Арестантка: Путь на Броссар (СИ) - Вайшен Нина

Такие назойливые, гулкие, неприятные. Я не хотел, чтобы кто-то шёл со мной. Это лишь моё дело. Мой отец. Который умер из-за меня. Белые стены коридора давили, шаги сзади раздражали. Впереди маячил поворот налево. Из-за поворота выглядывала тень. Стоит пройти сквозь этот сумрак к двери, и он там. Если бы он был жив, просто ранен, я бы ему сказал, что смотри, я победил. Смотри, я выиграл этот бой. А он бы сказал:

«Да, Трой, ты был неплох, техника, конечно, хромает, и победил ты грязно…»

А я бы рад был этому ворчанию.

Дошёл до двери и остановился. Матео меня нагнал. И молча стоял поодаль. Я нажал на консоли сенсорную кнопку и створки открылись, открывая холодный полумрак морга. Где на столе лежало тело. Целое. Меня повергала в ужас перспектива снова увидеть тело отца отдельно от головы. Но кто-то позаботился о том, чтобы отец выглядел нормально.

– Трой, – сказал Матео. – Я останусь здесь, если что… я рядом.

– Можешь идти, я справлюсь. Что со мною будет?

– Ничего с тобой не случится, конечно. Но будет больно, – он грустно хмыкнул.

– Мне уже больно, – сказал я, попытался сделать шаг, чтобы перешагнуть порог, но не смог.

Ну что это со мной? И я вдруг подумал, что боюсь, даже не того, что он мёртв. А того, что он меня осуждает. Наверное, смотрит откуда-то сверху и думает, ну болван. Не мог стрелять точнее, бежать и соображать быстрее? Просто разочарование всей его жизни. Я ждал упрёка. Но ведь он мёртв. Он не скажет мне ничего.

Вдруг в морг вместо меня вошёл Матео. Он встал рядом с телом отца и поклонился ему.

– Здравствуйте, мистер Этнинс, – заговорил он с уважением. – Очень жаль, что мне не удалось с вами познакомиться. Я.. хотел бы сказать вам большое спасибо за вашего сына. Он вытащил с каторги нашу Козу… то есть Принцессу, спас моего брата, меня спас дважды.

Я увидел, как у Матео задрожала нижняя челюсть. Она задрожала и у меня. Зачем Матео это всё говорит? Но я чувствовал, что он искренен.

– И мне больно от мысли, что меня не было рядом, чтобы помочь Трою спасти вас. Простите, пожалуйста, – продолжил он и сжал губы, унимая дрожь.

И я вошёл. Увидел бледное лицо отца. Он лежал, будто просто уснул.

– Знаю, ты винишь себя в его смерти, – сказал Матео. – Но… ты был там один. Ты спас целую станцию, Трой.

– А его нет… – тяжело выдохнул я. – Я должен был быть умнее, сильнее…

– Так и я должен был быть умнее, должен был прятаться не там. Мои руки были бы на месте, и я был бы с тобой. Мог бы тебе помочь… Понимаешь?

– Думаешь, я не виноват? – мой язык едва слушал меня.

– Зная тебя, Трой, я думаю, что ты сделал всё, что мог…

– Спасибо, – прошептал я.

– Не за что, amigo, – Матео сжал моё плечо. – Если что, я рядом.

Он медленным шагом вышел в коридор. Я сел на стул недалеко от стола, на котором лежал отец. Смотри я на него или нет, он погиб. Реальность была острой и болезненной, как осколок стекла воткнутый в сердце. И что теперь?

А теперь нужно жить дальше. Я коснулся бледной руки отца, лежащей вдоль тела. Холод его кожи неожиданно отрезвлял. Виноват я или нет, отец отдал жизнь за меня. Теперь нужно стать быстрее, сильнее и твёрже.

Романтичный наивный дурачок. Хотел немножко помочь, не замочив ножки. А вступил по самую макушку. Пора поумнеть.

Путь к справедливости вероятно всегда выслан кровью, но я должен сделать так, чтобы её было как можно меньше. Не реки. Капли. Я должен быть сильным. Иначе зачем вообще встал на эту стезю.

– Папа, спасибо, что ты прилетел, – я обхватил его ладонь и прижал к своему лбу. – Без тебя я бы не справился. И я обещаю, компания Дельта получит по заслугам. За Андромахой стоят они. – ледяная безжизненная кисть отца придавала мне решимости. – С помощью Броссара или нет, но мы освободим колонии от гнёта. Знаю, что ты этого добивался. Просто иначе… А я тебе помешал. Пап…

Папина ладонь стала влажной. Я вытер глаза.

– Мне так о многом с тобой хочется поговорить. О жизни, о политике, о маме. Откуда ты так владеешь катаной? Кем ты был до того, как стать дипломатом? Жаль, что мы мало разговаривали. Мне нужно было быть твёрже и настойчивее. Жаль, что я понял это только сейчас. Люблю тебя.

Я встал, поцеловал его в лоб и вышел в коридор, где стоял Матео, а с ним рядом и Сантьяго.

– Тебе уже можно ходить? – спросил у брата Матео.

– Да, доктор дала добро, – ответил тот и посмотрел на меня. – Готов отправить его в последний путь?

– Я шёл к вам, чтобы попросить. Давайте отправим. Вы двое и Принс. Сделаем всё тихо?

– Хорошо, – кивнул Сантьяго.

от автора: Я уже у себя в телеграм-канале говорила, что эта глава довольно медитативная и грустная. Но так надо. Обязательно будет хорошо. Обещаю! Оставляйте, пожалуйста, отзывы. Мне очень важно, что вы есть. Что вы читаете! Всех обнимаю.

23.3

Через час отец был погружён в капсулу, а мы вчетвером стояли рядом. Принс и я с одной стороны «гроба», а Матео с Сантьяго – с другой. Крышку ещё не закрыли. Скоро  папа отправится в своё последнее путешествие – в синем дорожном костюме.

Я осторожно поправил задравшийся высокий воротник. Он следил за тем, чтобы выглядеть опрятно в любой ситуации. Хотел положить ему катану в руку.

– Думаю, что он хотел бы, чтобы ты оставил её себе… – сказал Сантьяго. – Полезная вещь.

И я его послушал. Будет мне напоминанием, что, если вступаешь в бурлящую реку, стоять нужно твёрдо, иначе снесёт течением. Хуже того, близкие могут пострадать.

– Вы очень похожи, – произнесла Принс тихо.

Её слова были как тёплая пенная морская волна, брызнувшая на спину. Чём-то таким приятным, что я коснулся кончиками пальцев запястья Принс. Хотя она и не подозревала, как я был рад её словам и как они были мне нужны.

– А чем похожи? – спросил я, мне хотелось услышать ещё.

– Ну… цвет волос, кожи, нос и губы. У тебя только лицо более вытянутое, – сказала она.

Я взял её за руку и поцеловал тыльную сторону кисти.

– Спасибо, что ты рядом, – прошептал я, потом краем глаза заметив добрую улыбку Матео, повернулся к братьям. – И вам спасибо.  Я… бы хотел вас с ним познакомить. Хотя Сантьяго успел.

Тот улыбнулся:

– Твой отец экстремально меня поприветствовал, такого знакомства у меня ещё не было. Но в целом он оказался отличным бойцом, хорошим человеком и неплохим отцом.

– Спасибо. Я хочу немного о нём сказать, – я внимательно оглядел мертвенно-спокойное лицо папы. – Он всегда много работал, и был не только главой дипкорпуса, но и постоянным членом совета при Императоре. Когда я побывал на Альфа Центавре, мы с ним говорили о том, что там происходит. Он сказал, что пытается изменить ситуацию через совет…

Я выдохнул, вспомнив тот непростой разговор, Принс крепче сжала мою ладонь. Братья безмолвно разглядывали меня своими одинаковыми карими глазами и ждали окончания моего монолога. Прочистив горло, я продолжил:

– Я ему не поверил. Сказал, что он трус, просто притворяется, создавая иллюзию деятельности. Людям на Альфа Центавра нужны решения проблем прямо сейчас, а не болтовня в совете. А между тем, освободить Принс с каторги удалось потому, что у него получилось напугать корпорацию Дельта. Из-за их просьбы Андромаха поставил визу на документах об освобождении Принс… Всё началось с него.

Принс поджала губы, разомкнула наши руки, подошла к изголовью капсулы и прикоснулась своим лбом к лбу отца.

– Спасибо вам, – сказала она ему дрогнувшим голосом. – Каждый делает, что может. Тогда что-то получается. Прощайте.

Мы все вчетвером какое-то время провели в траурном молчании. Мне казалось, что все разделяли моё горе. Может, потому, что мы стали друзьями? Я был не один.

Когда Сантьяго закрыл крышку, в сердце образовалась пустота. Отец больше никогда не посмотрит на меня ни осуждающе, как я того боялся, ни с гордостью, как я бы хотел. Но зато я им гордился. Не смотря на все противоречия.