Через бурные волны (ЛП) - Лейн Вал И.

Комната вокруг меня померкла, превратившись в дымку, застилающую путь передо мной. Я сосредоточился на Бастиане и Серене. Они были всем, что я мог видеть, когда подходил ближе, и мои шаги ускорялись с каждым бешеным ударом сердца. Теперь я мог различить детали — белый ужас в блестящих глазах Серены; капельки пота, выступившие на лбу Бастиана, когда он поднял кинжал с рукоятью в виде черепа, чтобы убить ее. Я вспомнил, что это был тот самый кинжал, которым он убил меня в моей первой жизни. И тот самый кинжал, который подарил мне отец. Зная свой следующий шаг, я не мог не понимать, что он был раз и навсегда предназначен мне.

Сверху лился лунный свет, и я чуть не свалился с потрескавшихся каменных ступеней, когда поднимался по ним. Бастиан повернулся ко мне как раз в тот момент, когда я подбежал к нему. Он знал, что я собираюсь напасть на него. Конечно, он знал. Я ожидал этого. Мы были связаны, и так будет всегда, как бы сильно я ни хотел избежать этого. Но знал ли он, в чем заключалась остальная часть плана? Я так упорно боролся, чтобы выбросить это из головы, отринуть свои мысли, надеясь, что смогу как-то скрыть от него свои истинные намерения. У меня было всего несколько секунд, чтобы сделать это…

Он резко повернулся ко мне лицом, когда я схватил его. Серена закричала.

— Беллами, остановись! Позволь ему сделать это! Забудь обо мне, пожалуйста! — умоляла она сквозь слезы, текущие по щекам. Я проигнорировал ее.

Бастиан боролся со мной с нечеловеческой силой. Мои мышцы застонали, когда я получил от него удар, достаточно сильный, чтобы сломать ребро. Я нанес ответный удар, но мои удары причинили мало вреда. Его кожа была как броня, а хватка — как железные кандалы. Он прижал меня к ступеням, острые углы камня больно впились мне в позвоночник. Идеально.

Собрав всю силу, на которую был способен, я схватил его за запястье, в котором он держал кинжал, намереваясь заставить его думать, что у меня действительно осталось чувство самосохранения. Его пальцы ослабли на рукояти, а я старался не показать, что моя надежда угасает. Он знал, что я пытаюсь сделать. Но я не мог позволить ему выронить нож. Мои уставшие руки болели, когда я медленно обхватил его ладони, сжимая каждый палец, чтобы удержать кинжал в его ладони.

— Я не убью тебя, Беллами. Я знаю, что ты этого хочешь. — Он рассмеялся, и его змеиные глаза вспыхнули золотом. — Но я, конечно, позволю тебе посмотреть, как я убью ее. — Он указал на стол, за которым Серена умоляла меня уйти.

С минуты на минуту, Рассел. Надень ей на голову эту чертову корону.

— Он может короновать ее сколько угодно, но это не принесет никакой пользы.

— Я знаю, — с трудом выдавил я, мое тело дрожало от усталости, пока я пытался удержать руку Бастиана, сжимавшую кинжал. — Но это принесет.

Я мельком увидел Рассела, когда он поднимался по другую сторону алтаря с короной в руках. Он бросился вперед, едва не дотянувшись до Серены, когда надевал корону ей на голову. Лунный свет падал на корону, отбрасывая лучи отражения по всей комнате с того момента, как он коснулся золотистых жемчужин и мерцающих ракушек, украшавших ее край.

Этот лунный свет должен был стать последним, что я увижу. Предполагалось, что я навсегда закрою глаза, слушая вздох Серены, сияющей от своей восстановленной силы. Но вместо этого я все еще дрожал от усталости, пытаясь прижать кинжал поближе к себе. Бастиан сопротивлялся с легкостью, его сверхъестественная сила позволяла ему одолеть меня, что бы я ни делал. Я бросил взгляд через каменный алтарь, где Рассел, оттолкнув Серену в сторону, пробирался к нам. В его старых глазах была решимость, которая вселила в меня надежду, что он понял, что мне от него нужно. Он практически спрыгнул со ступенек, налетев на спину Бастиана, и потянулся через него, чтобы положить руку на кинжал, который мы оба сжимали. Объединив наши усилия, я почувствовал, как нож опускается все ниже. Бастиан слабел, и его дрожащая рука подтверждала это.

Я застонал от боли, когда пот залил мне глаза. Дыхание Бастиана участилось, когда он боролся с нами обоими. Мертвой прохлады этой пещеры было недостаточно, чтобы побороть жжение в моих мышцах. Но мы были почти на месте… Еще несколько дюймов, и острие этого клинка упрется мне в грудь.

Но Серена… Она спрыгнула с алтаря, все еще в короне, и бросилась на Расселла. Его хватка почти полностью ослабла. Она боролась с ним, палец за пальцем отрывая его руки от ножа, и, вырываясь, потянула его за собой.

— Черт возьми, Серена! Прекрати! — закричал я, во рту пересохло.

— Я не позволю тебе… — Не успели слова сорваться с ее губ, как ее крик разорвал воздух, и я почувствовал укол между ребер.

Я бросил медленный, долгий взгляд на свою грудь, где глубоко засел кинжал, удерживаемый на месте рукой, лежащей на рукояти, сильнее руки Бастиана. Кисть и предплечье с солнечным знаком. Я посмотрел на Майло, взгляд которого смягчился после понимающего, торжественного кивка. Бастиан схватил его за локоть и в ярости отшвырнул прочь. Он отшатнулся, проклиная нас всех, когда из короны Серены начал исходить свет. Я посмотрел на Майло, который скорчился на ступеньках.

— Спасибо, приятель, — сумел выдавить я, когда мое дыхание участилось, а рубашка пропиталась алым теплом.

— Ты — капитан, — сказал он.

Крики Серены растворились в приглушенной тишине. Бастиан разразился потоком ругательств, которые показались мне бессвязными. У меня закружилась голова, и по телу пробежал жестокий холод, когда кровь хлынула из меня. Это было совсем не похоже на гибель в том проклятом кораблекрушении. Это было тревожно и медленно. Мои глаза были слишком слабы, чтобы двигаться. Я не сводил глаз с Майло. Его глаза были полны подступающих слез, и это было последнее, что я увидел, прежде чем темнота поглотила меня целиком.

50. Зов океана

Катрина

Я только вошла в алтарную комнату и закричала при виде мертвого Беллами, лежащего на ступенях, ведущих к каменной плите. Майло сказал, что он этого не сделает. Как он мог?

— Беллами! — закричала я, но было уже слишком поздно. Беллами исчез. Я увидела нож в его груди и его безжизненное тело, распростертое на ступеньках. А за его спиной поднялась Серена, ее лицо и шея были мокрыми от слез, отражавших блестящий свет, падавший на нее из короны на голове. Обрамление короны опускалось вниз, закручиваясь спиралью и вплетаясь в ее волосы, соединяя корону с ней, будто это была ее часть. Ее волосы развевались, голубые пряди переплетались с остальными густыми темными прядями. Беллами был мертв. И Серена снова стала богиней.

Я взглянула на Бастиана, который был очень похож на человека, знающего, что его время истекло. Он быстро повернулся и призвал свою теневую воду, и она вырвалась из-под земли, окутав его струящейся полуночью, прежде чем превратиться в циклон, который он направил на стены. Все вокруг сильно затряслось, и вниз посыпались куски камня. Я едва успела увернуться от них и побежала навстречу Майло, который в этом хаосе пытался спасти тело Беллами. Когда он поднял его, ступени между ними треснули, разъезжаясь в стороны и вырывая Беллами из его рук. У Майло подкосилась нога, и единственное, что он мог сделать, чтобы не упасть в бурлящую воду внизу, — это броситься на единственный оставшийся кусок твердого пола — тот самый, на котором стояла я. Он, спотыкаясь, направился ко мне по трясущимся ступеням как раз в тот момент, когда они обрушились у него за спиной.

Серена опустилась на колени перед алтарем, закрыв лицо руками, и в агонии простонала имя Беллами. Сквозь слезы она остановилась ровно настолько, чтобы подхватить тело Беллами волной, прежде чем оно соскользнуло в море. Волна схватила его, надежно удерживая обмякшее тело вне досягаемости потока. Серена выкрикнула его имя и притянула к себе, где вытащила его из воды и держала на руках, в то время как все вокруг нее рушилось на куски.

Раздавшийся сзади визг МакКензи привлек мое внимание. Я резко обернулась и увидела, что она бежит вместе с Ноем, который пытался прикрыть их обоих от рушащегося потолка. Пол начал проваливаться, и его куски осыпались в океан под утес, на котором он был построен.