Противостояние эльфов (СИ) - Ризман Мира "Keganis"
— Леди знает что-нибудь о здоровье короля Каэра?
Рениса ответила лишь удивлённым взглядом и сбившимся рисунком танца. Не рассчитав шаги, она чуть было не врезалась в соседнего кавалера. Благо и здесь Данье проявил чудеса предусмотрительности и вовремя придержал её за руку. Неловко оступившись, Рениса ещё больше засмущалась, прошептав невнятно извинения.
— Видимо ничего, — рассудил Данье. Последовавшая за этой скромной фразой пауза была неуютной и напряжённой. Рениса спешно влилась в ритм танца, но никак не могла сообразить, почему её вообще должно волновать здоровье Каэрского короля. Сам Каэр был страной настолько маленькой, что о его существовании часто забывали не только неграмотные дочери послов, но и многие видные дипломаты. Весьма озадаченная, она в очередной раз повернулась к партнёру для забавных хлопков в ладоши и ощутила тревогу, заметив на лице посла задумчивую улыбку.
— Вашему батюшке будет интересно узнать, что король Йоран смертельно болен… — выдал Данье, вновь подхватывая Ренису.
В этот раз он сбился сам, желая договорить, но весьма искусно поправился, буквально влетев в следующий элемент, разом пропуская положенные шаги. «Смена власти? На Каэре? Это действительно может быть важно?» — Рениса была разочарована. Не то чтобы она и в самом деле ждала от посла каких-то откровений, но подобная новость показалась ей просто насмешкой. С тем же успехом Данье мог ей рассказать о здоровье любимой собаки бэрлокского принца. Всё какое-то объяснение внезапным вспышкам гнева! Не особо важно, но, в общем-то, полезно.
— Король едва ли переживёт эту зиму, — продолжил Данье, словно и не заметив изменившегося настроения своей дамы. Рениса отблагодарила кавалера лёгким поклоном. При той нервозности, что она испытывала, выдавить из себя улыбку она попросту не смогла. Однако угрызений совести по этому поводу Рениса не испытывала. Монотонный танец уже изрядно её утомил, а от пугающего партнёра ужасно хотелось сбежать. По счастью, бранль был недлинным танцем, потому, заслышав последнее повторение заевшего рефрена, Рениса готовилась как можно скорее покинуть зал, потому едва не пропустила мимо ушей нового вопроса:
— Надеюсь, леди составит мне компанию на мазурке?
Это было равносильно предательскому удару под дых. «Он что, издевается?» — Рениса решительно отказывалась понимать логику посла. Такое предложение можно было озвучить, только если ему понравилось с ней танцевать! Смешно! Впрочем, к тому времени Рениса уже вся извелась, так что краснеть от смущения и заикаться от скромности больше позволить себе не могла.
— Простите, но нет. — Её голос прозвучал даже резче, чем она рассчитывала. Чувствуя себя крайне неудобно, она нарочно отстранилась от Данье, всем своим видом показывая, что больше не желает иметь никаких общих дел.
— Очень жаль, — Слова посла прозвучали до отвращения искренне. — В таком случае, благодарю Вас за этой прекрасный бранль, — добавил он и резко опустился на одно колено. Не успела Рениса опомниться, как Данье уже поцеловал её руку. И нет, это не было тем едва ощутимым касанием в угоду этикету, посол на самом деле плотно прижался губами к белоснежной перчатке. Поблизости раздались удивлённые смешки, Рениса же мечтала провалиться сквозь землю.
— Передайте Вашему отцу, чтобы он больше не наряжал Вас в бэрлокские платья — это слишком опасно, — гораздо тише прибавил Данье, поднимаясь, но Рениса едва ли прислушалась к его предупреждению. Она резко выдернула свою руку и, всё-таки позабыв об этикете, опрометью понеслась прочь из залы.
«Это какой-то кошмар!» — мысли бежали так же стремительно, как и сама Рениса. Кружа по дворцу, она вовсе позабыла, что хотела прежде спуститься в сад и подышать свежим воздухом. Вместе этого она почти летела, невзирая на длинное, неудобное платье. «Домой! Домой!» — стучало в голове. Как можно скорее скрыться от этого ужасного мира в безопасных комнатах. И не думать. Никогда не думать больше о произошедшем! Зачем Данье это сделал? Зачем такая явная демонстрация внимания⁈ У Ренисы был лишь один подходящий ответ. Скорее всего, Филипп проиграл в карты или кости, а она — что-то типа фанта, который надо выполнить. Молодые люди частенько баловались такой забавой на балах, на спор приглашая страшненьких девиц, дородных дам и морщинистых старух. Оказаться в этом списке было весьма обидно. «Надо было сразу ему отказать!» — корила себя Рениса, прекрасно понимая, что на самом деле Данье просто застал её врасплох. Но больше она никогда не позволит так себя унижать! Будь это хоть Император эльфов или кто-то из агни. Да, Рениса далеко не первая красавица, но у неё тоже есть гордость! И именно так, полная решимости и злости, она, резко повернув в очередной полутёмный коридор, сходу налетела на кого-то. Врезалась прямо в разряженную грудь какого-то бэрлокского барона. «Вот неудача-то!» — только и успела подумать Рениса, заметив, что тот был изрядно навеселе. Запах спиртного оглушал. Ко всему прочему, оказалось, что барон вовсе не один, а с целой свитой.
— Вот курва! Куда прёшь, глаз что ль нет⁈ — разразился недовольный барон.
— П-п-прости-и-ите, — промямлила Рениса, помня, что у бэрлокских женщин очень мало прав. На всякий случай она отступила назад и принялась осторожно отдаляться от опасных мужчин. Мало ли, что им придёт в голову?
— И ты считаешь, что так надо приносить извинения барону? — Голос барона был полон насмешки.
Ренисе показались знакомыми эти надменные интонации. Где-то ей уже доводилось слышать такую манеру речи. Внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия, хотя и не только от него. Свита барона уже окружала её, нарочно заводя в угол. Сам же барон вальяжно и, слегка покачиваясь от выпитого, наступал. Пока, правда, не особо-то и торопясь: на каждые пару шагов Ренисы приходился один барона. Свита же явно суетилась. Рениса даже не поняла, как так получилось, что в шаге от неё почти со всех сторон стоят бэрлокцы. Они продолжали теснить её, лишая возможности выбора. Спустя несколько шагов, Рениса с ужасом поняла, что ей практически отрезали все пути к отступлению. Она могла шагать только назад — к стене.
— Нижайше прошу меня извинить, — склонив голову, чётко произнесла Рениса, надеясь, что подобные слова смягчат захмелевшего барона, но тот откровенно рассмеялся в ответ. Его лицо, наконец, высветил свет тусклого фонаря. Приглядевшись к грубым чертам, Рениса узнала одного из самых мерзких аристократов Бэрлока — барона Витора. Об этом человеке, если вообще можно было называть человеком столь ужасного по нраву аристократа, ходили самые мерзкие слухи. Развратный, жестокий и амбициозный убийца. Несмотря на довольно дальнее родство, он считался любимчиком короля во многом благодаря своей дурной славе. Продолжая отступать, Рениса мучительно пыталась сообразить, что делать. Как выгадать себе те несколько секунд, необходимые для обращения? В облике змеи куда проще спрятаться, хотя, зная любовь Витора к охоте — может статься, что в образе женщины оставаться безопасней. Но последнее предположение отмелось само собой.
— Ну и где твоё «нижайше»? Почему ты до сих пор не на коленях? — Глаза Витора блеснули от предвкушения. Похоже, ситуация начинала ему нравиться, от того и хмель стремительно улетучивался.
«Это мой шанс!» — подумалось Ренисе, и она уже собралась опуститься перед бароном, приступая к преображению, но только начала приседать, как пара охранников из свиты буквально навалились на неё сзади. Секунда замешательства, и момент упущен. Рениса, словно тряпичная кукла, распласталась по полу, не в силах встать, так как сверху её плечи вжимали двое настоящих громил.
— М-м-м, — довольно протянул Витор сверху. — Запоминай, сучка, это называется нижайше. Теперь можешь переходить к извинениям. Для начала… — барон сделал задумчивую паузу, не предвещавшую ничего хорошего. Его густые тёмные брови деланно сошлись на переносице, а потом, словно мужчину и в самом деле озарила какая-то мысль, напряжённые черты разгладились, а на губах заиграла злорадная улыбка. — Может, вылижешь мне сапоги? — с этими словами он выставил ногу перед самым носом Ренисы. Сапог практически упёрся ей в лицо, и от него исходил отвратительный запах. Похоже, Витор уже успел куда-то вляпаться: блестящую алую кожу сапога покрывали тёмные пятна напоминавшие помёт. У Ренисы скрутило живот от отвращения. Сморщившись, она попробовала сменить облик, в надежде, что скользкую чешую не удержат руки посмеивающихся громил. Люди Витора явно были из той породы мерзавцев, кому доставляло особую радость причинять другим боль. И сейчас те двое, что почти навалились на Ренису сверху, довольно ухмылялись, явно ожидая развлечения. Вот только становиться их игрушкой ей совсем не хотелось, но с переходом что-то пошло не так. Усилия не помогали: привычного покалывания так и не наступало. Зато наступал Витор.
