Марина Эльденберт - Заклятые любовники
– Я не выйду за тебя, Рин.
– Мы обсудили условия. Он получит деньги на возрождение поместья и земель, и частично – на погашение долгов, – Рин рассматривал идущую впереди семейную пару с ребенком. Голоса людей, цоканье копыт, ржание лошадей и крики возниц сливались в единый гомон.
Он не расслышал или не хочет об этом говорить?
– Рин…
– Если дела у него пойдут, я помогу ему встать на ноги, но если он сыграет хотя бы еще одну партию, наш разговор продолжится в суде.
– Ты слышал, что я сказала?
– Ты знаешь, что сейчас на площади ярмарка? Можем сходить туда.
– Нам нужно поговорить. О нас.
– Демон, я и позабыл, что ты встречаешься с братом! Прости.
Я остановилась, и ему пришлось последовать моему примеру. Мы отступили к посудной лавке, на витрине которой были выставлены невероятно красивые сервизы ручной работы.
– Ты не должна ничего объяснять. Я сделал тебе предложение, ты отказалась. Все просто.
Он хмурился и смотрел куда угодно, только не на меня.
– Ничего не просто. Для меня – не просто. – Я взяла его за руки и все-таки заглянула в глаза. Надеюсь, мои провожатые не передадут это де Мортену. А если и передадут, я все равно не откажусь ни от этих минут, ни от своих слов. – Когда мы с тобой разговаривали в последний раз, все было по-другому.
– Луиза, с того дня и месяца не прошло.
Я не кривила душой. В тот день, в парке, не было и намека на то, что я чувствовала сейчас. А если и был, я оказалась слишком слепа, чтобы его разглядеть.
– Для меня прошло гораздо больше времени.
Восемь лет. Я прожила все то, что пыталась оставить в прошлом, и прочувствовала все, от чего так глупо пыталась убежать.
– Что ж… Наверное, мы больше не увидимся. – В голосе Рина слышалась боль, боль плескалась в его голубых глазах, и она же застыла в его с силой сжатых кулаках – я чувствовала его напряжение ладонями, как если бы оно перетекало в меня. Хотела сказать, что это не так, но одернула себя раньше. В моей жизни и так было слишком много самообмана. Да и Рину оно тоже ни к чему.
– Спасибо тебе, – тихо произнесла я, он коротко кивнул и быстро зашагал по улице. Вскоре его мощную фигуру поглотила сгустившаяся на перекрестке толпа.
Я стянула перчатку и погладила змейку, свернувшуюся на ладони. Несмотря на то что мы с Винсентом даже не жили под одной крышей, она не выросла ничуточки, а сейчас только недовольно заворочалась, словно шипя: «Чего тебе надо-то? Дай поспать спокойно!»
Не знаю, что с ней творится, но говорить об этом с де Мортеном буду не раньше, чем мы сядем на поезд или даже когда окажемся в Вайд Хилле. А то еще передумает, чего доброго.
Неожиданно дверь в лавку распахнулась, отозвавшись звоном колокольчика, оттуда выскочил недовольный хозяин и принялся подметать снег, явно намереваясь отогнать меня от витрины. Тут только я вспомнила о времени. И о Себастьяне.
Мы договорились встретиться в Милуотском парке. Раскинувшийся в самом сердце столицы, он представлял собой одно из самых красивых мест Лигенбурга. Центральная аллея широкой расчищенной лентой расстелилась между припорошенных снегом газонов. Скамейки, столь востребованные в теплое время года, сейчас пустовали, но здесь все равно было людно, даже несмотря на будний день. В конце аллеи уже установили огромную ель, разукрашенную домиками, шарами, колокольчиками, игрушечными полосатыми леденцами, гномами, блестящими бусами и разноцветными переливающимися гирляндами.
Настроение у меня было отнюдь не праздничное. Я заметила дожидающегося меня братца и поспешила к нему. Он зябко кутался в пальто и выглядел очень недовольным.
– Как тебе удалось вернуться в Лигенбург? – Он никогда не отличался загаром, но сейчас даже привычный румянец не заливал его щеки. – Неужели его светлость тебя отпустил?
Искушение выложить все и сразу было велико. Все дело в наследстве. В наследстве, о котором я даже не подозревала, но о котором знала вся моя семья. Из-за наследства Себастьян лгал мне в лицо. Из-за наследства я могла потерять родного человека, даже не простившись с ним. Не разругайся мы с Винсентом, дедушка умер бы, а я бы узнала об этом в письме, с фальшивым сочувствием Глории.
– Я сбежала.
Лицу братца могла позавидовать даже свежевыбеленная стена. Он схватил меня за руку.
– Но как же заклятие? Он помог избавиться от него?
– Нет. – Я отняла руку и кивнула в сторону катка. – Прогуляемся?
– Нет?! – Пальцы Себастьяна слегка дрожали, но он все-таки подставил мне свой локоть: воспитание не позволило ему поступить иначе. – Лу, зачем ты позвала меня? Я вряд ли могу тебе помочь…
Меня и саму чудом не трясло. Нахлынуло странное ощущение. Из тех, что бывает, когда просыпаешься посреди ночи и обнаруживаешь, что за тобой подглядывают. Вроде ничего страшного, но как-то мерзко становится.
Крики отца до сих пор стояли в ушах, теперь я отлично понимала, каково Винсенту – знать, что кто-то из его близких передал кровь в руки врагов. Передо мной стоял мальчишка, с которым мы вместе распаковывали подарки, вместе лазили на чердак и вместе получали взбучки. Но я больше не могу ему верить. Ни единому слову.
– Лу?
Я вздрогнула и вернулась в реальность.
– Мы сильно поссорились, – заявила, ни к кому не обращаясь, – и я уехала. Не знаю, что мне делать дальше, но в Мортенхэйм возвращаться не хочу. Не могу. Это выше моих сил.
Когда не знаешь, что сказать, говори правду.
Мы шли по аллее, но Себастьян все время отставал на шаг или два, создавалось ощущение, что я его за собой тащу. Весьма тяжелое, надо сказать. Это с виду он выглядит хрупким, сейчас же я словно волокла пару сотен фунтов.
– Лу, зачем ты это сделала? Снова! Его светлость разозлится!
– Он все время злится, – я отмахнулась, – одним разом больше, одним меньше. К тому же я давно собиралась навестить деда.
Братец резко остановился, и меня дернуло назад. Я встретилась с ним взглядом, на лице Себастьяна читался неприкрытый ужас. В отличие от его слов, страх этот был настоящим. Ведь если я поеду к деду, правда откроется, и не видать им наследства. Несмотря на всю витиеватую ложь и прочие старания.
– Ты хочешь поехать к графу? – спросил он, слегка заикаясь. Казалось, эта новость его так потрясла, что он напрочь забыл про Винсента. – Сейчас не лучшее время для путешествий.
– Почему? Как раз есть время до зимних праздников, потом поезда будут перегружены, – продолжала щебетать я. – К тому же, когда де Мортен меня найдет, мне будет не до поездок, а я хотела попросить за отца, помнишь? Деду писать о таком бессмысленно, зато в личной беседе, возможно, получится его убедить.
Я погладила Себастьяна по щеке.
