Марина Ли - Сказочница
Нет, мне не сложно, но…
— А зачем вам?
Лавр вытаращил на меня обалдевшие глаза, а мэтр устало объяснил:
— Ты только что двумя предложениями уничтожила на корню науку, которая насчитывает в своей истории не одно столетие. И теперь спрашиваешь, зачем?
— Что, серьезно? Я нечаянно… то есть…
— Идем.
Мэтр Лин обошел стол и протянул мне руку.
— Не бойся. Понимаю, что тебе кажется, что мы сошли с ума, но я тебе сейчас покажу одну вещь и объясню все. Идем со мной.
И я пошла, проклиная себя за глупость и бесхребетность. Надо было кресло в безопасный угол затащить, спрятаться за ним и отсидеться там до возвращения Кира. А там пусть выясняют, кто сошел с ума, а кто нет…
А мэтр Лин, не подозревая о моих малодушных желаниях, тем временем вещал:
— Храм Слова в Белом Городе — один из древнейших храмов. Говорят, что он самый древний, что он вообще первый, что его построил человек, произнесший первое Слово.
Бреду за мэтром и тоскливо глаза к потолку закатываю. Уморят они меня здесь, как пить дать, уморят! Я-то думала, что все занудство в моей жизни с последним госом закончилось… Ан, нет…
— Ты пока еще не знаешь, — продолжал старик. — Но храм Слова отличается от всех остальных храмов, существующих в этом мире и в бесконечном множестве других. Здесь не поклоняются Богам, не взывают к имени покровителя и защитника, не просят, не угрожают и не жалуются. Храм Слова — это бастион, цитадель. Мы Слово храним в прямом смысле. Потому что именно здесь, в самом древнем из храмов находится «Книга мёртвых».
Остановился, протягивая руку вперед, а у меня возникла шаловливая идейка пропеть для придания моменту большей трагичности:
— Па-ба-ба-баааам!!! — еле сдержалась, честное слово, а потому только хихикнула в кулак, чем заслужила хмурый взгляд от мэтра.
— Вот она, «Книга мёртвых», — тихо вымолвил он и на стол в тускло освещенной нише показал.
Смотрю в указанном направлении. На маленькой подставке, которую и столом-то назвать нельзя, лежит здоровенная — метр на метр, не меньше — скрижаль, а на ней большими буквами написано: «Delenda est carthago». И все.
— Эта каменюка и есть ваша «Книга мёртвых», — интересуюсь недоверчиво.
— Она… — это Лаврик за спиной шепчет.
— Мммм… А почему в ней только одно предложение? Нет, фраза, конечно, смыслом насыщена, никто не спорит, но как-то маловато для книги…
— То есть эта фраза тебе тоже знакома? — мэтр смотрел на меня, как на Бога, и мне стало стыдно.
— Ну… — и захотелось даже соврать. — Знакома… Только не надо снова за голову хвататься, пожалуйста! Вам плохо станет, что я потом Киру скажу!?
— Скажешь ему, что я старый идиот, — проворчал мэтр и прямо на пол у книги сел. — Так что там написано?
— Карфаген должен быть разрушен, — призналась я.
— Помедленнее, я записываю!
— И что это значит?
— Ну, вообще это призыв к борьбе.
— А что такое Карфаген? — это Лаврик опять свои пять копеек вставил.
— Государство такое. Было. Давно. Кажется, в Африке, но я не уверена… Да что ж ты записываешь-то все время!? Раздражает…
— Пусть пишет, — возразил мэтр Лин. — Ему полезно… Не смотри на него, слушай меня. На чем я?.. Ах, да. «Книга мертвых». Как ты уже, видимо, догадалась — это не обычная книга, а своего рода артефакт. По всей вероятности, самый древний артефакт из всех существующих. Он предсказывает будущее, дает указания и советы… Один раз в день, вот тут, — жест в сторону камня, — появляется фраза. Мы ее переводим, — тяжкий вздох. — И трактуем, — еще один вздох, не менее тяжкий. — Жрецы храма Слова занимаются этим сотни лет…
Мэтр Лин закрыл лицо руками и застонал сквозь зубы.
— И в один прекрасный день появляешься ты и заявляешь, что мы идиоты, что мы все делали неправильно.
— Ничего такого я никогда не говорила! — совершенно искренне возмутилась я.
— Спасибо, хоть на этом… Лавр, и правда раздражает! Это-то можно уже не записывать!.. Так что, моя дорогая Мира, ты понимаешь, что ты значишь для нас всех?
Сморю на него молча и носом шмыгаю.
— Мы теперь тебя никуда не отпустим…
Так я и знала! Нет, вот чувствовала же, что надо было за креслом баррикадироваться! Аккуратно пячусь по коридору в сторону кривого зала, который мы только что покинули, и настороженного взгляда с Лаврика не свожу. Старик-то мне не соперник, от него я без труда скопчу. А вот длина ног и юность его ученика вызывали сомнение в успехе задуманного мероприятия.
— Мира! — вскрикнул мэтр Лин, когда понял причину моего странного поведения. — Я не в этом смысле!!!
— Да-да, я так и подумала… — делаю еще один осторожный шаг, а потом разворачиваюсь и — бегом отсюда!
— Мира, стой!!! Дурак я старый! Лавр, не считай ворон, беги за ней!..
Поздно! Теперь шиш поймаешь. Вокруг стола я от этого ребенка могу до вечера бегать… Хотя Кир мне, помнится, наглядно продемонстрировал, что от преграды можно и избавиться… Но где Кир, а где Лаврик… Не-а, кишка у Лаврика тонка. Он и не бегает даже. Стоит напротив, опершись о стол, и подозрительно на меня щурится.
— Бабы — дуры, — шипит сквозь зубы.
— Сам дурак.
— Кому ты нужна?
— Нелогичное заявление, учитывая все, только что сказанное, и то, что меня тут некоторые пытаются у предмета мебели зажать!
— Я в том смысле, что ты все не так поняла…
— Ага-ага…
— Мира, прошу тебя, — это мэтр Лин, наконец, добрался до нас и теперь тяжело дышит и крадется ко мне с другой стороны.
Недолго думая, легко вскакиваю на стол. Я инструктором по аэробике не один год работала, ноги у меня — будь здоров. Так могу врезать, что небо в алмазах увидят.
И вот стою я посреди стола напуганная до безобразия, с задранной юбкой, чтобы отбрыкиваться легче было, а у ног моих совершенно несчастный мэтр и нерационально счастливый его ученик, под юбку мне пялится, паразит. И что теперь делать? Долго мне так оборону держать? Боги, но где все-таки Кира носит!!
— Мира, — ласковым голосом, словно с умалишенной разговаривает, увещевает старик. — слезай, ты меня неправильно поняла… А ты не смотри! — рявкнул на Лаврика.
— Чего не смотреть-то? Ноги красивые, а она сама показывает и вроде не возражает! — возмущается и плечами пожимает. Тоже мне любитель прекрасного!
— Не поспорю, ноги красивые… — послышалось за моей спиной долгожданное и любимое.
— Пойду я, наверное, — нелогично пробормотал Лаврик и растворился в книжных полках.
А я смотрю на красавчика и чуть не плачу от облегчения.
— Кир, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! — он меня со стола снимает, но из рук не выпускает.
