Мелисса Марр - Темное предсказание
Айслинн сомневалась. Ей казалось, что она выворачивается из собственной кожи. Земля не просто пробуждалась после многолетней зимней спячки, насланной Бейрой. Природа стремилась найти любой выход энергии, накопившейся за десятки лет. Айслинн служила проводником. Каждое утро подвигало ее ближе к другой половине Лета — к ее королю, ее другу, но не возлюбленному. Айслинн понимала: здесь нет ни логики, ни романтики. Обыкновенная потребность тела. Это ошеломляло ее. Ей всегда казалось, что сексуальное влечение должно быть связано с любовью. У них с Сетом так и было. Там Айслинн получала все: дружбу, любовь, доверие. С Кинаном у нее была дружба и отчасти доверие, но настоящая любовь отсутствовала. Для этого чего-то не хватало.
Бабушка молча сидела рядом. Их тишину нарушало тиканье стенных часов с кукушкой. Раньше оно успокаивало Айслинн, а сейчас ей хотелось вскочить и убежать от этого размеренного «тик-так». Куда бы она ни пришла, она не могла избавиться от внутреннего напряжения.
Только с Кинаном ей становилось легче.
— Если Сет не сумел принять тебя такой, какой ты стала, это его проигрыш.
— По-моему, это я проиграла, — шепотом ответила ей Айслинн. — Без него все пошло наперекосяк.
— Что именно?
— Вот уже два месяца, как Сет исчез, а Кинан…
— Не верь ему, Эш. Он обманщик, — заявила бабушка, отбросив привычную сдержанность.
— Иногда. Но не всегда.
— Кинан — коварный мерзавец. С ним ты еще вдоволь наживешься, — вздохнула бабушка. — А пока не позволяй ему лишнего. Не торопись. Не дай лету и своей печали затуманить тебе мозги. Между сексом и любовью не было и не будет знака равенства.
— Я не… — Айслинн отвела глаза. — У нас с ним не было. Я только… с Сетом.
— Дорогая, не ты первая готова нырнуть в чужую постель от тоски и одиночества. Но если нырнешь, приготовься к последствиям. — Бабушка встала. — Давай-ка я тебя покормлю. Поправить все в твоей жизни я не могу, но кое-какая утешительная пища у меня найдется.
— У тебя еще есть советы.
Бабушка направилась в кухню.
— Сливочную помадку или мороженое?
— То и другое.
Вечером, в лофте, на другом диване Айслинн и Кинан смотрели фильм. Она лежала, свернувшись клубочком, следила за ходом событий на экране и попутно вспоминала бабушкины слова. «Коварный мерзавец». Не всегда и не по отношению к ней. Когда Кинан действовал, как он считал, в интересах своего двора, он бывал беспощаден, но умел быть и деликатным, и нежным. Айслинн видела, как заботлив он с летними девами. Он заботился и о рябинниках, видя в них не только своих подданных. Конечно, он был легкомысленным и импульсивным, но такова уж природа лета.
«Кинан хороший». Пусть не во всем, но королем он был хорошим. Особенно если учесть, что ему пришлось веками бороться за то, что принадлежало ему по рождению. Это могло сделать его жестоким и бессердечным, но не сделало.
«Вот и сейчас он сидит здесь из-за меня».
Айслинн прильнула к нему и попыталась сосредоточиться на фильме. Эти вечерние просмотры, плавно перетекавшие в ночные, объединяли их. Айслинн почти не спала, и если она не ночевала у бабушки, Кинан сразу же просыпался, когда просыпалась она, хотя они спали в разных комнатах. Интересно, а когда она оставалась у бабушки, он тоже просыпался? Айслинн не спрашивала. Она просто стала чаще ночевать в лофте.
Бабушка не возражала. Она видела: приближающееся солнцестояние переполняет Айслинн энергией, с которой внучке не всегда удается совладать. Королеве Лета полагалось сейчас ликовать и веселиться, однако исчезновение Сета вызывало у Айслинн приступы отчаяния.
— Дорогая моя, будь там, где ты лучше себя чувствуешь, — сказала ей бабушка. — Я же вижу, при дворе тебе легче. Я найду чем заняться.
Присутствие Кинана ее успокаивало, но одновременно наполняло чувственной тоской. Он не нарушал обещания, вел себя заботливо и не пытался давить. Его нежность к ней прорывалась лишь во время этих ночных посиделок. Айслинн мысленно прикинула: они вдвоем посмотрели не менее дюжины фильмов.
Сегодняшний фильм был не комедией и не боевиком, а сентиментальным мюзиклом, рассчитанным на ценителей авторского кино. Сюжет строился вокруг странных отношений между уличным музыкантом и женщиной-иммигранткой. Фильм был превосходно поставлен, с прекрасной музыкой и яркими, трогательными сценами. Айслинн он показался своевременным напоминанием: не переступай черту, чтобы избежать непоправимого. «Зов тела — недостаточное основание для близости».
Но когда Кинан рассеянно гладил ее по волосам, следя за сюжетом фильма, Айслинн почувствовала, что здесь не только сексуальное желание.
Иногда Айслинн засыпала, а когда просыпалась, видела черный экран. Кинан останавливал фильм и терпеливо ждал, когда она проснется. Проснувшись в очередной раз, она обнаружила, что ее голова покоится на подушке, а подушка лежит на коленях Кинана. Он все так же гладил ее по волосам.
— Ну вот, весь фильм тебе скомкала, — виновато моргая, сказала Айслинн.
— Тебе нужно было поспать. Я очень рад, что ты доверяешь мне и согласилась отдыхать здесь.
Айслинн покраснела и тут же отругала себя за глупость. Она не раз ночевала у подруг. Бывало, оставалась у Карлы, Рианны и даже у Лесли, пока не начались перемены. И отчего краснеть? Оттого, что проснулась рядом с Кинаном? Фактически на нем. И что особенного? Она огляделась по сторонам. За окнами брезжил рассвет. Значит, она проспала несколько часов, а Кинан оберегал ее сон.
Прежде чем она успела что-то сказать, Кинан встал.
— Переоденься, — сказал он.
— Зачем?
— Сегодня мы завтракаем в другом месте. Буду ждать тебя внизу.
С этими словами он ушел, лишив ее возможности что-либо спросить или поблагодарить его за помощь. Днем Кинан подчеркнуто держался на расстоянии, и это подчас расстраивало Айслинн. С одной стороны, она ценила его верность данному слову, но с другой — ощущала себя виноватой. Когда-то он пообещал ей, что ее желания станут его желаниями. Правда, иногда он заявлял ей о своих желаниях, но в остальном неукоснительно соблюдал данное обещание. И далеко не в первый раз Айслинн спросила себя: смогла бы она полюбить Кинана, если бы ее сердце не было отдано Сету?
Она очень устала от размышлений, сомнений, волнений. Сегодняшний сон был просто подарком, но стоило ей проснуться, как мысли, мучившие ее месяцами, тут же вернулись. Усилием воли Айслинн прогнала их и пошла к себе переодеваться.
Кинан ждал ее возле двухместного автомобиля «форд тандерберд». Они нечасто ездили на машине, и это несколько удивило Айслинн.
