Кейти МакАлистер - Последний из страстных вампиров
Не хороший признак.
— Я не предполагаю, что ты просто позаботишься объяснить, почему почувствовала необходимость похитить кого-то, когда мы пытаемся очистить твое имя от обвинения в убийстве? — Спросил Тео.
— Я говорила ей, что это не было хорошей идеей, — заметила Сара. — Но ты знаешь, какая Порция — если однажды она имеет цель в уме, то перевернет небо и землю, но достигнет ее. Это должно быть все научные штучки — она так прямолинейна в методе мышления.
— Может быть, — сказал Тео, его пристальный взгляд потемнел во что-то выражающее меньше досады и больше глубокомыслия. — Это вынуждает меня поверить, что я может быть должен просить ее о прощении после всего. По моему опыту, Порция не смотрит, прежде чем прыгнуть, так сказать.
— Спасибо, я снисходительно приму твои извинения. Есть тут поблизости Мара или две, с которыми мы могли бы поговорить? Я думаю, что они могут найти Кэрол очень интересной.
Тео окинул связанную женщину долгим взглядом. Кто это?
Жена Майло, Кэрол Ли.
Тео ожидал большего. Я улыбнулась у него в голове. Разве ты не узнаешь ее? Она — твой старинный друг.
Его глаза сузились, когда он вгляделся в нее более близко. Она судорожно дернулась, пытаясь разорвать мою хватку на ее связанных руках, а глаза едва не плевали ненавистью на нас.
Я поняла момент, когда Тео узнал ее. Его глаза расширились, когда он сделал шаг к ней.
— Я думаю, мы не должны позволить Марам ждать, — сказала я ему. — Ты не знаешь, они в библиотеке?
— Я понятия не имею где они, но мы узнаем, — сказал он, двигаясь за нами, осторожно не покидая тени от зданий, когда поприветствовал молодую девушку, проезжавшую на ярком цветном велосипеде. Он провел с ней пятиминутную беседу, потом сделал знак следовать за ним. — Курьер сказала, что две Мары находятся в Прибежище.
Кэрол бросилась на землю, вопя за ее кляпом. Тео просто поднял ее на плечи и понес в область Суда содержащую офисы и парадные апартаменты.
— У нас есть публика, — сказала Сара, когда мы прошли вперед. Я оглянулась туда, куда смотрела она. Почти что каждый, кто был на городской площади, следовал за нами, с другими потоками, увеличивавшими их массу, когда мы перешли в другую часть города.
Это доказательство должно показаться интересным, сказал Тео, когда мы поджидали того же самого стольника, который заботился о нас за несколько дней до этого, чтобы установить пожелают ли Мары увидеться с нами. Добавь к этому, что я узнал, пока ты была так усердно занята, я считаю, у нас есть решение.
О, я не могу поверить, что не спросила тебя об этом! Ты поговорил с Террином? Что ты узнал?
— Их милости Мара Ирина и Мара Дайсин предоставили вам аудиенцию, — сказал стольник, его губы беззвучно задвигались, когда он узрел собравшуюся толпу позади нас. — Я полагаю, в бальном зале будет лучше. Сюда, пожалуйста.
Что Террин сказал тебе?
Ты когда-нибудь слышала о Возрождении?
Эпохе Возрождения? Конечно.
Нет, Возрождении. Он написал это для меня по буквам. Это понятие подобно Эпохе Возрождения, в том, что оба, по существу, означают — воскрешение, но в данном случае это обращение применяется исключительно к Суду Божественной Крови.
Каким образом? — спросила я, когда нас вели совершенно другую область, отделенную от той, где мы были раньше.
Это метод, которым полностью переделывается иерархия Суда. Повелитель позволяет одно Возрождение в тысячелетие.
Что происходит с людьми, которые попали в переделку? — спросила я, моя кожа покрылась мурашками, когда мысли о концентрационных лагерях и этнических чистках, затанцевали у меня в голове.
Они занимают новые должности под преобразованной иерархией. Это не массовое уничтожение, любимая… хотя, результаты могут быть почти что разрушительными.
— Мы собираемся увидеться с Повелителем? — спросила Сара страшно спокойным голосом, отвлекая мое внимание от мрачного направления, которое приняли мои мысли.
Я огляделась вокруг нас, когда мы закончили наш путь в глубинах замка, замечая окружающее с растущим изумлением. Слово «парадный» было преуменьшением, когда прилагалось к залам для приемов. Богатая обрамленная черным деревом ляпис-лазурная отделка соперничала в комнате с пунцово-золотыми стульями, канапе и пышными портьерами. Стены выглядели, как что-то из художественного музея, с экспонатами, украшавшими почти каждое свободное пространство: все от кусков каменных стен несущих поблекшие наскальные рисунки, до деревянных триптихов, изображавших средневековое представление о религиозных сценах и икон, как старых, так и новых.
Стольник прошествовал вперед, остановившись перед парой двойных дверей в стиле рококо. Он развернулся к нам, послав Саре хмурый взгляд.
— Повелителя никогда не видели.
— Что вы имеете в виду, никогда не видели? — Сара выглядела смущенной. — Не видели без условленной встречи?
— Нет, я подразумеваю, повелителя никогда не видели. То есть, Повелитель не появляется в Суде Божественной Крови. Их милости ждут вас, — продолжил он, делая Тео и мне поклон.
— Подождите секунду, — сказала я, останавливая его, так как он собирался открыть дверь. — Вы говорите, что человек управляющий Судом, не потрудился появляться время от времени.
Лицо стольника отразило легкое раздражение.
— Повелитель не хочет делать его физическую форму известной.
— Как невероятно удобно, — сказала я, качая головой. — Почему?
— Почему? — Брови стольника поползли вверх. — Почему что?
— Почему Повелитель не хочет делать так, чтобы о его появлении было известно в Суде, это же его собственный дом, если я правильно поняла замысел. Он чего-то опасается?
Шепот разговоров, что сопровождал толпу, следующую за нами, стих в многозначительную тишину.
Порция, ты ступаешь по очень тонкому льду, предупредил Тео, когда брови стольника поднялись в испуганном удивлении от моего вопроса. Я настоятельно советую тебе прекратить это направление разговора. Это может обернуться не хорошо для тебя, и не оказать какое-то воздействия на нашу ситуацию.
Нет, но конечно же, я не могу быть единственной тут, находящей более чем немного подозрительным, что всемогущий Повелитель, высшее существо для каждого здесь, не побеспокоился заглянуть время от времени и удостоверится, как идут дела.
Я повернулась к людям, заполняющим коридор, так далеко сзади, насколько хватало глаз.
