Через бурные волны (ЛП) - Лейн Вал И.

Позади него появились Катрина и Майло, но они не стали приближаться. Они стояли, завороженные этой сценой, как и все мы, ожидая увидеть, как богиня будет коронована заново. Бастиан держался на расстоянии, но продолжал говорить.

— Что теперь, Атаргатис?

— Очень хорошо, — тихо сказала она. — Это написано на камне. Как я могла подумать, что смогу противостоять этому?

— Что написано на камне? Что ты имеешь в виду? — Я взял ее за руку, умоляя образумиться.

— Алтарь расписан картинками из моей легенды. Первая — плачущая женщина рядом со своим мертвым возлюбленным. Вторая — она входит в море. Третья — она выходит с хвостом. И четвертая должна быть последней. Ее конец. Мой конец. Я обречена на такой конец.

— Последняя картинка исчезла! Я видела алтарь. Ты не знаешь конца! — Катрина закричала с того места, где стояла.

— Она права! — закричал я. — Ты собираешься позволить каким-то чертовым рисункам рассказать тебе, что с тобой должно случиться? — Я вздрогнул, услышав вдалеке еще один грохот, гадая, что происходит, зная, что это всего лишь вопрос времени, когда Бастиану надоест играть с нами в кошки-мышки, и он сделает свой следующий ход.

— Это моя судьба.

— Нет, Серена. Нет. Ты — моя судьба! И что это значит? Мы просто сдаемся?

— Что нужно, чтобы возродить богиню? — Бастиан хихикнул. — Очевидно, больше, чем потребовалось, чтобы погубить ее. А теперь пойдем со мной. Возвращайся к алтарю, дорогая.

Что-то в том, как Бастиан произнес эти слова, дало мне ключ к разгадке. И я тщательно перебрал мысли в голове, почти боясь их озвучивать, потому что знал, что он будет слушать. Но я ничего не мог с собой поделать. Мысль пришла, и я не мог ее прогнать. Но я не мог отделаться от мысли, что, возможно, в этом алтаре было что-то большее, чем мы предполагали.

«Прекрати пытаться. Ты только усугубишь боль».

Крепко зажмурившись, я пытался отогнать его голос. Я хотел убежать, убежать как можно дальше от его власти надо мной. Это было несправедливо, что он мог появиться в любой момент и вторгнуться в мои мысли. И все эти годы… был ли он в моей голове все это время? Мне было больно от того, что я не мог этого избежать.

«Я всегда буду знать. Я всегда буду следовать за тобой. И когда ты снова не сможешь сделать то, что не смог сделать раньше, я буду преследовать тебя, готовый напомнить тебе. Никто никогда не останавливал меня».

Я боролся изо всех сил, чтобы прогнать его, закрыв глаза, чтобы блокировать свой разум. Но когда он заговорил в моих мыслях, кое-что из сказанного им заставило меня, наконец, поверить ему. Он был прав. Я никогда не мог его прогнать. Никто никогда не мог. Так что же произойдет, если я перестану пытаться? Что произойдет, если я просто позволю ему войти? Что, если я сыграю в его игру в ответ? Что, черт возьми, я потеряю?

«Давай, приятель. Устраивайся поудобнее». Отвечая, я почти физически ощущал нерешительность и крайнее удивление в неловком ответе Бастиана.

«Ты собираешься вот так просто открыться мне? Как это смело с твоей стороны».

«С таким же успехом можно сдаться. Это кажется единственным логичным вариантом, ты согласен?»

Когда Бастиан не ответил, я понял, что он у меня в руках. Теперь я был в его голове, как и он в моей, и если он настаивал на том, чтобы наши мысли разделялись, я собирался выяснить, какие у него были мысли. Я устал убегать.

Когда я открыл глаза, то увидел Бастиана, нависшего надо мной со сжатыми челюстями и гневом, сверкающим во взгляде. Серена стояла в центре логова коллекционера, лицом к лицу с мрачной версией Бастиана, которую я никогда раньше не видел. Он был выше, чем это возможно для человека, и отовсюду его окружали черные извивающиеся тени. Он управлял какой-то черной водой, которая обжигала на ощупь, и посылал ее волны вперед, чтобы смыть нас всех обратно, отделяя от того, кого он хотел.

Серена закричала. Я застонал от досады, пытаясь прорваться сквозь стену черной воды, в которую он нас заманил. Хотя на вид она была холодной, на ощупь она кипела, как расплавленная лава. Следы ожогов от попыток прорваться сквозь барьер проступили на моей одежде и руках. Я закричал вместе с отчаявшимся Расселом, который врезался в стену рядом со мной, когда Бастиан тащил Серену своими чернильными, призрачными лапами.

Когда Бастиан схватил ее и потащил обратно в комнату с каменным алтарем, я перестал бороться с непробиваемой водной стеной. Я не мог его поймать. И уж точно не мог остановить его таким образом. Отчаявшись и не найдя выхода, я снова заглянул внутрь себя, пытаясь найти ответ в своем сознании… или, скорее, в его.

«Почему бы тебе просто не убить ее прямо здесь? Почему бы тебе не вернуть ее обратно? Ты недостаточно силен?» Если бы я смог разгадать его секрет… почему ему, казалось, так сильно нужно было, чтобы она оказалась в той комнате, чтобы убить ее… возможно, это натолкнет меня на какую-нибудь идею.

Он упорно боролся со мной, закрывая свои мысли, насколько это было возможно, чтобы не потерять меня полностью. Я чувствовал это. Его гордость не позволяла ему ослабить свою власть надо мной. Даже если это означало, что у меня был доступ к нему, пусть и мимолетный.

Его мысли проносились передо мной, пока я вел мысленную битву, чтобы остаться в его голове и увидеть все, что смогу. Я мог видеть только обрывки, фрагментарные и нечеткие обрывки мыслей, но это было уже что-то. Неся Серену, он думал о том, как убьет ее. Кинжалом, которым он планировал проткнуть ее насквозь… нет, он планировал отрезать ее от тела хвост… чтобы отдать… отдать его обратно… богам?

Что дано, то должно быть и взято.

Ему придется убить ее на алтаре. Он не мог поступить иначе. Какое-то волшебное божественное правило, я уверен. Но подождите…

На троне Атаргатис должна быть ее кровь… Чтобы убить ее раз и навсегда.

Трон. Трон.

Я потянулся к воспоминаниям Бастиана. Я знал, что недостаточно силен, чтобы разобраться. Но, думаю, тот факт, что мы теперь обменивались мысленными связями, заставил его запаниковать. Я видела вспышки, проблески того, что могло быть частью жизни Бастиана. Я видел лица несчастных душ, которых он обманом вовлекал в свои сделки. Я видел капитанов пиратов и королей. Я видел сверкающие горизонты и штормовые моря. Я видел любовь и потери, ненависть и войну. И там я увидел проблеск — даже не секунду — своей жизни его глазами. Он наблюдал за нами с завистью. Серена и я, и жизнь, которую мы построили тысячелетия назад.

Она была смертной, но все такой же прекрасной. Обычная девушка с обычными мечтами. В деревне, построенной из камней и глины, на заре цивилизации. И вот я был с ней, в жизни, которую я не помнил… человек, явно привыкший к тяжелому труду, суровый и покрытый грязью, приветствующий ее поцелуем, когда я входил в наш скромный дом. Бастиан наблюдал за всем этим, мечтая оказаться на моем месте.

И тогда я увидел, что он сделал с ней. Что он сделал с нами.

Он вонзил кинжал мне в грудь, пока я спал, и оставил окровавленный нож в ее руках. Когда она проснулась рядом с моим телом, держа в руке лезвие, она подумала, что сошла с ума, и побежала к обрыву возле своей деревни, где бросилась в море.

Столетия спустя он нашел ее снова, уже не женщину, а богиню, морскую царицу, соперничающую с ним в могуществе своим проклятием, ставшим благословением. И он заманил ее к себе, пообещав силу, которой не обладала даже она, — вернуть меня в обмен на ее корону. Во время ритуала при свете полной луны он забрал у нее корону, обрекая ее на перерождение в смертной, на вечные поиски мужчины, ради возвращения которого она обменяла свою силу.

Я отогнал от себя видения, вызванные воспоминаниями Бастиана. У меня подкосились ноги, когда я в считанные мгновения осмыслил то, что увидел и узнал. То, что в моем воображении казалось целой жизнью, здесь, в реальном мире, длилось всего несколько секунд. Я цеплялся за каждый образ. И я вспомнил каменный алтарь, на котором Бастиан сорвал корону с головы Серены в обмен на восстановление моей жизни. Это был не алтарь. Это был трон. А троны использовались для коронаций. Нам придется короновать Серену на ее троне. И я должен умереть, чтобы сделать это.