Благородная Дама - Ведьма Минари (СИ)
Наверное, я все‑таки отключилась, потому что раздавшийся надо мной голос стал полной неожиданностью. С трудом разлепила воспаленные глаза и приподнялась на руке. На дороге стояли санки и какой‑то заросший бородой человек, с тревогой склонился над Виртом.
— Магистр Вирт, — тряс он его, потом наклонился и припал ухом к груди, — жив, сердешный, — он с облегчением вытер лоб. — Ну, слава Богам, а то я уж думал, что преставился.
Шатаясь, привстала, держась руками за тонкий ствол дерева и опираясь на здоровую ногу. С трудом выпрямилась и тупо уставилась на санки, все еще не веря, что это не видение.
— Чего застыла? — прикрикнул на меня мужик, затаскивая Вирта в санки, — нашла место, где спать, дурында! Нет, чтоб костер развести.
Ноги опять подогнулись, и я упала перед ним на колени.
— Спасите нас, пожалуйста, — протянула к нему в мольбе руки.
— Свят, свят, свят, — замахал он на меня руками и подбежал, чтобы помочь подняться. — Чего это ты? Видишь же, не брошу, — он потянул меня к санкам, но поняв, что идти я не могу, подхватил и забросил на примятую солому рядом с Виртом.
— Вот же, послали Боги, подарочек, — ворчал он, погоняя худую лошадь, а я рыдала и не могла остановиться.
Глава 11
Два брата в серых балахонах слуг, подтянули тело ректора, завернутое в его же плащ, к колодцу.
— Ну, вот и преставился, старик. Мне даже жаль. Братья в трапезной по секрету рассказывали, что это бывший ректор Академии. Говорили, добрый был старик и справедливый, даже странно, что Святой Инквизиции дорогу перешел.
— Да не жалей ты его, ему теперь всё равно, отмучился, ты лучше второго деда пожалей, его‑то на допрос только поведут.
— Ох, и лютует Глава, — покачал головой брат. — Прямо не узнаю его в последнее время. Раньше он таким жестоким не был. А теперь каждые два месяца приходится колодец очищать. И где только столько отступников Магии находит?
Они подняли тело и, положив его на край колодца, столкнули вниз на гниющие на дне останки. И судя по тому, как глухо шлепнулось тело, колодец опять нуждался в очищении. Братья, переглянулись и поспешили к выходу.
Угхрак выполз из ниши и огляделся. Еще пять дней назад он мог поспорить на все шестьдесят зубов своего великого предка, что, ни за что и никогда, не будет есть мертвечину, но голод заставил забыть о принципах. Пойманный в первый день на воле кабан теперь казался настоящим чудом, ведь дичи в лесу больше не было, а открыто охотится в охотничьих угодьях, где для зверей оставляли подкормку, он не рискнул. Приходилось ловить и есть крыс. А вчера он наткнулся на этот колодец и в негодовании сбежал от страшного места, чтобы сегодня вновь вернулся, и, превозмогая отвращение, дождаться, пока братья не сбросят очередного покойника.
Крышку колодца наверху открыли, и он услышал, как слуги обсуждают смерть старика — ректора. Угхрак поморщился, конечно, ему бы намного больше понравилось, если бы сброшенное тело принадлежало кому‑то помоложе. Все‑таки мясо было бы не таким жёстким, но выбирать не приходилось.
Тело шмякнулось на гниющую кучу, и крышка наверху захлопнулась.
Угхрак осторожно выполз из укрытия и, уцепившись за полу плаща, стянул еще не остывшее тело вниз. Взвалил его на плечо и быстро побежал в облюбованную им нору, в которой бил небольшой подземный источник. Сбросил добычу на каменный пол и потянулся к кинжалу, сорванному еще в подвале министра с охранника — оборотня. Положил руку на бедро старика и уже собирался отхватить кусок мяса, как вдруг отскочил и испуганно уставился на него. Он мог поклясться зубами своего предка, но старик дернулся. Орк осторожно приблизился и ткнул в него ножом, потом еще раз, потом кольнул уже основательно, но старик не шевелился.
Орк задумался. Он привык доверять своим инстинктам, а сейчас все в нем кричало, что старик каким‑то непостижимым образом остался жив. Он быстро стянул с него одежду и принялся посыпать землей, которую выковыривал из щелей между камнями. Земли не хватало, и он побежал в соседнюю пещеру, где пол был глиняным. Наконец старик был полностью пересыпан землей. Орк мог приступать к ритуалу.
Существовало два способа отвести старика от Грани, но первый орк сразу отбросил. Никогда и ни за что он не соединит свою кровь ни с кем кроме Хирки. И стало быть, оставалась единственная возможность спасти старика — звать через землю, мать всего сущего.
Первый министр вышел из кабинета Изериуса и мрачнее тучи пронесся по коридору. Он уже почти дошел до выхода из здания, когда навстречу ему попался брат Камаль.
— Рад встрече, господин Первый министр, — кивнул он и прищурился. — Вы так взволнованы, надеюсь у Вас все в порядке?
— Все прекрасно, — отмахнулся министр и вдруг остановился и более внимательно посмотрел на Камаля. — А впрочем, не совсем. Не найдется ли у Вас несколько минут, брат Камаль для приватного разговора, где‑нибудь в саду, подальше от любопытных глаз и ушей.
— Я всегда рад разговору с таким образованным человеком, — Камаль, улыбаясь, открыл дверь в зимний сад. — Сейчас время допросов и нам никто не помешает.
А через час Первый министр ехал в карете и в предвкушении потирал руки. Договориться с Камалем не составило труда. Амбициозный брат сам горел желанием возвыситься и с легкостью согласился помочь в обмен на место Главы Ковена. Он даже рассказал министру о своих подозрениях в отношении Изериуса, и это многое ему объяснило. По словам Камаля выходило, что Изериус уже давно не тот Глава, которого знал министр. Его Магия заметно ослабла в последний год, Камаль даже утверждал, что сам видел, как он провалился, допрашивая ректора, а ведь у него были самые мощные амулеты и артефакты.
— Изериус ты дурак, и сам во всем виноват, — повторял он, подергивая меховую оторочку плаща.
Карета доехала до развилки и повернула в сторону раскинувшихся в небольшой долине учебных корпусов Академии.
Ступеньки в карете еще не были опущены, а новый ректор уже подобострастно склонился в поклоне.
— Какая честь для нас.
— Я приехал по делу и у меня очень мало времени. Вызовите моих сыновей, я забираю их на несколько дней домой.
— Но как же, учебный год в разгаре. Не хотите же Вы лишить нас самых светлых умов…, — недавно назначенный ректор сник под презрительным взглядом и быстро извинившись, побежал в сторону учебного корпуса, чтобы лично вызвать с уроков младших Легоро. Спустя несколько минут Хьюго и Арни уже спешили к отцу.
— Отец! Как неожиданно. Что‑то случилось? — взволнованно спросил Арни, глядя на нетерпеливо притопывающего министра.
