Александр Бромов - Дорога к себе
— Так ты был? — оживился Олег. — И как?
— Я же говорил — причастие пришлось принимать. Это нормально — есть тело Христово?
— Зачем? — не понял Олег.
— Они в католической церкви были, — пояснил Алексей, с трудом представляя коленопреклоненного демона. — В православной такого нет.
— Тогда она мне больше нравится, — сделал вывод Сантилли и прищелкнул пальцами. — Как думаешь, Таамир, может, принять православие?
Но вместо ответа дракон произнес в пустоту перед собой:
— Влипли — попали в неприятности, слабо — не можешь. Что делать будем, Глебушка?
Отряд дружно, без малейшего сочувствия к инженеру, расхохотался. Глеб возмущенно вытаращил глаза на Таамира и несколько раз открыл и закрыл рот.
— Подбирай слова, подбирай, — ласково посоветовал тот. — С зарплаты будешь расплачиваться?
— Глеб, — сжалился над человеком ашурт, — тебе же не сказали, каких именно монет. Отдай что не жалко.
— Или ограбь нищего, — предложил еще один выход Алексей.
Но тут путники въехали в город и сразу попали в бурлящую разноцветную разноголосицу торжища.
— Даже я вижу, что прикид не тот, — оглянулся по сторонам Роман. — В учебниках были другие картинки. Там рукава длинные, шапки остроконечные, косоворотки, девки в сарафанах. Здесь проще и привычнее, но нарядные. Олежек, смотри, вон какая красна девица. А глазищи-то, ё-мое.
— Пятьдесят отжиманий, — пробормотал Глеб, — или лучше деньги в общую казну, что-то я проголодался. А здесь есть кабаки или трактиры? Харчевни какие-никакие? Слышь, Марк, о чем я гутарю? Это не жаргон.
— Да откуда я знаю, — с легким раздражением отозвался тот, — историю надо было учить лучше, а не с рогатками по заборам лазить.
— Так в учебниках ничего про это не писали, — обиженно проворчал Хляба.
— Народ, — прервал их Сантилли и прижал руку к уху, прислушиваясь к тому, что ему говорили пилоты. — Наши нашли большое пепелище в нескольких километрах отсюда. Больше ста лет, почти все заросло. Ученые уже сравнили карты — Новгород был вообще не здесь, а западнее, недалеко от озера. Так что нет здесь ни Владимира, ни кто он там еще.
Роман разочарованно присвистнул:
— Зря размечтались.
— Нас кто-то сопровождает? — запоздало спохватился — Олег. — Мишель?
Сантилли кивнул:
— Как же без маркиза? Три «птицы» в режиме невидимости. Одна над нами, две рыскают по кустам.
— Почему он не отжимается? — по-детски обиделся Глеб. — Что такое «рыскают»?
— Предложи замену слова, — Таамир изобразил ожидание, но инженер забавно встопорщил усы и предпочел отъехать от вредного попутчика. — Жаль, жаль, а я так хотел пополнить словарный запас.
Проехав по застеленным досками улицам среди домов, украшенных резьбой и деревянными конскими головами, путники выехали к самому детинцу.
— Ну, и фи… э… не пустят нас туда, — Глеб с сомнением разглядел дюжих молодцев в воротах и быстро добавил. — Не считается.
Но Сантилли тронул пятками Грома.
— Есть такая штука, — пояснил он, оборачиваясь, — называется она «я тебя в упор не замечаю», — и кивнул на улыбающегося Сах Ира. — С нами маг, народ.
Путешественники, с опаской поглядывая на равнодушных дружинников, беспрепятственно въехали в ворота.
— Я бы на вашем месте рот все-таки закрыл, — негромко произнес Алексей. — Не ровен час — ворону поймаете.
— Да нет здесь никаких ворон, — упрямо мотнул головой Роман. — Вон храм. И что дальше?
— А дальше, как ты и сказал — храм, — охотно пояснил Сантилли, спешиваясь, — поглядим, что там происходит, а потом обзорная экскурсия по городу с заходом в святые и не очень места.
— Нет, вы издеваетесь, — усмехнулся Марк. — Вчера склад, сегодня — храм. За идиота меня держите? Думаете, я не понимаю, для чего все это?
— Растем по экспоненте? — приподнял брови Алексей. — Что тебя не устраивает?
— Да уж, экспоненциальный рост на лицо, — пробормотал Сантилли и огляделся в поисках коновязи.
— Ты еще помнишь, что это такое? — удивился Олег, вслед за остальными сползая на землю.
— С вами забудешь, — ашурт кивнул на вбитые в стену кольца. — Наверно, это. Ладно, — неожиданно легко сдался он, — храм отменяется по причине излишнего ума жертвы. Что ты предлагаешь?
— Обзорную экскурсию, — Марк с сомнением посмотрел вниз, прикидывая, подкосятся у него ноги или нет, когда он спрыгнет. — Веришь — нет, но мне стало любопытно.
— Пробуждение интереса к жизни? — удивился Алексей. — Не зря вчера надрывались?
— Я ценю ваши усилия. — Марк перебрал поводья и вздохнул, — но я сам справлюсь.
— Девку тебе надо, — Глеб привязал коня и подергал повод, проверяя узел, — горячую и молодую, так чтоб пар из ушей свистел.
— Девка — это вещь, я бы тоже не отказался, — ашурт приценивающееся прошелся по обширному двору взглядом, — но, по видимому, я обломаюсь.
— Эх, мать твою, — Глеб молодецки приосанился и провел по усам, — а бабенки-то здесь ядреные. Угораздило ж меня жениться.
— Вторую возьми, — Марк, мешком сползший по боку коня, охнул и, морщась, потряс ногами, — Киселей тебе наварит, пирогов напечет, а Тамара скажет тебе огромное женское спасибо.
Оставив дэмов приглядывать за лошадьми, путешественники нагло и обстоятельно обошли двор, заглянув по пути во все постройки и окончательно утвердившись в том, что инженеров и конструкторов нельзя пускать в кузницу, как и демонов. Последних пришлось вытаскивать оттуда силой. Причем ашурта заинтересовал больше кузнец, чем сам процесс: могучий мужик в кожаном фартуке и пронзительным взглядом из-под кустистых бровей.
— Таким и должен быть бог огня, — с восторгом поделился он с друзьями, щурясь от яркого солнца после мрачноватого полумрака кузницы.
Княжий терем особого впечатления на них не произвел: люди видели это все на картинах, в музеях и в фильмах, а остальным, после дворцов показалось неинтересным, но «миленько», как выразился Сантилли, провожая придирчивым взглядом пробегающую мимо фигуристую девушку.
— А у меня компромат на тебя зреет, — наклонился к нему Сах.
— Как созреет — выбрось, — посоветовал ашурт и ухмыльнулся.
— У меня ощущение нереальности происходящего, — пожаловался Олег, когда они спустились с высокого крыльца. — Кажется, что сейчас выскочит откуда-нибудь режиссер и прогонит нас со съемочной площадки.
До вечера путешественники потолкались по городу, походили по ремесленным рядам, перекусив на ходу местной колбасой, посмотрели на работу мастеров и, переполненные впечатлениями, покинули город.
