Кристин Фихан - Темный принц
Его белоснежные зубы блеснули в хищной улыбке, - чисто мужской насмешке. Он наклонился ближе, так что его рот скользил по ее уху, когда он заговорил. Его теплое дыхание манило и соблазняло.
- Я целовал каждый дюйм твоего тела. Я побывал в каждом укромном уголке твоего сознания. - Его зубы скользнули по мочке уха, от чего по ее спине пробежали мурашки. - Хотя, должен признаться, румянец тебе идет.
Рейвен обнаружила, что сидит, затаив дыхание, а глубоко внутри нее свернулось тепло. А затем она прижалась своим лбом к твердым мускулам его груди, чтобы он не смог увидеть ответную вспышку в ее глазах.
- Михаил, - предупредила она, - у тебя не получится изменить то, что я чувствую, соблазняя меня. Я знаю, что не смогу справиться с этим.
- Я слышу твои мысли, малышка. Ты закрыла свое сознание для всех возможностей. - Сказанные шепотом слова представляли собой прекраснейший соблазн. - Я дам тебе все, что ты ни пожелаешь. Я больше не смогу вынести твоего несчастного вида. - Его рука прошлась вверх по груди, остановившись прямо под ее подбородком, зависнув прямо над его сердцем.
У нее в животе все сжалось, когда она догадалась об его намерениях. Сладкий запах горячей крови смешался с его диким, мужским запахом. И прежде чем Рейвен смогла остановить его, прежде чем смогла издать возглас протеста, его кровь свободно потекла вниз по груди. Инстинктивно она прижала обе ладони поверх раны, надавливая.
С дикими от страха глазами, Рейвен неистово выкрикнула.
- Остановись, Михаил. Не делай этого. - Слезы хлынули и потекли вниз. - Пожалуйста, скажи мне, что надо сделать, чтобы спасти тебя. - Отчаяние звучало в ее голосе.
- Ты можешь остановить это.
- Я не могу, Михаил. Прекрати, ты пугаешь меня! - Она давила со всей силой, на какую была способна, но кровь все равно продолжала течь между ее пальцев.
- Твой язык обладает исцеляющей силой, точно так же как и слюна во рту. - Его голос был мрачным, гипнотическим. Он откинулся назад, словно его силы убывали. - Но не препятствуй моему решению, если сама жить не хочешь, то я отказываюсь возвращаться в мир темноты.
В отчаянии она склонил свою голову к его груди, и провела языком по краям пореза, закрывая открытую рану, словно ее и не было. Отвращение было в ее сознании, но не в теле. Что-то дикое в ней подняло свою голову, ее глаза стали сонными и чувственными. Свернутое в кольцо тепло распространилось по всему телу, которое испытывало сильный голод, страстное желание. Зов внутри нее был так силен. Она хотела большего, нуждалась в эротическом экстазе, дать который мог только он.
Руки Михаила запутались в ее волосах, обхватывая ее голову и откидывая назад, открывая горло. Его рот прошелся по ее мягкой коже, ее неистово бьющемуся пульсу.
- Ты уверена, Рейвен? - Он прошептал это так чувственно, что ее тело чуть не растаяло в ответ. - Я хочу, чтобы ты была полностью уверена. Ты должна быть уверена, что это твой собственный выбор.
Она обвила его шею своими руками, прижимая его голову к себе.
- Да. - Воспоминания об его рте, скользящем по ее, о раскаленном добела удовольствии, пронзавшем всю ее душу, заставили жар соединить воедино слабость и восторг в ее животе. Она хотела этого, даже нуждалась в этом.
- Ты отдаешься себя мне добровольно? - Его язык попробовал на вкус ее кожу, слегка ударив по пульсу, и спустился вниз к ложбинке между грудями.
- Михаил. - Его имя прозвучало как мольба. Она боялась, что он ждал слишком долго и теперь мог быть не в состоянии жить, дышать, полностью слиться с ней.
Он с легкостью поднял ее, обхватив своими руками. Его язык прошелся по ее соску - раз, второй. Рейвен задохнулась, изогнувшись, чтобы стать к нему ближе, ее тело чувствовало, как находящаяся в нем дикость поднимается, чтобы соответствовать, даже подчинить дикость, находящуюся в ней. Она, казалось, плыла по воздуху, каждое нервное окончание было оголено от голода и потребности. Сладкий запах крови взывал к ней.
Она вдохнула свежий воздух и раскрыла глаза, изучая ночь. Она что-то нашептывала ей с той же самой силой, с какой текла кровь Михаила. Над ее головой покачивались деревья, ветерок охлаждал ее тело, и, несмотря на это, раздувал ее желание.
- Это наш мир, малышка. Почувствуй его красоту, услышь его зов.
Все это было похоже на ослепительную мечту, как будто они плыли вместе с легким туманом, становясь непосредственной частью ночи. Над головой среди листвы и веток деревьев играли в прятки звезды. Луна была неясной, блуждая за проплывающими облаками. Рейвен везде слышала звуки жизни. Это был и сок деревьев, и шорох небольших животных, и хлопанье крыльев, и отзвук дикого крика ночного охотника, упустившего свою жертву.
Михаил поднял голову и прокричал, издав звук полный дикой радости. Раздался ответный крик. Рейвен смогла почувствовать восторг в волчьих ответах. Он заполнил ее сердце, и находящаяся в ней дикость возросла.
Михаил пронес ее по лабиринту тропинок глубоко в горы, пока они не оказались перед входом в пещеру уходящую глубоко вниз.
- Услышь это, - приказал он, шагнув в темные сумерки. - Услышь, как земля поет для тебя.
Это было невероятно, но она могла видеть богатые минеральные жилы, изгибающиеся по обеим сторонам узких стен, словно в туннель просачивался солнечный свет. Она могла слышать звук текущей воды, эхом отдающийся через множество пещер. Летучих мышей, разговаривающих друг с другом, и землю приветствующую все это.
Михаил уверенно шел к цели, без колебаний шагая через лабиринт туннелей, с каждым шагом унося их все дальше под землю, пока они не оказались в огромном наполненном паром гроте. Вода пенисто спускалась вниз, заполняя серию бассейнов. А вокруг них, подобно драгоценным камням, мерцали кристаллы.
Он подошел к самому дальнему от водопада бассейну, вода в котором пузырилась подобно газировке, была теплой и пенилась вокруг их кожи. Он погрузился в бассейн, продолжая держать Рейвен на руках, и пар окутал их.
Пузырьки пощипывали чувствительную кожу, танцуя и дразня, подобно сотне маленьких пальчиков, пенясь и лаская, подобно прикосновениям язычка. Ленивыми томными движениями Михаил начал мыть ее изящное тело, ее небольшие ступни, ее икры и бедра. Рейвен шевельнулась в его руках, закрыв глаза и отдаваясь чистейшей чувственности. Карпатская кровь горячо текла в ее венах. Карпатские потребности и желания боролись с человеческими ограничениями и запретами, на которых настаивало ее сознание.
Его руки скользили по ее плоскому животу в чуткой любящей ласке, его пальцы с трепетом прошлись по каждому шраму, стирая последние следы припарок и крови. Он уделил тщательное внимание каждому ее ребру, спине, и наконец, лицу и волосам. Михаил был так нежен, что ей хотелось заплакать. Он ни разу не дотронулся до нее интимно, и, тем не менее, разжег медленный огонь в ее крови, растекающийся по ее телу. Она страстно желала его. Нуждалась в нем.
