Элли Каунди - Воссоединенные
Затем все стало черным.
А может, красным.
Глава 37. Ксандер
— Окер, — говорит Лейна, — сортировщики составили для тебя новый список.
— Еще один? — спрашивает Окер. — Положи туда. — Он жестом указывает на край длинного стола.
В теории, Океру нужны списки сортировщиков, так как их информация ценна. Сортировщики пытаются обнаружить, какие показатели вероятнее всего способствуют иммунитету. А Океру приходится вычислять, что из вышеперечисленного является наиболее значимым. Если употребление в пищу какого-то растения — это показатель, то какая именно часть растения является важной? Как превратить ее в лекарство? И в каких количествах? Сотрудничество предполагает экономию времени каждого и повышает вероятность того, что мы быстрее отыщем эффективное лекарство.
Но Окер никогда не проглядывает списки, не закончив сначала свои дела. Я знаю, с каким усердием работала Кассия, внимательно изучая информацию, и она ценна. Я прочищаю горло, чтобы заговорить, но меня опережает Лейна.
— Ты должен взглянуть на него, — убеждает она Окера. — Сортировщики в который раз перелопатили все данные, включая последнюю информацию из лазарета и твои собственные наблюдения. Они смоделировали вероятность того, что каждый из этих компонентов может эффективно лечить заболевание.
— Да-да. Я все это уже слышал. — Подхватив датапод, он порывается уйти в свой кабинет.
— Окер, — не сдается Лейна. — Как ответственная за лекарство, я настаиваю, чтобы ты просмотрел этот список. В противном случае, я отстраню тебя от дела.
— Ха, — фыркает Окер. — У нас здесь нет еще одного квалифицированного фармацевта.
— Твои помощники успешно справятся с задачей, — парирует Лейна.
Что-то пробормотав, Окер возвращается на место. Он поднимает датапод. — Они постоянно присылают списки, — говорит он. — Что может быть срочного именно в этом?
— Сейчас у нас другой сортировщик, — напоминает ему Лейна. — И можешь не сомневаться, в провинциях сортировщики — весьма ценные работники, которые помогают принять решение относительно нового лекарства.
— Естественно, — говорит Окер. — Они ведь привыкли быть Обществом и не способны ни на какую оригинальность мышления. Они не могут действовать без чисел.
Лейна делает еще попытку. — Новая сортировщица, Кассия...
Окер махает рукой. — Не хочу ничего знать о сортировщиках. Пойду-ка, взгляну. — Он уходит в свой кабинет с датаподом и списком, громко хлопая дверью.
***
Пару минут спустя я слышу, как дверь, ведущая в кабинет Окера, открывается. Я ожидаю, что он скажет что-то едкое, вроде того, что Лейне самое время уходить, но вместо этого он застывает на месте, задумчиво прищурив глаза. — Камассия, — произносит он.
— Это Кассия, — начинаю я, думая, что Окер зачем-то пытается вспомнить имена сортировщиков, но он обрывает меня.
— Нет, — говорит он. — Камассия. Растение. Мы его практически не изучали. — Он бормочет про себя, будто нас здесь и нет. — Съедобное, вполне питательное. На вкус, как картофель, только слаще. Цветки пурпурные. Родом из провинции Камас, давшей ему название. — Его глаза сфокусировались и теперь смотрят прямо на меня. — Пойду, выкопаю парочку.
— Камассия стоит не в самом верху списка, — замечает Лейна.
— Тут вам не Общество, — рычит Окер. — Мы не обязаны следовать числам. Разве в этой деревне нет простора для интуиции и интеллекта? Мы можем найти лекарство быстрее, чем люди из провинций, но только, если перестанем думать так же, как они.
Лейна качает головой. Я знаю: она, должно быть, пытается найти наилучший способ справиться с этой проблемой, и задает себе все те же вопросы. Достаточно ли ценна помощь Окера, чтобы позволить ему поступать по-своему, даже если их мнения крайне противоположны?
— Значит так, — говорит Окер. — Вы собираете другие компоненты, и я помогаю готовить ваши лекарства. — Он смотрит на Ноа и Тесс. — Вы остаетесь и следите, чтобы питательные пакеты меняли вовремя.
— У нас достаточный запас, — замечает Ноа.
— Нам понадобится намного больше, — нетерпеливо говорит Окер. — Не позволяйте истощиться ни одному пациенту, особенно тому новенькому. — Потом он поворачивается ко мне. — Пойдем. Поможешь мне копать.
— У нас лишь семеро пациентов, пригодных для испытаний, — говорит Лейна, пока Окер указывает мне, какие вещи класть в сумку: чистые отрезы мешковины, фляги и две лопатки. — Остальным нужно время, чтобы предыдущие питательные растворы вышли из организма.
— Значит, будем работать с семерыми, — говорит Окер, с трудом сдерживая разочарование.
— Лоцману понадобится более весомое доказательство, чем несколько исцеленных пациентов... — начинает Лейна.
— Тогда вливайте всем мое лекарство, — заключает Окер. — Он толчком открывает дверь. — Мы топчемся на месте. Я приготовлю лекарства, а вы уж решайте, кто получит их. Просто убедитесь, что хоть кому-то досталось мое. И пусть среди них окажется самый тяжелобольной. — Затем он оборачивается и смотрит на Лейну. — Попросите сортировщиков рассчитать вероятность того, что мы найдем эффективное лекарство быстрее, чем люди из провинций. Мы не лучшая надежда Лоцмана. Он бросает в воздух все, что попадается под руку, в надежде, что хоть что-нибудь взлетит. И мы для него — не самая крупная птица.
— Ваши лекарства действуют, — твердо произносит Лейна. — Лоцману это известно.
— Я не сказал, что нас нужно сбросить со счетов, — отвечает Окер. — Просто позволь мне сделать это по-своему.
— В кладовках есть запасы камассии, — последняя попытка Лейны возразить. — Нет никакой необходимости идти в поля.
— Я хочу свежую, с земли, — объясняет Окер.
— Тогда я пошлю кого-нибудь собрать ее, — настаивает Лейна. — Это будет быстрее, чем, если ты сам пойдешь.
— Нет, — говорит он, делая глубокий вдох. — Я собираюсь проследить за приготовлением этого лекарства от начала и до конца, и исключить любой риск.
Слова прозвучали, будто из уст настоящего Лоцмана. Я выхожу за дверь вслед за Окером.
***
Я не хочу себя обманывать и думать, что Окер позвал меня, потому что доверяет мне больше всех. Он может рассчитывать, что Ноа и Тесс приготовят для пациентов питательные пакеты с лекарством, но мне он пока не доверяет заниматься этим без присмотра. Ему всего лишь нужно, чтобы кто-то копал за него.
И ему нравится говорить со мной о мутации, потому что я самый последний человек, кто непосредственно работал с неподвижными и видел мутации невооруженным глазом. Конечно, это его интригует. Он придумал предыдущее лекарство и среди первых узнал о чуме.
