Объединенные шрамами (ЛП) - Марсо Иви

Элисандра скрестила руки.

— Она моя сестра. Я не оставлю ее.

— Ты многое сделала для Брин, — признался Рангар. — И за это я в неоплатном долгу перед тобой. Но мы с ней связаны. С тех пор, как были детьми, ее душа была связана с моей. Брин будет принадлежать мне вечно, как и я буду принадлежать ей.

Сделав глубокий вдох, Элисандра наконец сдалась.

— Тогда я желаю тебе удачи, Рангар. Но, если у тебя ничего не получится, знай, что моя сестра очень любила тебя. То, что вас связывало, — редкость в этом мире. Многим посчастливилось бы познать такую любовь, как у вас, хотя бы на столь короткое время.

Рангар стиснул зубы, услышав намек на то, что Брин, возможно, никогда не вернется в свое тело. Он даже не взглянул на Элисандру, когда она выскользнула из комнаты, оставив его одного. Он глубоко вздохнул, затем раздраженно выдохнул. Наклонившись над кроватью, его рука зависла в дюйме от обнаженной спины Брин, словно боялся, что может причинить ей боль прикосновением.

— Любовь моя, — прошептал он. — Моя спасенная. Моя связанная душа. Я знаю, что ты здесь. Чувствую твое присутствие. Когда ты рядом, в комнате пахнет невинными розами.

Брин ахнула и протянула свою призрачную руку, желая только одного — прикоснуться к нему. Рангар осторожно перевернул тело Брин лицом вверх. Он убрал волосы с ее лица.

— Десять лет назад я последовал за девушкой в лес, повинуясь своему желанию, — пробормотал он, нежно проводя руками по ее волосам. — Что-то в ее смелости привлекло мое внимание. Я увидел, как она нырнула в лес в тот час, когда в нем находились только хищники, и, конечно же, вскоре заметил следы волков на грязи.

Сделав глубокий вдох, он опустил голову.

— Я должен был действовать быстрее. Должен был добраться до тебя раньше, чем они.

Брин отчаянно хотелось прижаться к Рангару и поцелуями прогнать всю его необоснованную вину. «Ты спас мне жизнь, — хотелось ей сказать. — Что такое несколько шрамов?»

— Когда нес тебя обратно в замок Мир после нападения, — шепотом продолжил Рангар, — я не думал о священных узах. Я думал только о том, чтобы доставить тебя в безопасное место. И все же, даже в тот момент, какая-то часть меня чувствовала связь с тобой. Твоему брату пришлось вырвать тебя из моих объятий. Ты казалась такой хрупкой, и в то же время я чувствовал твою непокорность. Когда они положили тебя на стол, чтобы обработать раны, я увидел глубокие порезы на твоей груди, а позже, той же ночью, когда промывал свои порезы, я понял, что это были точно такие же шрамы. Те же волчьи когти. И вот тогда я понял, что мы с тобой всегда будем присутствовать в жизни друг друга.

Рука Рангара обхватила почти безжизненное лицо Брина. В его голосе слышалась уязвимость, что для него было редкостью. Он тяжело вздохнул.

— Я никогда не переставал думать о тебе. По ночам мне снилась та поляна, волки и светловолосая принцесса со шрамами, такими же, как у меня. Когда стал старше, я начал думать о тебе по-другому. Мне было интересно узнать, какой молодой женщиной ты стала, есть ли в твоей жизни возлюбленный или, может быть, ты… ты тоже думала обо мне.

На последних словах его голос оборвался, и он провел рукой по влажным глазам.

— Наконец-то я увидел тебя снова, когда мы с братьями пробрались на праздник Сбора Урожая в Мир. Ты ослепляла еще больше, чем в моих снах. Ты превратилась в молодую женщину, сияющую, как солнце, соблазнительную, как луна, грациозную, как ночной ручей. И тогда я понял, что хочу тебя. Что я люблю тебя. Что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. И я старался, Брин. Боги знают, как я старался. И все же, потерпел неудачу.

Он согнулся, и с его губ сорвался всхлип. Его руки ласкали почти безжизненное тело Брин, словно пытаясь слепить из громоздкой глины вазу.

— Брин. Ты — звезды на небе, вода в океане. Ты — свет в мои темные дни, огонь в мои холодные ночи. Ты — все для меня. На древнем языке Барендуров «fra na mag» означает «моя самая дорогая», и это действительно то, кем ты для меня являешься. Без тебя нет жизни. Твоя любовь сделала меня сильнее и храбрее, чем я когда-либо думал. Ты — вторая половинка моей души. И я буду продолжать любить тебя каждое мгновение каждого дня, что проживу на этой земле.

Он нежно поцеловал ее дрожащими губами. Призрачные губы Брин задрожали, как будто почувствовали его прикосновение, и она прерывисто вздохнула.

«Ты тоже для меня все, Рангар Барендур. И я не желаю больше разлучаться с тобой».

— Вернись ко мне, Брин, — прошептал Рангар.

Брин собрала всю свою решимость. В этой бесплотной форме она не могла пользоваться магией. Не знала никаких заклинаний для возвращения в свое тело. И все же какая-то ее часть чувствовала связь с глубоким источником магии, который был старше заклинаний, который предшествовал магическим знакам. Магия моря и звезд. Магия двух суженых, борющихся за единство вопреки всему.

Успокоив свои мысли, она отдалась зову магии, разлитой в воздухе. Вложила все свои силы в легкое покалывание от поцелуя Рангара на своих губах. Она представила, как возвращается в свое тело и его губы касаются ее губ. Почувствовала, как его любовь к ней изливается из его сердца в ее, возвращая ей прежнюю жизнь.

Постепенно ее душа начала понемногу снижаться. Она ощутила, что ее конечности становятся теплее. Рангар провел большим пальцем по ее щеке, и она почувствовала это даже своей душой.

«Да, — подумала она. — Я чувствую тебя, Рангар!»

Он продолжал нежно целовать ее, и Брин, цепляясь за эту искру, как за веревку, дюйм за дюймом возвращалась в свое тело. Повсюду разлилось тепло. Она почувствовала, как сильно бьется сердце в груди. Как легкие вдыхают воздух.

Затем Брин снова погрузилась в свое тело, как в прохладную ванну.

Она резко вдохнула.

Ее глаза открылись.

Рагнар отпрянул, все еще касаясь большим пальцем ее щеки. Его широко раскрытые глаза смотрели на нее так, словно он не верил, что это не сон.

— Брин? — прошептал он, словно обращаясь к призраку. — Брин, это ты…

— Это я, Рангар. — затаив дыхание, она села, обхватив его за плечи и впиваясь пальцами в его мышцы — ей нужно было почувствовать, что он тоже настоящий. — Я вернулась!

Он слегка покачал головой в недоумении.

— Как такое возможно?

— Я слышала тебя, — прошептала она, касаясь своим лбом его. — Почувствовала твой поцелуй. Он пробился сквозь туман и помог мне выбраться из него.

Он схватил ее за плечи, удерживая на расстоянии нескольких дюймов, осматривая ее лицо и тело, словно желая убедиться в этом. Рангар коснулся ее лба, щек, подбородка.

— Ты вернулась?

На ее лице появилась улыбка.

— Я вернулась.

— Милостивые боги. — он заключил ее в крепкие объятия, зарывшись лицом в волосы. — Ты вернулась ко мне. Я не знаю каких слов подобрать, чтобы отблагодарить тебя.

Наконец, он отпустил ее.

— Но ведь это были не боги, не так ли? Ты сделала это, Брин. В душе ты воин, связанная с магией так, как никто другой, настоящая королева Берсладена.

Он целовал ее так, словно они не виделись много лет. Целовал, как распустившийся первый цветок после долгой зимы. Целовал ее так, словно она была потрескивающим теплом костра во время сильной бури. Поцелуй был песней, каждое прикосновение, каждое движение — прекрасной мелодией, звучащей в совершенной гармонии.

Когда они наконец отстранились друг от друга, оба запыхавшиеся и улыбающиеся, Брин почувствовала, как их сердца бьются в унисон.

— Я дала тебе клятву, Рангар, — тихо сказала она. — Что мы всегда будем вместе. Я серьезно отнеслась к этому обещанию. И хотя мне пришлось нарушить все правила магии, я сдержала его.

— Ты не нарушила правила магии, — ответил Рангар, глядя на нее с благоговением. — Ты сделала открытие. Нашла новый путь. Ты установила свои собственные правила, и магия подчинилась тебе.

Они снова поцеловались, а их тела переплелись. Теперь, когда Брин вернулась в свое тело, она больше всего на свете хотела испытать все возможные ощущения. Ей хотелось трогать Рангара везде, чувствовать, как он прикасается к ней. Она хотела вдыхать его аромат древесного дыма. Хотела услышать, как кровь быстрее бежит по его венам. Хотела ощутить вкус его поцелуев, соленых от его высохших слез.