Кэрол Гудмэн - Демон-любовник
— Такое ощущение, будто в нее можно войти, правда?
Мужской голос вмиг рассеял иллюзию. Плавающие во мраке огни снова стали огоньками зажженных свечей, которые держали мои коллеги, а картина — просто буколическим пейзажем, обычным старинным триптихом, боковые створки которого были покрашены так, что сходили за деревья. Бледный, смахивающий на скелет мужчина оказался Антоном Волковым, в свете свечей его худощавое, угловатое лицо казалось неестественно бледным.
— Да, — согласилась я, придвинувшись поближе к полотну — не столько для того, чтобы получше ее разглядеть, сколько из-за неприятного холодка, охватившего меня в его присутствии. — Обман зрения, наверное. А какие краски… просто дух захватывает!
Я нагнулась к голубому цветку, чтобы рассмотреть его получше, и только тут сообразила, что это не цветок, а крошечная фея… или эльф с крылышками, похожими на лепестки василька с золотыми прожилками.
— Художник использовал настоящее золото и ляпис-лазурь, — объяснил Антон, — но ощущение реальности возникает совсем не поэтому, вы же сами понимаете.
Понизив голос до шепота, он придвинулся ко мне, как будто не хотел, чтобы его услышали. На меня повеяло холодом. Ощущение было такое, словно стоишь рядом с ледяной глыбой.
— Просто какая-то часть вас еще помнит, как вы сами были там… Между зимним солнцестоянием и последним днем уходящего года дверь слегка приоткрывается. С каждым годом, правда, все меньше, но теперь, когда вы здесь, возможно, проход станет шире. Я слышал, вы привратница, не так ли?
— Понятия не имею, — отрезала я, окинув взглядом комнату.
Мне было интересно, слышит ли кто-нибудь наш разговор. Большинство гостей потянулись в буфет за закусками и шампанским. Фрэнк Дельмарко беседовал с Суэлой и Лиз, Брок и Дори, поглощая пирожные с заварным кремом, разглядывали картину, а Лайам возле окна болтал о чем-то с незнакомой мне высокой женщиной.
— Мне бы хотелось поговорить с вами, — продолжал профессор Волков. — Я слышал, вы заходили в мой офис, но записки не оставили.
— Вас там не было, — буркнула я, ломая голову, от кого он мог узнать, что я там была. Я бы могла поклясться, что в здании не было ни души. — К тому же я знаю, что в экзаменационную неделю у всех дел невпроворот. Впрочем… да, я хотела поговорить с вами о Ники Баллард. Декан Бук сказала, что вам удалось установить трех ведьм, которые предположительно могли наложить проклятие на их семью. Вам удалось выяснить, кто из них это сделал?
— После проведенного мною расследования мне удалось сузить их число до двух… но пока я не выясню, кто именно это сделал, их имена должны оставаться в тайне. Если одна из этих ведьм узнает о наших подозрениях, последствия могут быть ужасны.
— Но Ники вот-вот исполнится восемнадцать! Не можем же мы сидеть сложа руки!
Он потянулся, желая взять меня за руку.
— Ах… сколько страсти… сколько энергии! Вы просто светитесь!
Фыркнув, я попыталась отстраниться от него, но тут почувствовала, как кончики его пальцев скользнули по моей руке. Прикосновение было мимолетным… однако в тот же миг меня с головы до ног сковал леденящий холод. Я словно примерзла к полу — не в силах сдвинуться с места, я могла только смотреть в его холодные голубые глаза. Изумительно-красивые глаза… прозрачные, словно осколки арктического льда.
— Не бойтесь. Мне бы и в голову не пришло обидеть привратницу. И я действительно хочу вам помочь… и мисс Баллард тоже. Я согласен сообщить вам имена этих ведьм… и надеюсь, что когда-нибудь вы тоже окажете мне услугу.
Я попыталась шевельнуть губами… и с некоторым удивлением поняла, что могу говорить, хотя звук, который сорвался с моих онемевших губ, смахивал на позвякивание льда в бокале.
— Услугу? Какую?
— Там будет видно.
Он глубоко вдохнул — изящно очерченные ноздри патрицианского носа слегка затрепетали, словно я была дорогим вином, букетом которого он мечтал насладиться.
— Но, уверяю вас, я никогда не позволю себе попросить вас о чем-то, чтобы было бы противно вашим собственным… желаниям.
Я сглотнула. Горло точно сдавила тугая удавка. А вдруг ему вздумается отведать моей крови?
— А если это будет нечто такое… чего мне не захочется? — просипела я.
— Ну, если на самом деле не захочется, я не стану настаивать. Я полностью вам доверяю.
— Доверяете? Почему? Вы ведь меня совсем не знаете?
— Вы привратница. А они всегда отличаются честностью и благородством.
Я задумалась. В общем-то, он прав: я действительно никогда не жульничала — даже на экзаменах. И я никогда бы не решилась на измену — если, конечно, не считать изменой то, что я во сне занималась любовью с инкубом.
— Вы обещаете, что не станете принуждать меня, если мне не захочется делать то, о чем вы попросите?
— Помилуйте, я бы никогда не позволил себе принуждать даму, — галантно ответил мой собеседник.
— И вы не попытаетесь очаровать меня? — на всякий случай поинтересовалась я, очень кстати вспомнив фразу из книги о вампирах, которую когда-то прочитала.
Волков рассмеялся:
— Как мне нравится это выражение? Нет-нет, никаких чар — слово джентльмена!
Ах да, он ведь джентльмен, вспомнила я слова Лиз. Хотя, если честно, это больше смахивало на сделку… так сказать, ты — мне, я — тебе. Он мне — имена ведьм, а я… а мне не придется делать того, чего я не пожелаю. Вроде никаких подвохов.
— Ладно, договорились.
Мы крепко пожали друг другу руки, и Антон, нагнувшись к моему уху, прошептал одно за другим два имени. Мне в лицо пахнуло ледяным ветром, после чего Волков в мгновение ока исчез. Прямо у меня на глазах растворился в воздухе… так сказать, ушел по-английски.
Изумленная столь экстравагантным поступком, я покрутила головой, но, похоже, никто, кроме меня, не заметил ничего странного… никто даже не смотрел в мою сторону.
Настроение у меня упало. Я принялась протискиваться к дверям сквозь плотную толпу веселившихся коллег, наперебой поздравлявших меня с днем зимнего солнцестояния. В холле я столкнулась с Дианой Харт — обхватив себя за худенькие плечи, она так и топталась перед дверью в гардероб. Диана открыла было рот, собираясь что-то сказать, но я ее перебила:
— Да-да, и тебя с днем солнцестояния, и с Новым годом, и веселого тебе Рождества, Диана!
Я взялась за ручку двери гардеробной, но вдруг заметила, как Диана вся сжалась.
— Тебе туда нельзя! Там… там заперто!
Как вскоре выяснилось, дверь действительно была заперта.
— А ну открывайся, холера! — сказала я и налегла на дверь плечом.
Дверь распахнулась, и я вперед влетела в полутемную гардеробную, угодив в груду мехов…
