Мои неотразимые гадюки. Книга 3 (СИ) - Сергеева Александра Александровна

– Драяна, – подтвердила Баира и прошипела: – Дрянь, а не женщина! Чёрная душа, жадная воля. Сумасшедшая голова. Опасная голова. Меня два раза чуть не убила.

– Она была сильней тебя? – предположил Дон.

– Сильней. Но мы с Крислин вместе защищаемся. И Атани тоже сильная.

– А где она? – машинально брякнул Дон, оглянувшись в поисках малышки.

– Даслана смотрит, – как само собой разумеющееся, объяснила Баира. – Она детей любит. Ей доверяю. Твоя сестра тоже любит. Но сама ребёнок. Она у тебя хорошая. Ты её растил?

– Ращу, – поправил Дон собеседницу. – До результата, как до бога. Так, что мы скажем Драгомии?

– Что её дочь умерла, – равнодушно посоветовала гадюка. – Она давно этого ждала. Устала ждать. Всё свершилось вовремя. Теперь бабушка будет спокойней. Когда ты убьёшь остальных? – отнюдь не кровожадно, а вполне себе деловито осведомилась Баира.

– Думаешь, стоит? – постарался скрыть иронию Дон.

– Покоя не будет, – настороженно предупредила Баира. – Они сумасшедшие. Им дороги назад нет. Так бабушка говорит. А Драгомия знает. Ты нас с Атани к себе забираешь?

– А ты хочешь?

– Зачем глупость спрашиваешь? – удивилась Баира.

– Тогда забираю. Крислин! Кончай там уши греть!

Свердианка хихикнула и выползла из-за дерева:

– Ты нас всех чуешь?

– Знаю, где вы, о чём думаете, и как вас прихватить за хвосты, – подтвердил Дон. – Как думаешь, Драгомия сюда дотянулась? Почувствовала смерть дочери?

– Нет, – оценила Крислин, не злорадно, а просто удовлетворённо разглядывая тело Драяны. – Ей и чувствовать не нужно: она и так знает.

– Что-то мне как-то неуютно являться ей на глаза, – пожаловался Дон, рефлекторно втягивая новобранцев в клуб опекунов и нянек манипулятора. – Всё-таки дочь.

– Ты же манипулятор, – удивлённо напомнила Баира. – Значит, умный. А говоришь глупости.

Атас – гавкнул «барбос», как всегда, заботясь о безопасности их общей с манипулятором шкуры. К ним, треща хворостом в темпе пулемёта, решительно семенила Дайна – с сердцем полным гневной ревности. Ну, во всяком случае, неприятно насторожённым и совершенно не расположенным делиться. Девчонка привыкла, что вокруг её мужа вечно трутся девицы. Но то сёстры. А тут новые свободные ведьмы: чуть прощёлкаешь, и захомутают голубчика, сетями опутают, в страстях злонамеренных утопят – юродствовал Дон, двинув навстречу жене. Интересно, откуда он взял эти цветистые глупости? Неужели до сих пор всплывает в памяти культурное наследие Земной цивилизации? Хорошо, коли так. А то он благополучно забывает и её, и тех людей, по которым даже потосковать толком не может: «барбос» жрёт его негативные эмоции мощным пылесосом.

– Чего они? – прошептала Дайна, уткнувшись носом в его грудь.

Его девочка, как всегда, разумно не торопилась устраивать войну с несуществующим пока противником.

– Учат, как вести себя с Драгомией, – максимально реалистично посетовал Дон, покрывая её лицо нежными брызгами поцелуев.

– Так это, чего ж, её дочь? – догадалась и обалдела сердобольная девчонка.

– Она самая.

– И чего ж теперь будет? – испугалась Дайна за него, и никого другого.

Вцепилась в его талию и ощутимо сжала, будто переломанный пополам муж не подлежит суду за убийство и прочие шалости.

– Щупы говорят, что всё нормально. Да и сама Драгомия признаёт, что так лучше. Тебе же рассказывали, как страшны чокнутые щупы?

– Лэйра с Паксаей, – подтвердила усердная ученица великих в своём размахе педагогов.

– Вот и Драгомия это знает. Как там твоя Мурка? – сменил Дон осточертевшую тему.

– Ждёт, когда вы уберётесь, – честно поведала Дайна то, что знать никак не могла, но явно чувствовала. – Им же кушать охота. А вы тут толчётесь почём зря. Надо бы её, – кивнула супруга на тело, – унести. Мурке с Бесом никак не утащить такого здоровенного кабана. А рвать его при ней совсем негоже. Какой не была, а на костёр её снарядить надо. Чтобы Драгомия сердцем не болела. Чай мать, а не тётка посторонняя.

– Ты умница, – сжал её Дон, преисполняясь чувством благодарности к ней в очередной раз. – А то я будто замороженный: куда идти, что делать? Даже в голову не пришло, что нужно её проводить с честью. Надеюсь, черногорцы возражать не станут.

– Не станут, – подтвердила Дайна, почёсывая лоб о его небритый подбородок. – Радгар теперь с нами. Юрат тоже. А Чедом против них не пойдёт. Закваска не та, так что не остерегайся.

Юрат явился, не сознавая, что его пригнал приказ «системника». Гнер посоветовал манипулятору не посвящать новобранцев в суть их попадалова вплоть до полной и безоговорочной победы системы над последними обстоятельствами их заселения на базу. В принципе, им честно объяснили, что назад пути нет. Что система – это раз и навсегда. То, что они совершенно естественно не поверили – мол, безвозвратна лишь смерть – проблемы проинструктированных, но не принявших к сведению. А если примут и взбесятся, прикончим – успокоил стабилизатора Гнер, что армы так же обеими руками за стабильность с добрососедством. Его манера успокаивать порой удручает больше самого беспокойства.

Тётка была сухощавой и невысокой, а весила, как Кустодиевские кобылищи. Да и брезговал Дон таскать трупы – нанимался он что ли?! Почуяв эстетическое неудовольствие манипулятора, к делу пристроились Крислин с Баирой. Да так ловко, уже через десяток шагов Дон как бы случайно выпустил из рук свою часть груза. И ещё более случайно приотстал. Баира и ухом не повела, Юрат погряз в каких-то размышлениях. А Крислин весело хмыкнула, зыркнув на дармоеда с одухотворённо-отстранённой рожей.

–  Трутень! – подтвердила её мнение о манипуляторе примчавшаяся Лэти. – И не стыдно? Девчонки тащат, а ты… Ну да, не стыдно, – вспомнила она про свиней и бисер.

А вспомнив, впряглась в работу с уверенностью труповозки, моточасы которой начали тикать в прошлом веке. Правда, ненадолго, ибо армы и Радгар покончили с тремя нападающими грагами из пяти науськанных. Щупы оставили в живых парочку – как понял Дон – кандидатов для приобщения Чедома к сонму адской кавалерии. «Барбос» скоренько прощупал претендента, а «эрудит» скоренько проанализировал: годен. Лично Дону этот богатырь с кандибобером не нравился. Будь его воля, ни за что бы ни взял в систему. Но военные вопросы были в компетенции армов. И манипулятор предпочитал не вмешиваться в то, что может стать зоной ненужной ему лишней ответственности.

Он бы вообще сиганул сторонкой куда подальше: как-то отчаянно хотелось посидеть в одиночестве. Собрать в кучу мысли, вспугнутые долгожданной казнью неадекватного щупа, к которой на самом деле он был откровенно не готов. Лэти! Соплячка, провалившаяся в этот мир фарфоровой Мальвиной, восприняла грянувшие события, как само собой разумеющееся. Впрочем, он всё время забывал, что под детской шкуркой живёт давным-давно выросшая женщина. Матёрая сука – прости, Господи – как и всякий щуп.

– Не вздумай смыться, – бросил прянувший мимо Гнер и помчался перехватить эстафету у дам.

Гоб следом, отлично понимая, что щупам дешевле помочь по собственной воле.

– Дон! – заблажил Радгар с той стороны, где торчала статуя бесхозного грага и метался Чедом.

Со стороны, куда манипулятор демонстративно не смотрел. Хотел, было, и дальше игнорировать, но повторил: дешевле помочь по собственной воле. А потому двинул чуток поработать и поскорей отделаться. «Системник» почти радовался пополнению – если можно так назвать резкое повышение всех параметров его жизнедеятельности. Не будь он агрегатом, можно решить, что его клинит от счастья и жадности. Хотя, возможно, и клинит – накляузничал «эрудит». Ибо потерявший ориентиры «системник» не сумел вовремя предвосхитить катастрофу: стычку раздухарившегося в битве Мамонта с одним из кандидатов в систему. Судя по воплям Чедома вообще уникальным экземпляром.

– Что б тебя во все дыры с изворотом! – бушевал богатырь, воткнувшись носом в рыло виновато хлопающего глазами Мамонта. – Выкидыш облезлой свиньи! Дерьмо плющеное! Задница драная! Оглоблей…