Татия Суботина - Если бы не ты
– У тебя феноменальная память на идиотские вещи, – улыбнулась она. – Лучше бы помнила, что ты не игрушка и не давала вытирать о себя ноги.
Рита замолкла, скривилась, пожевала губу.
– Прости. Не хотела надавить на больной мозоль. Просто хлорамин выедает напрочь мне мозг! Ляпаю, что попало.
– Ну, хочешь, я за тебя помою?
– Нет уж! – вскинулась Рита. – Ты, это, – она замялась, – давай заканчивай отдирать своего мудака от стенки и кофе пойдем пить. А с инструментами сама управлюсь.
– Хорошо.
Мнимое спокойствие в голосе никак не выказало того, что происходило у меня внутри. Я жаждала возмездия. Хотя бы понарошку.
Как только я повторно прикоснулась к краю фотокарточки, память заработала с новой силой. Она запустила в меня длинные когти, как зверь в жертву. Глубже. Еще глубже. Я сопротивлялась, пыталась высбодиться из ее мучительных объятий. Но разве рысь способна разжать челюсти, когда первая струя крови уже брызнула в рот? Вот и память не собиралась прекращать мою агонию.
На меня обрушился целый ураган красок и звуков.
– Стой! Да стой же ты!
Ноги не слушаются, я спотыкаюсь почти на каждом шаге. Грудь сдавливает тугой узел боли. Хочется рыдать в голос, раскинуть руки, упасть навзничь и перестать дышать. Но взыгравшая гордость оказывается убедительней. Она подгоняет меня. Подпихивает в спину, заставляет стискивать зубы каждый раз, когда от невыплаканных слез предательские щиплет глаза.
– Даша, ну ты же знаешь, что бесполезно убегать! Стой! Что за глупые игры?!
Не отвечаю. Да и что мне сказать? Все, что я могла, было уже сказано и не принесло никаких результатов. А остальное: слезы, просьбы, упреки – не стоит того, чтобы быть пойманной.
Слышу, как он громко и грязно ругается, не стесняясь в выражениях. Ускоряю бег. Где-то за спиной стонут шины от резкого торможения. Луч света, кинутый фарами на дорогу передо мной, выхватывает узкую тропку, что углубляется вправо от шоссе в лес. Кидаюсь в ту сторону.
Темно. Ничего не вижу. Не вижу дороги, деревьев, рук вытянутых перед собой. Все звуки глушит собственное быстрое дыхание.
Вскрикиваю, когда боль облизывает запястье, следуя за крепким захватом мужских пальцев.
– Попалась, – шипит Влад, резким движением притягивая к себе.
– Пусти!
Он хмыкает. В темноте ночи черты его лица становятся хищными и напоминают оскал странных масок, что он привез полгода назад из Африки.
– Нам пора ехать. Пойдем, – грубо тянет за собой.
– Я не поеду! Пусти!
Извиваюсь, словно уж на сковороде, одной рукой пытаюсь разжать пальцы, что впились в запястье. Нарочито упираюсь пятками в рыхлую землю, оттягиваюсь назад. Я стараюсь выиграть время и замедлить движение к машине.
Влад резко останавливается, не рассчитав сил, он дергает меня. Больно ударяюсь лицом о его грудь. Правый глаз, щеку и ухо облизывает боль. Горячо.
Влад обхватывает мои плечи и встряхивает так, что клацают зубы.
– Перестань меня бесить! Все уже решено!
Наконец он выдыхает и на лице застывает маска безразличия и спокойствия.
– Я поеду с тобой, только мертвой! – глупо вздергиваю подбородок.
И что кому пытаюсь доказать? Я не готова расстаться с жизнью, не завтра, не послезавтра и, конечно же, не сегодня.
– Почему? – мягко интересуется он.
– Потому что ты проиграл меня в карты! Я не вещь! Не вещь, понял?
– Даша, ты, кажется, так ничего и не поняла, – обрывает меня Влад. – Это слишком большая сумма, которую я не смогу отдать, как бы ни старался. Мой партнер согласился на уплату долга живым товаром. Я отвезу тебя к нему как залог своих серьезных намерений, а когда соберу деньги, или подыщу нужный ему «товар», то обязательно вернусь и заберу. Хорошо? Пошли, время не терпит.
– Товаром? Живым товаром? – задыхаюсь я.
Осознание того, что я жила с человеком, которого, как оказалось, совершенно не знаю, причиняло невыносимую боль. Если отрезать себе палец, наверняка, это не сравнится с тем, что я сейчас испытываю.
– Ты псих! Ты, что не понимаешь, что я тебе не принадлежу? Рабство давно отменили! Пусти! Я никуда не поеду!
– Не трать силы впустую, – заботливо предупреждает он. – Да, и к слову… Даша, твоего решения никто не спрашивает.
Кровь ударила в голову, и я чуть не задохнулась от жгучей ненависти. Еще неделю назад я не могла и подумать, что испытаю такую ненависть когда-нибудь повторно. Ведь времена детдома давно закончились. Не ожидала, что смогу кого-то еще так же ненавидеть, как тогда, в детстве. А особенно того, кого люблю…
… любила.
… любила ли?
– О! – воскликнула подруга. – Я придумала! Давай порчу на него наведем!? – она хищно облизнулась.
– Ты что сбрендила?
Нелепость предложения подействовала на меня отрезвляюще.
– Почему это я сбрендила?! Это же не я мужику свою хату переписала и глупо смирилась, когда он решил жениться на другой! А сейчас стою и стены порчу в сестринской!
Я ведь так и не сказала Ритке правду. Духу не хватило. И невесту Владу выдумала. На тот момент это показалось лучшим вариантом, чем объяснения о том, что жених меня продал. В прямо смысле этого слова.
Гадкий комок стал посреди горла, защипало глаза, я отвернулась к стене, шмыгая носом. Слезы, которые так старательно сдерживала столько времени, просились наружу.
– Ну, прости, прости меня дуру! – залепетала рядом Рита. – Ну, перегнула немного! Ну, ты же меня знаешь, я не со зла!
– Знаю.
– Ну, Дашулечка! Ну, родненькая, давай! – зачастила она. – Смотри, на какое объявление я наткнулась!
Резво тыкая красным ногтем в текст, Рита сунула мне под нос газету.
«Потомственная ведьма Варвара поможет в личной жизни, снимет сглаз, отомстит врагам, приворожит любимого. Если ты ищешь ответы – Варвара тебя ждет. Красный переулок, 33 кв. 6. тел. 222 – 15 – 24».
– Фу, бред какой! – поморщилась я. – Не верю я в это! Не верю.
– Ну, пожалуйста! – не собиралась сдаваться подруга. – Он должен поплатиться за все зло, что тебе причинил!
Я молчала.
– Наведем на него порчу так, что больше не встанет! – злобно зашипела она. – Посмотрю я на этого мачо-импотента!
Да, Влад, действительно зациклен на своем достоинстве. Он даже имя ему дал! Да, это будет удар ниже пояса! И в прямом и в переносном смысле.
– К тому же, – застенчиво сказала Рита. – Мне надо приворожить кое-кого.
Я вопросительно изогнула бровь.
– Даже не спрашивай! Если получится, сама расскажу!
Я с силой рванула фотокарточку и она сдалась, с треском оторвалась от стены, оставшись в руках. Посыпалась мелкая штукатурка.
– Есть! – победно воскликнула я.
