Сильверсмит (ЛП) - Кларен Л. Дж.

— Больше ни кусочка и ни глотка, пока ты не скажешь, где был.

Он простонал и провел ладонями по лицу.

— Думаешь, мне доставляло удовольствие быть вдали от тебя, Элла? Думаешь, мне было легко не сойти с ума от тревоги каждую секунду, не зная, как ты, жива ли? — рявкнул он. — Это был ад. Быть без тебя — настоящий, ебаный ад. Но мне пришлось.

— А ты думаешь, я тут веселилась?! — я взорвалась снова, понимая, что это бесполезно. — Думаешь, я не волновалась? Не гадала, жив ли ты вообще?

Он тяжело вздохнул и потянулся ко мне.

— Элла, ты не должна за меня переживать.

— Но я преживаю! — я отбросила его руку. — Ты однажды спросил, приходило ли мне в голову, что я должна значить для кого-то больше, чем часть какого-то долбаного пророчества. Так вот, тебе самому приходило в голову, что ты можешь значить больше для меня? — мир закружился, в глазах защипало, но голос звучал четко. — Я не знала, где ты! А если бы все было наоборот? Если бы я исчезла, и ты не знал, где я, что бы ты сделал?

— Я бы разорвал этот мир на части, пока не нашел бы тебя, — ответил он, не задумываясь.

— А я была вынуждена просто сидеть и ждать! Как тогда, когда Элоуэн ушла!

Я пожалела об этих словах в ту же секунду, как они вылетели, потому что это было неправдой. Все, что сделал он, — было противоположностью ее поступков. Он оставил меня в тепле, с едой и водой. Оставил записку. Пообещал вернуться и сдержал слово.

Ужас, сожаление и осознание содеянного легли на его лицо, будто тень. Пламя в очаге выхватывало из темноты суровые черты, придавая им почти неземное выражение. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но…

— Ты был с женщиной? — слова сорвались прежде, чем я успела их обдумать. Я не имела права спрашивать.

— Элла, — мое имя прозвучало на его губах, как мольба. — Боги, конечно нет!

— Потому что я бы поняла…

— Я выслеживал лагерь Инсидионов, — перебил он, и терпение его лопнуло. — Хотел пойти туда прошлой ночью, но ты была ранена. Поэтому сегодня утром, убедившись, что с тобой все в порядке, я отправился туда. Я перерезал глотку каждому, кто там был, чтобы ни один из ублюдков не донес о тебе Молохаю. Вот где я был. Так что нет, Ариэлла, никакой женщины.

Судорожный узел в животе ослаб, уступив место облегчению, на которое я, возможно, не имела права, но все равно почувствовала.

Он положил обе ладони мне на плечи, мягко массируя через ткань ночной рубашки.

— Я не хотел уходить, не хотел пугать тебя, но нужно было замести следы.

— Ты должен был взять меня с собой. Я могла бы помочь.

— Ты была ранена, Элла. Тебя, черт возьми, пронзили клинком, — рыкнул он, и по телу его пробежала дрожь ярости. — Я не стану относиться к тебе как к беспомощной, потому что ты ею не являешься, но я и не собираюсь извиняться за то, что сделал, если это избавило тебя от смертельной угрозы во второй раз за сутки.

Я выдохнула, смиряясь. Да, вряд ли я бы помогла. Обвила его торс руками и вдохнула запах, который давно стал для меня домом.

Гэвин коснулся губами моей макушки.

— Прости, — прошептал он. Его сильные руки сомкнулись вокруг меня. — Прости меня, Элла.

Сердце разломилось надвое от этой просьбы.

— Я прощаю тебя, — выдохнула я в его грудь. Простила уже давно, еще через несколько минут после того, как поняла, что он ушел. Вдохнув снова, ощутила — он чист. Даже пах чистотой. — Почему на тебе нет крови?

Он тихо рассмеялся.

— Искупался в реке по дороге назад, чтобы избавить тебя от вида бойни.

— В реке? — я подняла на него глаза, полные тревоги. — Но ведь так холодно.

Его взгляд скользнул к моим губам.

— Иногда холодная вода просто необходима.

Я опустилась на край кровати и потянула его за собой. Он послушно последовал, опускаясь на одно колено — тело напряжено, колени касаются моих. Все это было неправильно. Несправедливо. Опасно.

Но алкоголь подарил мне смелость, и я решила воспользоваться моментом.

— Элла, — предупредил он, когда я направила его большие, шершавые ладони к своим ребрам.

Я прикусила нижнюю губу. Его голодный, пылающий взгляд метнулся к моим губам. Я раздвинула колени, оставив между нами лишь тонкую ткань рубашки и белья.

Глухой, низкий звук вырвался из его горла. Воздух вокруг нас задрожал, натянутый, как струна. Значит, я делала что-то правильно или… опасно неправильно. Соблазняла его до предела. Мой язык скользнул по нижней губе, и он проследил за движением, будто хотел поклоняться ему. Мне.

— И кто теперь жесток? — прорычал он сквозь стиснутые зубы.

Вот она — сила, которую я хотела. Не магия, не управление стихиями, не голос земли, а способность поставить этого мужчину на колени одним желанием. Только его. Никого другого.

Он осторожно, будто боялся случайно коснуться груди, убрал руки с моих ребер, вместо этого ладонями обхватив мое лицо. Я выдохнула, лишь бы не прекращал касаться.

— А разве ты этого не заслужил? — прошептала я. — Чтоб я была с тобой хоть чуть-чуть жестока.

Он издал низкий, вибрирующий звук, где-то в груди.

— Пора спать, Элла.

Но, произнося это, он уже вплетал пальцы в мои волосы. Я подняла лицо к нему, беззащитная, подчиненная. Сейчас он мог бы все — убить, сломать, поцеловать, но я не боялась. Он защищал бы меня от всего мира. Даже от самого себя.

Он сдвинулся, и я ощутила твердость у своего бедра. Воздух вырвался из груди рывком. Я встретилась с его затуманенным, полным неукротимого желания взглядом, что он больше не пытался скрыть.

Желания, которому он все равно не позволит себе поддаться.

— Да, — усмехнулся он глухо, когда понял, что я почувствовала. — Полагаю, тебя уже не удивляет, что мой член не слушается меня, когда ты рядом, — его губы изогнулись в дьявольской улыбке. — Ты ведь почувствовала его прошлой ночью, да, Элла?

— Трудно было не заметить, — прошептала я.

— М-м… — он издал низкий звук сквозь стиснутые зубы. — Я бы попросил прощения, но это подразумевало бы, что такого больше не случится, а я не люблю лгать тебе, — он провел большим и указательным пальцами по моему подбородку, будто успокаивая, — но я могу себя контролировать, — коснулся губами моей щеки легким, целомудренным поцелуем, от которого мне захотелось большего… и отстранился. — Спи.

Он смотрел строго, почти сурово, укрывая меня одеялом до пояса, но в голосе звучало что-то иное — мягкость, почти ласка.

— Сейчас же.

Я наблюдала, как он наливает себе пару пальцев ликера Даймонда и залпом осушает стакан.

— Ляжешь рядом? — спросила я, и в моих глазах, как и в сердце, теплилась надежда. Он посмотрел на меня и не возразил.

Его рука чуть дернулась, будто действуя сама по себе, пока он обдумывал ответ.

— Никаких глупостей, — пробормотала я, теребя край серого покрывала. Так называла это Джемма — «глупости». На моих губах выражение звучало неловко, почти по-детски. — Обещаю.

На его лице заиграла знакомая, кривая, чертовски красивая полуулыбка. Широкие плечи расслабились, из груди прорезался тихий смешок. Он развязал шнурки на сапогах и жестом велел подвинуться. Я с готовностью уступила место под одеялом.

Но вместо того чтобы лечь на спину, он повернул меня лицом к стене и лег позади — тесно, почти вплотную. Что ж, сегодня сразу к «объятиям большой ложечки». Возражений у меня не было.

Его теплые губы трижды коснулись моего виска в легких, убаюкивающих поцелуях.

— Сладких снов, Элла.

Я втянула воздух сквозь зубы, ощутив, как его возбуждение, большое и тяжелое, даже сквозь ткань брюк прижалось к моим ягодицам.

Всю ночь его желание оставалось явным.

Но всю ночь он просто держал меня в объятиях.

Глава 28

Ариэлла

Когда рассвело, и его теплое тело все еще было обвито вокруг меня под одеялом, меня накрыло чувство облегчения.

— Доброе утро, — его низкий голос с приятной вибрацией прозвучал у меня за спиной, за ним последовал долгий, тихий вдох.