Анна Гаврилова - Путь магии и сердца
Лесной коридор казался бесконечным, но совсем не страшным. Ведь над головой чистое лазурное небо, а вдалеке громадины укрытых снежными шапками гор. Последние производили неизгладимое впечатление — ведь раньше я горы лишь на картинах и гравюрах видела.
Кир не торопил и не торопился. Улыбаясь, покачивался в седле, держался ближе, чем требовалось. Я даже несколько раз ногой о его ногу потёрлась… Потом направила лошадку чуть в сторону и задала вопрос, который не давал покоя с самого вечера:
— Любимый, а почему Терри?
— Что? — недоумённо переспросил боевик. Он, кстати, в кои-то веки в шапке был. И я мысленно улыбалась, потому что тут влияние госпожи Венты чувствовалось. Да, бабушки, они такие…
— Твоё домашнее прозвище. Оно совсем не вяжется с именем. Вот и интересно — почему так?
Ну ведь действительно не вяжется. Если бы Вента назвала внука, например, Кирри, я бы поняла. Но Терри…
— Всё просто, — отозвался синеглазый. — Это производное от второго имени.
Мои брови непроизвольно взлетели на середину лба.
— Что? Второе имя? У тебя? Но как такое возможно?
Ни в Дурборе, ни в Верилии двойные имена не приняты. В Кроме, который граничит с обоими королевствами, детям иногда дают ложное имя, которое в день первого совершеннолетия (оно по традициям Крома в семь лет наступает) «меняют» на настоящее. Двойные имена только в южной Леонии встречаются, но в качестве исключения.
— Родители до последнего спорили, как назвать будущего ребёнка. Они так и не пришли к согласию, и вопрос был отложен. Но мама не пережила роды, и отец велел записать в храмовую книгу два имени. То, на котором настаивала мама, стало первым, официальным.
Сердце дрогнуло и болезненно сжалось, но я не могла не спросить:
— А Кирстен — это какое имя? Первое или второе?
— Не надо, любимая. — Боевик совсем посерьёзнел, даже посмурнел.
Именно поэтому не стала допытываться. В конце концов, у самой тоже секретов полно, а Кир, в отличие от меня, неудобных вопросов давно не задаёт.
Тишина, заполнившая мир, была неловкой. И даже щебет внезапно оживших птиц не спасал. Я искренне пожалела, что влезла с вопросами, и уже решила, что день безнадёжно испорчен, когда услышала:
— Мелкая, я столь ужасной наездницы, как ты, в жизни не видел.
Я ничуть не расстроилась, громко фыркнула. Мохнатая гривастая зараза, на спине которой я болталась, с явным удовольствием попугайничала. У неё получилось много громче и выразительней. Синеглазый растянул губы в лукавой улыбке.
— Времени на занятия верховой ездой не было, — пояснила я. — Да и… не люблю я это.
— Тогда перестань мучить лошадь и иди ко мне.
Что?! Мне послышалось, да?!
— Господин Кирстен, вы невероятный нахал, — возвращаясь к светскому тону, заявила я. Возмущение было притворным, разумеется.
— Эмелис… ну иди сюда…
Не успела глазом моргнуть, а он уже близко-близко. Смеётся и руки ко мне тянет.
— Кир, я сама до города дое…
Договорить мне не дали. Более того, фраза перешла в истошный визг. Просто когда тебя хватают и в одно мгновение перетаскивают на свою лошадь, это страшно.
— Кир!
— Тшшш… — Синеглазый успокаивающе погладил по щеке и впился в губы.
Зимний лес исчез. Весь мир исчез. Остался только боевик, жар его губ и бешеный стук собственного сердца. Да, я на грани сумасшествия. Это настолько очевидно, что впору бежать к лекарю. И я бы сбегала, но… лень мешает.
В дурборскую академию меня доставили на лёгком транспортном драконе. Перелёт занял четыре с половиной дня, но Дурбора как такового я не видела. Только гостиничные номера, площадки для взлёта драконов и ангары. Так что Декат, по сути, оказался первым городом северного королевства, который я посетила.
Что сказать? Он не слишком отличался от городов Верилии. Разве что архитектура чуть-чуть иная — дома солиднее, крыши круче, каминные трубы выше. А ещё люди очень неспешные и улыбчивые, но тут дело не в географии и нравах, просто день середины зимы близился.
По случаю предстоящих праздников дома уже начали украшать гирляндами и магическими фонариками. А на главной площади, которая примыкала к небольшой ратуше, установили высоченную ёлку и принялись возводить помост для актёров. Ещё торговый ряд строили и отдельную небольшую сцену для музыкантов.
— Праздник обещает быть весёлым, — оценив приготовления, улыбнулась я.
— В замке будет веселей, — отозвался Кир, поцеловал в висок.
Он уже передал поводья наших лошадок подскочившему конюшему, привычно обвил рукой мою талию и вёл к ратуше. Я оглянулась, чтобы прочесть название харчевни, к которой примыкала конюшня, и споткнулась.
— Эмелис? — вмиг насторожился синеглазый.
Я повернулась и замерла, во все глаза глядя на огромное окно. Там, за прозрачным стеклом, пили, ели и смеялись, но привлекло другое.
— Эмелис, что случилось? — вновь позвал боевик.
Я мотнула головой, призналась:
— Померещилось.
— Что именно? — В голосе Кира зазвучало напряжение.
— Глупость. Показалось, будто Карас в окне увидела.
Ведь в самом деле глупость. Ну как может осуждённая магичка оказаться в харчевне посреди Деката?
Однако Кир отмахиваться от моей галлюцинации и не думал. Нахмурился, взял за руку. После сделал шаг в сторону харчевни и замер снова. Меня одарили долгим-долгим взглядом, сказали строго:
— Любимая, давай договоримся? Оставить тебя здесь я не могу, поэтому пойдём вместе. Но от меня ни на шаг, и никакой самодеятельности, поняла?
У меня от удивления даже рот приоткрылся.
— Дорогой, мне привиделось!
— И никаких споров, — ответил боевик, решительно направляясь к широкой, украшенной еловым венком двери.
Я, разумеется, следом — сложно оставаться на месте, когда твою ладошку сжимают, словно в тисках.
Две дюжины шагов, рывок. Дверь с петель, разумеется, не слетела, но мне стало жутковато. Посетители харчевни, по большей части, тоже перепугались — жевать перестали, да и разговоры утихли. Даже вышибала, сидевший на стуле подле входа, растерялся.
А Кирстен переступил порог, увлекая меня за собой, и застыл. Взгляд сделался холодным и цепким. Я украдкой выдохнула, тоже заозиралась, вот только зря — магички в зале не было.
— В чём дело? — пробасил кто-то из посетителей.
— Что вам нужно? — отмер дородный бородач за стойкой. Видимо, хозяин заведения.
Кир удостоил второго пристальным взглядом, отпустил мою руку и скомандовал:
