Филис Каст - Богиня любви
— Конечно, это для тебя важно. — Виктор кивнул, как будто действительно все понимал. — Твой дом — это твое создание, он отражает тебя саму.
— Тогда позволь показать тебе мою любимую комнату — кухню.
Пия сразу подошла к плите и машинально помешала соус. А потом через плечо улыбнулась Виктору.
— Надеюсь, тебе нравятся спагетти.
— Мне понравится все, что ты приготовишь.
Улыбка девушки стала шире.
— Хочешь проверить, чтобы убедиться?
— Если ты готова мне это позволить — да, хочу. Сегодня вечером, Пия, любое твое желание — приказ для меня.
Пия ощутила легкую дрожь, когда намек, скрытый в его словах, проник в самую ее суть. Она желала этого высокого, сильного мужчину, чья хромота каким-то образом делала его более доступным и человечным. Она желала его, и она желала того будущего, которое обещали ей его глаза.
Пия поднесла к его губам ложку и осторожно подула на нее, как будто касаясь дыханием его кожи.
— Тогда попробуй, только осторожно, он горячий.
Виктор улыбнулся, в уголках его глаз появились крошечные морщинки.
— Я не боюсь горячего, я к нему привык.
Виктор попробовал соус, но казалось, он пробует саму Пию. Снова.
— Очень вкусно, — сообщил он.
— Ты проголодался?
— Как никогда.
Пие нравился жар, который Виктор пробуждал в ее теле. Часть ее хотела отбросить ложку и отдаться Виктору прямо сейчас и здесь, на кухонном столе; другая ее часть, более рассудительная, желала продолжить сладкую любовную игру, которую они только что начали.
Рассудительная часть в итоге победила, но с большим трудом.
— Хорошо. Ужин почти готов.
Она прибавила огонь под кастрюлей с водой, ожидавшей, когда в нее будут засыпаны тончайшие спагетти.
— А теперь разреши показать, где мы будем ужинать.
Пия повела Виктора к задней двери, выходившей во внутренний дворик.
— Безупречно, — только и сказал он, но этого было достаточно.
Пия и сама думала именно так.
— Может, нальешь нам немножко вина, пока я заканчиваю со спагетти?
Подойдя к двери, Пия обернулась, чтобы попросить Виктора подбросить в камин еще немного дров, но он, похоже, предугадал ее просьбу. Он уже подошел к камину и бросал в него дрова, хотя при виде внезапно разгоревшегося пламени Пия подумала, что, наверное, они и не нужны.
«Ладно, — думала девушка, засыпая спагетти в кипящую воду, — он ведь пожарный. Он должен знать, как обращаться с огнем».
Ей не нужно было много времени, чтобы завершить приготовление ужина, но Пие так хотелось поскорее вернуться к Виктору, и она похвалила себя за то, что выбрала спагетти «волосы ангела», которые приготовлялись в одно мгновение. Пие очень понравилось, как вспыхнули глаза Виктора, когда она вернулась, и она просто по-дурацки радовалась, что он с огромным аппетитом принялся за еду. Это было куда лучшим комплиментом, чем слова похвалы.
Когда Пия потом вспоминала этот ужин, она удивлялась, с какой легкостью они с Виктором болтали ни о чем... просто о необычайно теплой погоде, и о том, что маленькие фонарики придают столу сказочный вид, и о рецепте приготовления спагетти, который Пия нашла в старой-престарой итальянской поваренной книге... Они говорили о самых простых вещах. Земных. Обычных. Они вели себя так, как будто всю жизнь провели вместе.
— Я очень рад, что ты решила устроить для нас ужин на воздухе, — сказал Виктор, проглотив последний кусок и наливая им обоим еще кьянти.
— Я немножко боялась, что похолодает, но вечер просто прекрасный, да и камин отлично греет.
Пия кивком указала на камин, удивляясь, что он продолжал весело пылать.
Виктор улыбнулся.
— Хороший огонь всегда согревает.
— А я-то думала, пожарные не слишком любят огонь.
— Когда знакомишься с огнем достаточно близко, трудно не оценить его, и начинаешь у него учиться, а заодно и уважать его разрушительные способности.
— Уважать и ценить... — Пия немного помолчала, отпив глоток вина. — Ладно. И чему он тебя научил?
— Огонь говорит нам об очищении и обновлении. Например, когда по лесу мчится пожар, это выглядит как истинное несчастье. Но на самом деле позже на этом месте лес вырастает гораздо более здоровым, потому что огонь очистил его от гнилых деревьев и сорной травы.
— Да, это звучит разумно. А что еще ты от него узнал?
— Я вижу в огне разные истории.
— Истории? Что ты хочешь этим сказать?
Виктор внимательно посмотрел на нее, прежде чем ответить, и у Пии возникло странное, однако очень отчетливое впечатление, что он как бы взвешивает ее... прикидывает, что можно, а чего нельзя ей говорить.
— Представь, что огонь — это нечто вроде оракула. Он постоянно меняется, живет собственной жизнью. Так почему он не может собирать и хранить разные истории?
Пия честно подумала об этом. И ей вдруг показалось...
— Наверное, он действительно может. Я полагаю, ему нужен кто-то, кто сумел бы услышать его рассказы и перевести на понятный людям язык.
Виктор просиял улыбкой.
— Именно так!
— Расскажи мне какую-нибудь историю.
Виктор немного помолчал, глядя в небо, и Пие подумалось, что он роется в своих мыслях и воспоминаниях.
— Идем со мной, я тебе покажу, — сказал он наконец.
Он встал и протянул ей руку. Пия без колебаний приняла ее, и Виктор повел ее к дальнему краю деревянной площадки, к широкой ограде, высотой до пояса. Весной и летом Пия ставила на перила этой изгороди большие горшки с геранью, и ее внутренний дворик расцветал.
Виктор отпустил ее руку, и Пия едва успела ощутить сожаление из-за того, что прервался их физический контакт, как он положил ладони ей на талию.
— Можно? — негромко спросил он.
Пия посмотрела в его темные глаза и не стала выяснять, о чем именно он спрашивает. «Все, что угодно, — подумала она. — Сегодня вечером я хочу отдать ему все и вся».
— Да, — шепнула она.
Но Виктор, к ее удивлению, приподнял ее над землей и посадил на широкие перила, а потом повернул, так что Пия прислонилась к Виктору спиной, и его крепкие руки обняли ее. Когда он заговорил, его губы шевелились рядом с ее ухом, а щека легко прикасалась к волосам.
— Огонь рассказывает разные истории о древних временах... о древних людях, древних верованиях. — Виктор показал на вечернее небо. — Например, ты знаешь, что полная луна этого месяца многие века считалась ускоряющей луной?
Пия посмотрела вверх, куда показывал Виктор.
— Ускоряющая луна? Звучит замечательно.
Он опустил руку и положил ее на бедро Пии, и сразу начал нежно поглаживать его, как будто это прикосновение было частью истории, которую он рассказывал девушке.
