбужденного дыхания. — Когда самец моего вида чует запах своей самки, он должен спариться с ней и заявить на нее права.

Я качаю головой, складывая руки на груди, и украдкой бросаю еще один взгляд на его массивное барахло. Затем я вздрагиваю, видя что-то похожее на отпечаток носка моего ботинка на гладкой коже его мошонки. Черт, я действительно сильно пнула его.

И я в долгу перед ним. Черт, мне нужно просто уйти, пока я не оказалась в таком долгу перед ним, что у меня не останется выбора, кроме как раздвинуть ноги. Если только я уже не в таком положении…

— Но… От меня воняет, — жалко говорю я, пытаясь урезонить его. — Я шестнадцать часов жарила бургеры и картошку фри. Я вспотела. Тебя привлекают подобные вещи? — спрашиваю я, недоверчиво глядя на него.

Он снова фыркает, его член подергивается, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Честно говоря, эта штука завораживает меня так же сильно, как и нервирует. Я хочу погладить его и посмотреть, что будет.

Да, это просто усталость говорит за меня. Я не в своем уме.

— От тебя действительно воняет, — говорит он, морща нос, но я достаточно чувствую, как от меня воняет, чтобы не обижаться. — И я почувствовал твой естественный запах под всем этим, что означает, что это очень сильное совпадение. Как только ты помоешься, мы сможем подтвердить это, но Джуд… — он подходит ближе, размахивая членом и яйцами. — Я тебя не отпущу.

С этими словами он выходит из ванной, закрывая дверь с тихим щелчком.

Глава 4

Глава 4

Я волнуюсь с минуту, затем заставляю себя успокоиться и быстро раздеваюсь, пинком отбрасывая кучу вонючей одежды в угол. Здесь нет стиральной машины, потому что, черт возьми, у него, вероятно, есть прачечная где-то в подвале и настоящие слуги, делающие за него работу.

Когда горячие струи воды окатывают меня в душе, я фыркаю. Кому вообще нужен швейцар? Как он может быть настолько богат, что может позволить себе не открывать собственную дверь? У меня в голове не укладывается.

Но напор такой божественный, вода такая восхитительно горячая, что вскоре я забываю обо всем и просто намыливаю волосы и тело средствами, которые нахожу в душе. В моей квартире-лачуге, лучшее, что я могла получить, — это слегка теплую воду, которая еле-еле сочилась из крана. Я никогда не чувствовала себя достаточно чистой после душа там, сколько бы времени он ни занял.

Один только этот душ стоит минета, думаю я, протягивая руку между бедер и обнаруживая, что жажду прикосновений. На мгновение у меня возникает желание кончить, и это заставляет меня задуматься.

Я возбуждена. Я действительно не замечала этого раньше, такая измученная и озабоченная своим выживанием, но… Я вроде как хочу потрахаться.

И прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз чувствовала, мою киску жаждущей.

Я быстро умываюсь, отбрасывая эти мысли, потому что, когда горячая вода расслабляет мои напряженные мышцы, мое возбуждение, любопытство и все второстепенные функции моего мозга, кажется, уходят в канализацию вместе с мыльной водой. Я покачиваюсь на ногах, едва не засыпая, и изо всех сил пытаюсь смыть шампунь с волос.