Шеррилин Кеньон - Спустить ночь с цепи
Маргарита была совершенно оглушена всем происходящим.
Аристотель продолжил:
– Должен признать, что после всего сказанного вами было крайне тяжело сдержаться и не переплюнуть Майкрософт. Но я был очень рад тому, что остался в живых, и решил не злить Мойр по этому поводу. Быть вторым в мире – лучше, чем быть мертвым.
Свистнув с места, Данте привлек их внимание.
– Знаете, все это очень очаровательно и интересно… ну, ладно, не совсем. Мне скучно, а дома ждут дела. Поэтому, могут теперь остальные быть свободны?
Савитар пожал плечами.
– Все зависит от того, в силе ли еще смертельный приговор Рена?
– Мужчина жив, – ответил Вэйн за всех. – И он признает, что убил свою супругу в целях самозащиты. Не вижу, как Рен может нести за это ответственность. Я за то, чтобы отозвать приговор.
Савитар кивнул его решению.
– Кто еще?
– Я, – ответил Данте.
Савитар окинул группу взглядом.
– Все, кто «за», поднимите руки.
Решение было единогласным.
– Тогда все свободны, – холодно бросил Савитар.
Все исчезли. Все, кроме Данте, который не спеша подошел к ним.
– Мои поздравления, тигр, – сказал он, протягивая тигарду руку. – Я знал, что ты невиновен. И если тебе когда-нибудь понадобиться защита санктуария, двери моего клуба «Инферно» всегда для тебя открыты… Я лишь надеюсь, что ты не имеешь ничего против того, чтобы поморозить задницу во время зимы. И захвати парку50. В городах-близнецах51 холодно.
Рена тронуло его предложение.
– Спасибо, Данте.
– Без проблем, – он улыбнулся и подмигнул Мэгги. – Удачи. У меня такое чувство, что она вам понадобится.
И затем он исчез.
Рен повернулся к Савитару. И сделал то, чего никогда не предлагал ни одной живой душе, – протянул бессмертному руку.
– Спасибо тебе. За все.
Савитар ответил рукопожатием.
– В этом нет моей заслуги. Все, что я сделал, – это подхватил твою задницу и перекинул в Новый Орлеан. Остальное сделали ты и твой отец. – Он отпустил руку Рена и отошел. – Теперь, если вы меня простите… Волна зовет.
Савитар надел солнцезащитные очки, и его одежда сменилась на гидрокостюм черного цвета. Потом он также исчез.
Рен уставился на отца, пытаясь осознать все то, что случилось.
– Не могу поверить, что это все по-настоящему. Не могу поверить, что ты действительно жив.
– Не можешь? – недоверчиво переспросил Аристотель. – Я тот, кто все эти годы жил под вымышленным именем. – Он вздрогнул. – Джосая Джуравли52. Гадость, а не имя!
Маргарита улыбнулась ему.
– По-моему, это замечательное имя.
Аристотель, посмотрев на нее, принял серьезный вид.
– Извини, что оставил тебя наедине с Заком, когда схватил Грейсона. Он не ранил тебя?
Она покачала головой.
– Хорошо. – Аристотель потянулся за бумажником и открыл его. – Послушай, я знаю, что вам двоим предстоит много дел по возвращению в Новый Орлеан. – Он вытащил визитную карточку и протянул ее Рену. – Позвони как-нибудь. А если когда-нибудь доберешься до Нью-Йорка, заскочи.
Рен взял визитку и кивнул.
– Обязательно, пап.
С надеждой в глазах Аристотель посмотрел на Маргариту.
– И Мэгги?
– Я буду рядом с ним.
Аристотель лучезарно улыбнулся.
– Замечательно. Теперь, если бы я только мог вернуть те силы назад, чтобы полностью зарядиться… Эх, какого черта? Они все равно тебе лучше подходят.
Рен обнял отца, который затем обнял и Мэгги.
– Будьте осторожны.
Маргарита отступила.
– Вы тоже.
Аристотель кивнул и затем оставил их наедине.
Маргарита наблюдала, как Рен кладет карточку отца себе в карман.
– Так, что теперь? – спросила она, удивляясь тому, что они могут так просто вернуться домой, после всего того, что с ними случилось.
К ее полному потрясению Рен опустился перед ней на колено. Взяв ее руку в свою ладонь, он поднял на нее глаза.
– Маргарита, леди-тигр, ты выйдешь за меня замуж?
От этих слов у нее перехватило дыхание. Не может быть, чтобы он делал ей предложение? И делал, как человек. Это невероятно.
– У нас нет парной метки.
Рен с безразличием повел плечами.
– К черту Мойр и их желания. С меткой или без нее, я люблю тебя и хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь.
Глаза Мэгги затуманились от нахлынувших слез. Если отбросить брань, то это – самые восхитительные слова, которые она когда-либо слышала.
Рен сильнее сжал ее руку, будто испугался, что Мэгги может его отвергнуть.
– Ты выйдешь за меня замуж, малышка?
– Конечно, выйду. – И с дьявольской улыбкой добавила: – Кроме того, теперь я в любом случае не смогу выйти замуж за обычного парня. Я могу случайно его съесть в полнолуние или по какой-нибудь другой причине.
Рен улыбнулся на такой же манер и, медленно поднявшись на ноги, притянул ее в свои объятия. Он обхватил ее лицо теплыми ладонями.
– Тебе не надо ждать света полной луны, Мэгги. Я буду твоим блюдом в любое время, как только ты проголодаешься.
Маргарита засмеялась, прижимаясь ближе к нему. Без сомнения, это был счастливейший момент в ее жизни.
Пока она кое о чем не вспомнила.
– У нас не может быть детей, так ведь?
Рен отступил и покачал головой.
– Мы всегда сможем усыновить ребенка. Конечно, если ты не против.
– Я то не против, но ты сам уверен в этом?
– Да. Пока у меня есть ты, я всегда буду счастлив.
Маргарита притянула к себе его голову и подарила горячий, обжигающий поцелуй.
Теперь ей лишь осталось придумать, как объяснить все это отцу.
Глава 16
Рен и Мэгги зашли в Санктуарий. Тигард шагал так, будто бы это место принадлежало ему. Возвращение сюда после всего пережитого вызывало странное ощущение. Жуткое чувство дежавю, которое он никак не мог с себя стряхнуть.
Рен провел здесь последние двадцать лет своей жизни – убирая столы, нисколько не задумываясь о том времени, когда не будет называть это место домом. Нисколько не задумываясь о мире, существующем за пределами этих стен. Здесь он вел жизнь затворника, являясь пустой оболочкой без чувств, без эмоций.
Теперь он стоял на пороге новой жизни с новой семьей – Мэгги, Марвином и отцом. В каком-то смысле он страшился этого… и в то же время с нетерпением ожидал. Ощущение можно было сравнить с перерождением. Прежний Рен ушел, и его место занял мужчина, точно знавший, чего хотел, – женщину, которая шла рядом с ним.
Сердце забилось быстрее, он привлек к себе Мэгги и приблизился к Деву, который сидел недалеко от двери.
– С возвращением, – обратился к нему медведь, будто и не было в прошлом никакой вражды.
– Да уж, – усмехнулся Рен. – Не беспокойся. Я не остаюсь. Просто заберу Марвина, если, конечно, один из вас, засранцев, его не съел.
