Лиза Дероше - Персональные демоны
— У нас есть еще одна остановка.
ФрэнниМежду нами и дедушкой его журнальный столик, он сидит на диване, поставив локти на колени, забыв о трубке в своей руке. Он выглядит очень бледным, на секунду я опасаюсь, что мы организовали ему сердечный приступ.
Он смотрит на Люка, сидящего рядом со мной.
— Демон, — повторяет он уже в шестой раз. Сначала он рассмеялся и велел нам перестать его разыгрывать. Теперь он не смеется.
Люк выдерживает внимательный взгляд дедушки.
— Я был. Сейчас я точно не знаю, кто я…
— Человек, — говорю я. — Ты превращаешься в человека.
Люк посылает мне неуверенную улыбку.
— Как так получилось? — голос дедушки срывается. Он необычно слаб.
— Фрэнни… особенная, — говорит Люк.
Теперь голос дедушки громок, как никогда.
— Это я и так знаю! Это ничерта не объясняет! Зачем ты здесь?
— Прошу прощения, сэр, но это как раз объясняет очень много. У Фрэнни есть особенные таланты. Силы, которые имеют огромное значение для Преисподней. Я пришел забрать ее душу в Ад, но ее дар изменил меня.
Дедушка вскакивает с дивана.
— Отойди от нее! Фрэнни, иди сюда! — Он бросается к нам и хватает меня за руку, перетаскивая на свою сторону журнального столика. Он кладет руки мне на плечи, защищая.
— Дедушка, пожалуйста. Просто выслушай нас.
— Да я уже все услышал. Ясно и четко, — говорит он, глядя на Люка. — Убирайся туда, откуда пришел. Фрэнни ты не получишь.
— Да он не хочет меня, — сбалтываю я, не подумав, и резко краснею, смущенно улыбаясь Люку. — В общем, не в этом смысле.
Люк улыбается мне в ответ, но затем его лицо становится серьезным.
— Сэр, мне очень нужна ваша помощь.
Такого яда в голосе дедушки я не слышала никогда.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе затащить мою внучку в ад?
— Нет, я хочу, чтобы вы помогли мне отметить ее душу для Рая.
Я резко выдыхаю и вырываюсь из рук дедушки.
— Ну ты и гад! Ты сказал, что хочешь, чтобы дедушка помог нам скрыться!
— Ты должна понять, как простить себя, Фрэнни. Я думаю, твой дедушка — тот, кто может тебе в этом помочь. Щит, возможно, сработает, но если нет, то Габриэль — единственный, кто сможет обеспечить тебе защиту. Он любит тебя, и он не последний человек в отряде Большого Парня. Он сможет защитить тебя и от него.
— Я хочу, чтобы это была моя жизнь! Ты что, не понимаешь?
— О чем вы вообще? — Дедушка выглядит испуганным и запутавшимся.
— Душа Фрэнни не может быть отмечена для Ада, если ее уже призовут к Небесам. Но Раем она быть отмеченной не может, если не простит себя за М…
— Прекрати! — кричу я. — Просто остановись! Я не хочу этого!
— Но это необходимо, — говорит Люк, глядя мне прямо в глаза.
— Иди ты к черту!
— Пойду, но не хочу тащить тебя с собой.
Я разочарована, гнев наполняет меня. Я хочу убить его за то, что ударил меня ножом в спину.
— Пошел вон!
— Фрэнни? — В своем гневе я позабыла о присутствии дедушки. — Поговори со мной.
Я смотрю на него, но все расплывается перед глазами из-за потока слез. Я обнимаю его и прижимаюсь к нему изо всех сил. Он садится на диван и тянет меня за собой, так, что, в итоге, я сижу, держа голову на его плече, и плачу, плачу, плачу. Когда я поднимаю голову и смотрю вокруг, Люка уже нет.
— Что он имел в виду? О прощении себя?
Слезы вновь катятся по щекам и горло перехватывает. Я не могу рассказать. Не могу ведь? Не дедушке. Потому что если он возненавидит меня, это меня убьет. Но когда я смотрю в его глаза, я вижу в них мудрость и любовь…
— Я убила Мэтта, дедушка.
Он ничего не говорит, но когда слезы вновь начинают струиться у меня из глаз, он притягивает меня в медвежьи объятия, и я чувствую себя в безопасности… как никогда за последние десять лет. Я прижимаюсь к нему, обессиленная.
Когда я просыпаюсь, он все еще обнимает меня. И затем мы говорим… и я рассказываю ему все.
Он молчит довольно долго, и я уверена, что все разрушила. Теперь он знает, какой я ужасный человек, ничто уже не будет как прежде.
Но потом он смотрит мне в глаза.
— Похоже, ты несла этот груз на плечах очень долго. — Он ненавидит меня. Я знала, что так будет. Я чувствую, что в моей груди дыра, словно сердце вырвали оттуда. — Послушай, Фрэнни, меня там не было, и я не знаю, что случилось на самом деле, но я понимаю, что ты чувствуешь. — Он гладит меня по спине. — И если то, что ты рассказала, правда, это был ужасный несчастный случай.
Я качаю головой. Как я могу избавиться от своей вины?
— Но я была так зла… Я ненавидела его.
— Уверен, ты не смогла бы ненавидеть никого, даже если бы очень старалась, Фрэнни. Это не похоже на тебя. То, что случилось… это случилось. В этом нет ничьей вины. — Но он ошибается. Это моя вина. — У каждого есть свое дерьмо, которое он таскает с собой повсюду. Это я знаю не понаслышке. После того, как твоя бабушка умерла… — Он умолкает, качая головой и сжимая мои плечи крепче. — Это особенности человеческой натуры — винить себя за то, что случилось что-то плохое. Мы все время думаем, что могли бы сделать или не сделать, чтобы предотвратить этот ужас.
Я вижу вину на его лице, и это меня убивает.
— В том, что случилось с бабушкой, нет твоей вины, дедушка. — Только моя. Я должна была убедить маму поехать и проверить, все ли в порядке.
— Но это не значит, что я так не считаю. — Он убирает руку с моих плеч и сжимает мою ладонь. — Вы с Мэттом были так близки, как никто другой. Я не знаю, что произошло на том дереве, но как бы то ни было, ты не собиралась причинить ему вред. Поэтому пришло время увидеть все так, как было на самом деле: как несчастный случай.
Я чувствую, что огромный камень вины и горя, который я ношу внутри все эти десять лет, немного уменьшается. Часть того, что говорит дедушка, — правда. Я не хотела убивать Мэтта. Может быть, я не чудовище?
Но чувство вины от этого меньше не становится.
Я придвигаюсь к дедушке, и мы сидим так еще в течение часа.
Глава 20. Монолог дьявола
Три дня я сидел на ветке дерева перед окном Фрэнни, прежде чем она стала со мной разговаривать. Тяжелое время для экзаменов, но у нее ведь есть влиятельные друзья. И с некоторой божественной помощью она окончила школу хорошо.
Я не собирался идти на выпускной. Ну, на самом деле, зачем мне школьный аттестат? Но потом я подумал, что если я действительно становлюсь смертным, может, он мне и пригодится.
Я прячусь в тени экрана, ожидая Фрэнни, когда чувствую хлопок по плечу. Я оборачиваюсь и обнаруживаю позади себя Габриэля, опирающегося на ворота и ухмыляющегося мне. Поразительно, я словно слепой без своего шестого чувства, которого, по большей части, теперь нет.
