Демон тринадцатого месяца (СИ) - "Cofe"

Осторожно выбравшись из-за лавки, чутко прислушиваясь, не раздастся ли вновь противное вжиканье стрел, Ли Мин преодолевая тошнотворную панику и пробираясь через частокол стрел, занялась сперва теми раненными, что были к ней ближе всего, а после уже перестав думать об опасности, спокойно принялась за привычное для нее дело. Перевязочным материалом шла часть одежды самих пострадавших, да пузырек с лечебной мазью, который она постоянно держала при себе. Ли Мин тихо просила легкораненых укрыть за столиками и лавками тех кто не был способен двигаться из-за тяжелых ран или был без сознания, вдруг это затишье лишь временная передышка и их снова примутся расстреливать. И как в воду глядела.

Снова полетели стрелы, хотя и не так часто, что нервировало не меньше. Неприятно слышать вжикавшую вокруг смерть и ждать что вот-вот твое тело пробьет холодный наконечник безжалостной стрелы. Но еще не все раненные были укрыты, потому девушка, отбросив свои страхи, поползла к женщине у которой в ноге и в спине засели по стреле. Женщина, что называется в теле и в летах, охала, стонала и ворочалась, но сдвинуться не могла, потому Ли Мин быстренько на коленях двигалась к ней. Мимо вжикнули одна за другой две стрелы и ученица лекаря шустро юркнула под ближайшую лавку, где нос к носу столкнулась с щуплым мужичком, который до этого в Горном лотосе не столько ел, сколько пил вино, сидя за столом в полном одиночестве. Был он до невозможности костлявым с выпирающими вперед зубами, одет как мастеровой и Ли Мин сразу же определила его в неудачники. Сейчас перед ним лежала охапка стрел, которую он толкал вперед, пробираясь ползком к лестнице на второй этаж.

— Собираешь? — спросила запыхавшаяся девушка.

— Ага, — кивнул он и оба быстро прижались друг к дружке, когда над ними просвистела стрела. — Господа, что трапезничали наверху, отстреливаются от напавших… велели стрелы подносить, — торопливо сообщил он.

— А, что случилось-то? — спросила Ли Мин то, что тревожило сейчас каждого выжившего в Горном лотосе.

— Кто бы знал, — мрачно буркнул мужчина. Несмотря на количество выпитого вина, выглядел он трезвее трезвого. — Только вот из выкриков и ругани господ наверху, понятно, что на кого-то из них устроено покушение.

— Чудненько, устраивают на одного, а расстреливают всех, сволочи, — фыркнула Ли Мин, скрывая за бравадой тошнотворный страх. — Ладно, удачи тебе со сбором «урожая», — пожелала она ему.

— Тьфу на этот «урожай», — в сердцах плюнул храбрец, чуть не попав на отползавшую от него Ли Мин. — Эй, паренек, послушай, — окликнул он ее.

И когда Ли Мин замерла и, прижавшись щекой к полу, оглянулась на него, негромко посоветовал:

— Ты, когда переползаешь с места на место, пониже держи свой зад, а то по нему видно где ты находишься.

— Ага… благодарю, добрый человек, — прошептала девушка, едва ворочая языком от заморозившего ее ужаса, когда прямо перед ее носом в пол вонзилась стрела опасно дрожа оперением.

— Давай осторожнее… — напоследок посоветовал храбрец и оба расползлись в разные стороны.

Едва она оттащила громоздкую тетушку, — что помогала ей, отталкиваясь здоровой ногой, — под лестницу, как со второго этажа с топотом сбежали по ступеням несколько человек с криками: «Где стрелы⁈» и есть ли среди выживших лучники. Уже знакомый мужичок-не красавец бегом понес наверх охапку стрел, за ним с такими же охапками двинулись еще двое, спрашивая на ходу дадут ли им луки, потому что стрелами их в избытке снабдили напавшие. Перевязав женщину на чьи повязки ушел подол ее же юбки, Ли Мин принялась перевязывать круглый живот стонущему трактирщику из которого одним махом, ловко извлекла стрелу отшвырнув ее подальше. Может, подберут.

Двое мужчин ушедшие на верх со стрелами, спустились с луками. Сверху им громко велели держать двери и окна, стреляя по тем, кто попытается в них сунуться.

Ли Мин забилась под лестницу вместе с ранеными и видела, как убили лучника, что прикрывал дверь изрешеченную стрелами. Тот, кто стоял у окна, продержался дольше своего товарища. У этих двоих просто не было шансов выжить, но, зная об этом, храбрецы продолжали обороняться до последнего.

— Господин Цуй, а, господин Цуй… — затормошила Ли Мин трактирщика и когда тот со стоном разлепил глаза, страдальчески взглянув на нее, спросила:

— Отсюда можно выбраться?

— Через кухню… — хрипло выдохнул он и потерял сознание от боли.

— Может, попытаемся? — спросила она испугано жавшихся под лестницей товарищей по несчастью.

— Мы умрем… нас всех перестреляют, — с тихой истерикой выкрикнул толстый торговец.

— А под лестницей тебя не убьют? — нарочито грубо заметила Ли Мин, давя панику остальных на корню.

Трое мужчин, кроме толстого торговца и четыре женщины, что умудрились потесниться под лестницей, молча закивали ей.

— Кто может, поддержите раненных, — попросила Ли Мин.

— Давайте, пока затишье, — скомандовал один из мужчин. — Начнут вновь стрелять, не выберемся.

Тогда двое мужчин подхватив с двух сторон полную тетушку, двинулись в сторону кухни. Грузного трактирщика поддерживали женщины и мужчина. Ли Мин взяла на руки девочку из чьей спины до этого выдернула две стрелы и, конечно, следуя ее везению, от всех треволнений, начались схватки у молоденькой женщины на сносях, что пряталась где-то в стороне. Ее высокий вопль родовых схваток не заглушили даже яростные крики ворвавшихся в трактир и сбегавших им навстречу со второго этажа защищавшихся. Ли Мин передала девочку все собиравшемуся с духом торговцу, и когда тот ошалело уставился на нее темными на выкате глазами, она, пользуясь тем, что руки у него теперь заняты, придала ему ускорение добрым пинком, вложив в него всю свою силу и отчаяние, так что торговца вынесло чуть ли не на середину зала. А там, страх придал ему не меньшую скорость и проворства, если не большую, когда он увидел себя в гуще дерущихся. Но надо отдать ему должное, ребенка вверенного в его руки, он не выпустил и держал крепко. Но Ли Мин все же решила закрепить успех, крикнув ему вдогонку:

— Посмеешь бросить ее, найду и оскоплю!

Но толстяк уже благополучно скрылся в кухонном проеме. Зато двое дерущихся вдруг обернулись к Ли Мин и она юркнув под лестницу, уже оттуда по стенке, да под столами, пробралась в угол, к роженице. Возле бедняжки оставались женщина, должно быть ее матушка или близкая родственница, державшая ее за руку и, потерявший голову, от страха за молодую жену, муж. Хуже нет, когда при родах присутствует бестолково мечущийся, не знающий, что делать и куда себя деть, мужчина. Поэтому Ли Мин поспешила занять его делом.

— Огороди место родов и смотри, чтобы к нам никто не совался.

Миг и угол, где лежала рожавшая, был отгорожен сооружением из опрокинутого стола и лавки. Баррикада хлипкая и ненадежная, но яростный бой ведь когда-нибудь закончиться? Должен же кто-то победить?

За спиной Ли Мин послышался шум ожесточенной драки и она обернулась. Муж роженицы яростно защищал вверенный ему «бастион», никого не подпуская к углу где рожала его жена. А роды проходили сложно. Ребенок шел плечиком. Ли Мин спокойно и собрано, будто за спиной не бушевал смертельный бой, успокаивала измученную неимоверной болью и страхом роженицу, прося ее, когда нужно тужиться, помогая появлению ребенка на свет, а когда размеренно дышать, замедляя схватку.

— Смотри на меня, — говорила ей Ли Мин, ловя ее блуждающий взгляд. — Сейчас для тебя важнее всего слушать мои слова. Хочешь, что бы ты и твой ребенок выжили? Отлично! — обрадовалась Ли Мин, когда та чуть кивнула. — Для тебя важно родить, а не то, что происходит за моей спиной. Это нас с тобой не касается.

Роженица слушала ее, часто дыша, потому что эта странная молодая повитуха уверенно сказала, что такое дыхание облегчает родовую боль.

— А теперь задержи дыхание, я попробую направить ребенка, тогда он родиться быстрее, — деловито попросила Ли Мин. — Так что помоги мне, хорошо?

Молодая женщина снова кивнула и послушно задержала дыхание, давая Ли Мин возможность выправить ребенка в ее влагалище. Над ними вжикнула стрела.