Дочка папы Карло (СИ) - Страйк Кира

Значит мои родные уже настолько «обрусели» или не желали сложностей во взрослой жизни, что крестили в раннем детстве. Но звали-то всё-таки Алисой. Потому, что в документе, насколько помню, было написано что-то невообразимое и трудновыговариваемое.

— Дело ф том, что… — Марта, тоже в своё время внимательно изучавшая мои бумаги, по-своему восприняла моё замешательство, — при крещении Алисе дали довольно… необычное имя. Асклипиада.

Как она это вспомнила — ума не дам. Даже почти акцент растеряла.

— Как? — Дима не удержался от вопроса и уставился на меня.

Остальные были более крепки нервами, а посему — сдержанны.

— Асклипиа-а-да. — с непередаваемым выражением повторила милейшая наставница.

По коварно сузившимся глазам будущего супруга я чётко поняла, что у памятного веника с клумбы появился реальный противовес. Так и представляю, как он, передразнивая интонацию Марты, язвительно-ласково парирует мои подколы.

— Да, затрудняюсь вспомнить почему, и чем мои родные так разгневали батюшку, крестившего меня, но он нарёк именно так. — я улыбнулась и развела руками, сводя в шуткуситуацию.

Слава богу, так или иначе этот вопрос разрешился. Потому, что могла бы ведь возникнуть масса заминок и проблем. Несмотря на то, что сама свадьба традиционно для русских обычаев была назначена на красную горку и времени, вроде как о-го-го, но дел всё равно было — невпроворот. А процедура крещения — если она по-настоящему, по уму, как тогда и было — могла затянуться едва ли не на полгода. Очень там всё серьёзно — с выбором духовного наставника, серьёзным погружением в изучение молитв, жития святых и кучей обязательных формальностей ещё до самого момента крещения.

Конечно, в институте нам преподавался закон божий и невеждой я не была, но с тех пор уже достаточно воды утекло.

А так мы должны будем просто подать священнику сведения об имени, происхождении и социальном положении своего избранника. И потом он три недели подряд по выходным и праздникам станет объявлять прихожанам имена жениха и невесты. И только потом священник выдаст нам обоим по «билету на женитьбу», в котором кроме общей информации будет отметка о том, что после троекратного объявления брака в церкви никаких помех к свадьбе не выявлено. О как! В общем, как полагается — «по-взрослому».

Определившись с главными деталями будущей свадьбы и согласовав всё с родителями, Дмитрий повёз меня домой.

*Под воздействием высоких температур на поверхности сапфира может появиться эффект астеризма — оптическая иллюзия в виде звезды. Такая драгоценность называется звёздчатый или звёздный сапфир. Он формируется под воздействием окружающей среды в течении многих миллионов лет.

**До революции, церковь занималась ведением метрических книг. Метрическая книга содержала три части: учет крещения новорожденных, учет бракосочетаний, учет отпеваний умерших. Тут надо понимать, если ребенка не крестили, то попасть новорожденному в метрическую книгу за этот год было нереально, как, собственно, не попадали в метрику и самоубийцы.

[Картинка: _pzqkd74qymuz8c3cb4yv2g]

[Картинка: _flxsowz8k1jxhz9+mxkvmq]

Насколько понятно из найденного документа, это полная копия той части метрической книги, в которой фиксируются обряды крещения и который служил удостоверением личности. Глядя на этот документ, приходит понимание, если человек не имел никакого вероисповедания, то и попасть в метрическую книгу он в принципе не мог — метрические книги имелись только в церквях или мечетях.

64

Нам с графом ещё предстояло крепко подумать, как определиться с хозяйствами. В основном с моими, конечно. Ибо, хоть и с запозданием, но учебный год в школе можно былоначинать. Марта помогла с рекомендациями относительно подходящих кандидатур на роль учителей.

А вот я, на свою голову, нарезала себе столько задач, что на пол жизни семерым хватит. Хуже того (спасите меня от самой себя), придумала ещё одну штуку с кружевами, которую «на ура» можно предлагать в массы, но сперва — «деревянная мастерская». От этой идеи, в память о папе я отказываться совершенно не собиралась.

Предварительно решила, что своих кружевниц я перетащу в село к будущему мужу, а столярку оставлю при своём доме. Обучу за зиму Егора, возьму хороший инструмент, дам ему возможность отработать потраченные на его покупку деньги мастерством (как он и хотел) и, если не захочет уйти совсем на вольные хлеба — поставлю старшим наёмнымработником. Начальником, так сказать.

Есть, конечно, вроде как риск, что научится и уйдёт вместе с полученными навыками. Но его (риска) и не избежать в этом вопросе. Тогда, значит, и память о папе уйдёт в люди. Жалеть не стану. Всё равно никаким другим способом мне столярку не организовать — даже если сажать туда других крепостных и начинать обучать с нуля — всё будет повторяться по кругу, ибо мужик с ремеслом, как мне кажется, всегда будет стремиться к независимости.

— О чём задумалась, родная? — Дима внимательно следил за моим лицом, пока мы тряслись по дороге домой.

И я рассказала ему суть своих умозаключений.

— Не думаю, что твой мастер захочет от тебя уходить.

— Почему?

— А зачем? Чтобы уходить — надо понимать, куда. Это значит, либо ставить свою мастерскую, закупать инструменты, материал и прочее, что на свой страх и риск влетит в копеечку, либо опять же идти в найм. Зачем, если ты и так предлагаешь прекрасные условия? Лучше скажи, что теперь делать с твоей затеей со стеклом?

— За зиму станет ясно и чего стоит это дело, и что с ним, собственно, делать. Возникли у меня подозрения, что Франк Модестович не против расшириться. Пока рано о чём-то говорить, но, не исключаю, что мы с ним найдём способ организовать эту кружевную посуду ко всеобщей выгоде и удобству.

— До чего же мне невеста умная досталась. А уж какая красивая — сам себе завидую. — разулыбался граф.

— Ох ты ж! Самому, поди, страшно? — похихикала я.

— Только не мне. — уверенно парировал он, — Даже представить не могу, кто бы мог другой оказаться на этом месте. Наверное правильно говорят, что сыновья выбирают жён по подобию своих матерей. Мама — она такая…

— Уф-ф, ну ты сказал. — попыталась возразить я, — Твоя будущая жена вон сколько глупостей за такую короткую жизнь наворотить успела.

— Ха! Это ты ещё просто совсем ничего не знаешь! Подожди, придёт время, они порасскажут семейных легенд из собственной молодости. Мой оранжевый букетик блекнет на фоне этих историй, уж поверь.

— Всё равно, мне до твоей мамы…

— Одна счастливая жизнь. — закончил он за меня.

Дома хозяйку (в смысле, меня) ждал, прямо таки, праздничный приём. Прохор, конечно, во всех доступных подробностях растрындел последние новости и народ гудел поздравлениями, да пожеланиями. Девоньки подоставали нарядные сарафаны, Кузьма Петрович к дню приезда подготовил сказочный стол, Акулина сидела на лавке в своём любимом платочке с самым умильным выражением лица, трогательно склонив голову на бочок, Лизавета опытной рукой руководила всем хороводом.

Как же я по ним соскучилась!

День передохнула от своего “отдыха”, ну и взялась “вставать в строй”. Убедившись, что в мастерской и в самом деле всё работает, как часы, вызвала к себе на серьёзный разговор Егора.

Судя по разгоревшимся глазам парня — прав был мой граф — на предложенных мною условиях никуда он не соберётся. Думается, он вообще не ожидал, что на него такое счастье свалиться может.

— Барыня! Матушка! Так что ж, и жить мне вольному при мастерской можно будет? Это ж милость какая. А то ж семейному как без крыши? — растерянно-возбуждённо приговаривал он.

Ну про “отслужу верой-правдой” и “денно и нощно рук не покладая” — даже пересказывать не буду. Мне даже неловко стало — взрослого уравновешенного парнягу я в таком состоянии ещё не видела. Это он ещё не осознал, что мы с ним учиться ваять теперь будем. Э-эх, с каким наслаждением, с каким трепетным чувством я доставала забытые, завёрнутые в чехол резцы.