Кошка Белого Графа - Калинина Кира Владимировна
Я схватила Кайсу за подол.
– Ты что, Белка? – удивилась фрейлина. – На ручки хочешь?
Я отступила, не давая себя взять. Иди! Ну же, иди за мной!
За спиной стукнули кованые каблуки, и стало ясно, что мы попались.
– Какие кошечки, – из открытых дверей появился принц Гюнтер, а с ним еще пара молодых шалопаев, одетых так же небрежно, как их вожак. – К нам спешите?
– Нет, к нам! – глумливо хрюкнули за спиной.
– Ты задолжала мне поцелуй, вайнорская крошка!
Гюнтер быстро двинулся к нам – к Кайсе, но смотрел больше на меня, а правую руку держал за спиной.
Не нужно большого ума, чтобы догадаться: вплотную его лучше не подпускать.
Я метнулась к стене и взлетела наверх, цепляясь за окаменелые листья и цветы.
А в следующий миг по полу стегнул двухвостый хлыст… но меня в том месте уже не было!
Кайса взвизгнула:
– Что вы делаете?
– Достаньте эту тварь! – Гюнтер махнул своим прихвостням на меня и притиснул к себе испуганную фрейлину. – Не упрямься, малышка, а то больно будет.
Приятели принца сгрудились под стеной. У них был еще один хлыст и холщовый мешок.
Как быть?
Я вскарабкалась под самый потолок и завыла во все кошачье горло:
– Шоколадка! Кавалер! Муфта! На помощь! Мя-а-у!
В просвете коридора появились какие-то люди и сразу пропали.
– Граф Даниш! – позвала я. – Рауд!
Но шарик не проявил себя, снежная магия в сердце Летнего дворца была бессильна.
Я видела, как Гюнтер целует упирающуюся Кайсу, шарит руками по ее платью, а потом пытается затащить в комнату, в которой прятался, поджидая нас.
Положение казалось безвыходным. Спущусь – попаду в лапы негодяям, промедлю – с Кайсой случится беда.
Надо было решаться, и я решилась. Со всех сил оттолкнулась от стены, пролетела наискось через головы принцевой шайки и повисла у Гюнтера на плечах. Снова оттолкнулась, соскочила на пол и кинулась наутек, не переставая вопить:
– Помоги-ите! Мяу-о-у-у!
Погони за мной не было. Кайса вырвалась от ошеломленного моим нападением принца, и вся ватага бросилась ее ловить.
Я не знала, что делать. До вайнорского крыла бежать далеко, назад, к королеве-бабушке, ничуть не ближе – а там попробуй растолкуй, что к чему.
Из-за угла появилась Шоколадка, вопросительно подняв хвост.
– Ты что ор-решь, как р-резаная?
– Помощь нужна! – выпалила я. – Мою подр-р-ругу обижают! Дай знать всем, кому можешь! Кр-ричите, зовите ваших людей, поднимайте шум!
Позади хлопнули двери, гася протестующий возглас Кайсы.
– Туда есть ход?
– Не входить, только смотр-реть, – ответила кошечка.
И я поняла, что Кавалер был прав: наш разговор занял всего мгновение, но вместил куда больше пары звуков, которые мы обе за это время успели издать. Звуки были лишь опорой – вроде булавок, на которых держится собранное для примерки платье.
Значит, я смогу, надо только очень постараться?..
– Рауд! Граф Даниш! – звала я, пробираясь по тайному лазу, указанному Шоколадкой. – Рауд! Пожалуйста!
Попыталась увидеть его – будто в снежном шаре, передать свои ощущения, свое отчаяние… Ничего не получалось! А секунды ускользали…
Впереди показалось отверстие. Слышны были всхлипы Кайсы, хохот и грубые шутки мужчин. Негодяи обступили ее и забавлялись, толкая от одного к другому, словно куклу.
«Снежа… – взмолилась я. – Ох нет, Нежа! Прости… Нежа, прошу тебя!»
Да, я клялась себе, что никогда больше не обращусь за помощью к богам. Но какие тут клятвы!
Сказать по правде, я не верила, что Нежа ответит. Здесь, в Летнем дворце, где снега́ и морозы казались миражом – таким же, как сама наша встреча в белых полях под Свеянском. Причуда воображения, сон, который привиделся замерзающей кошке. Только белая шуба напоминала, что это было, было на самом деле! И я продолжала звать. А когда студеный сквознячок шевельнул шерсть на спине, принеся с собой далекий отклик, подпрыгнула от радости так, что стукнулась затылком о потолок туннеля.
– Что тебе, глупое дитя? – голос богини был слаб.
– Там Кайса… спаси ее!
– Не могу, – вздох, как шорох ветра за окном. – Это владения моего брата, бога лета…
– Тогда позови Рауда!
Богиня исчезла, и я не поняла, исполнит она мою просьбу или нет. Раздался громкий вскрик, треск ткани. Кайсу подтащили к столу.
– Кусается, дрянь!
– Сам ты дрянь! – прорычала я, умирая от бессилия. – Убери от нее лапы!
И тут случилось странное.
Все пятеро мерзавцев застыли, как по приказу, и принялись вертеть головами.
– Кто это сказал?
Не веря тому, что вижу, я мысленно выкрикнула:
«Оставь ее!»
Мой голос прогремел, будто львиный рык.
– Эй, – растрепанный Гюнтер оглядел стены, и я на всякий случай отодвинулась от отверстия. – Ты кто?
Кто я?..
«А ты не знаешь, чей дом оскверняешь?»
– Это мой дом! Дом королевской семьи!
«Самонадеянный щенок! Я здесь хозяин!»
Ох… Оскорбление особы королевской крови. Меня же за это на северные рудники сошлют – пожизненно! А по старому праву язык вырвать могут.
– Какой еще хозяин? Что за бред? – принц был больше раздражен, чем напуган.
Но главное, он и его дружки отпустили Кайсу.
– Бог лета? – неуверенно проговорил один из них.
«Вы потревожили мой сон, святотатцы!»
Что еще сказать? Что сказать такого, чтобы их пробрало? Думай, Карин!
В этот миг снаружи из-за запертых дверей раздался утробный вой:
– Все сюда-а-а-у-у!
Кавалер!
– Наших бьют! У-а-а-у! – подхватила Шоколадка высоким пронзительным голосом.
Все взорвалось воплями и завываниями. Сквозь оглушительную какофонию кошачьего ора прорывался звонкий собачий лай.
Приятели Гюнтера ошеломленно переглянулись.
– Что это, во имя светлых богов?
– Дворец сошел с ума!
– Может, мы и правда разгневали бога лета?
– Эй, Гюнт! Ну ее, эту девку. Пошли отсюда!
– Ну уж нет!
Принц Гюнтер развернулся к Кайсе, которая жалась у стола, пытаясь оправить одежду, и страшно улыбнулся:
– Меня дешевыми фокусами не собьешь! Я свое возьму.
Дверь за его спиной вздрогнула от сильного толчка.
– Откройте!
Рауд?
Я приникла к смотровому отверстию и завопила:
– Мы здесь! Сюда! Скорее! У-а-у!
– Спасите! – тонко взвизгнула Кайса.
Дверь опять содрогнулась и с грохотом распахнулась настежь!
Огромный, как мамонт, виконт Дегеринг медленно опустил ногу в блестящем гвардейском сапоге. Но внутрь первым кинулся Рауд, следом – баронесса Хендевик, графиня Виртен и двое вайнорских гвардейцев. В проеме было видно принцессу, но фрейлины и Дегеринг не позволяли ей войти.
– Что это значит, господа? – Гюнтер одернул распахнутый сюртук и дунул через нижнюю губу, пытаясь отбросить с глаз прядь волос. – У меня тут тет-а-тет с дамой по обоюдному согласию… Не так ли, милая?
Он повернулся к Кайсе. Рауд заступил ему путь.
Принц смахнул непослушную челку рукой и осклабился:
– Что, Даниш, в каземат захотел, вслед за братцем?
– Ни в коей мере, выше высочество, – глядя ему в глаза, ледяным от бешенства голосом отчеканил Рауд. – Я отношусь к членам королевской семьи с исключительным почтением, – и не оборачиваясь велел дамам: – Уведи- те ее!
Те подхватили Кайсу под руки. Вид фрейлины говорил сам за себя. Волосы взлохмачены, платье порвано, губа разбита, на щеке ссадина.
– Струсил, Белый Граф? – издевательски хохотнул Гюнтер. – Без своей силы ничего не стоишь?
В его руке вновь появился хлыстик; принц тронул снежную прядь над виском Рауда кончиком рукояти. Рауд аккуратно двумя пальцами отвел ее в сторону, не касаясь Гюнтера.
Я стиснула зубы. Чутье подсказывало, что богу лета сейчас лучше помолчать.
– Что, не нравится? – засмеялся Гюнтер. – Может, решим дело как мужчина с мужчиной?
– С мужчиной – да. С вами – нет.
– Да пустите меня, наконец! – раздался звонкий голос принцессы.
