Дарья Снежная - Основные правила разведчика
Я тоже запрокинула голову назад. Звезды мне будущее раскрыть не пожелали. Лишь одна из них ехидно подмигнула и скатилась вниз. Когда-то я, как и все дети, верила, что загаданные на падающую звезду желания сбываются. Я вообще, как оказалось, много во что зря верила.
На второй по высоте башне, как оказалось, тоже вполне неплохо выпивалось.
Новый глоток расцвел на языке фруктово-шоколадным букетом, перекатился вкусами сливы, черешни, смородины, оставляя после себя терпкое долгое послевкусие с теплыми оттенками кофе и дыма. «Вилейская сказка» всецело оправдывала свою цену. И оценить это я могла даже лучше, чем пару часов назад, – гуляющий по башне ветер выдувал из меня безудержное веселье вместе с винными парами, оставляя только горечь на душе, смешанную с наслаждением от напитка.
События сумасшедшего дня вновь и вновь прокручивались в голове, словно иных воспоминаний у меня и не осталось, поэтому приходилось перебирать что есть. И чем больше я их перебирала, тем больше понимала, что местами вела себя как форменная идиотка.
Особенно в тот момент, когда оттолкнула Ли. Жестоко, безжалостно оттолкнула того единственного, кто действительно мог бы меня сейчас понять. Изгнание из страны собственной семьей – сродни тому же предательству. Да и я теперь в какой-то степени тоже изгой. Нет мне отныне дороги в Аркхарию.
…И как теперь извиняться? Я, конечно, хотела прекратить развивающиеся в непредвиденную сторону отношения, но не так же. Такого оборотень уж точно не заслужил.
– Откуда ты взялся на мою голову, Ли Д’арк? – произнесла я в пустоту.
– Мама родила, – хмыкнул вдруг знакомый голос.
Я вздрогнула, едва не выронив бутылку, и повернула голову. Оборотень стоял, прислонившись спиной к косяку ведущей на башню двери, с самым что ни на есть неприступным видом скрестив руки на груди. Набегающий порывами ветер трепал воротник рубашки и темные волосы, не давая рассмотреть выражение глаз.
Отчего-то я не удивилась. Мне даже было неинтересно, как он здесь оказался. Здесь и сейчас. Хелл ведь уже предупреждала, что он обладает удивительной способностью оказываться в ненужном месте в ненужное время.
Один вопрос все-таки был – как давно он здесь стоит и наблюдает за тем, как я медленно, но верно спиваюсь, но задать его я все-таки не решилась.
– Будешь? – Вместо этого я не нашла ничего умнее, чем приглашающим жестом протянуть ему бутылку.
На какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас развернется и уйдет. И все. Он больше уже никогда не бросит в мою сторону даже беглого взгляда и – хоть ты тысячу раз извиняйся – не простит.
Я даже дыхание затаила в ожидании и облегченно выдохнула, когда Ли оторвался от косяка и приблизился. Он взял протянутую бутылку, взвесил в руке, вдумчиво разглядывая этикетку, поднес к носу, вдохнул и только затем сделал глоток. Я наблюдала за всеми этими действиями полуосознанно – глазеть на него не хотелось, а отвести взгляд не получалось.
Оборотень покатал вино на языке, блаженно прикрыв глаза, и отставил бутылку в сторону. Подальше. Я обиженно надула губы.
– С каких пор ученики не дают спиваться учителям?
– С тех самых, как учителя спаивают учеников.
Наши глаза наконец встретились, и я застыла, судорожно пытаясь понять, что скрывается за разноцветным взглядом… и не могла. Мне так много хотелось сказать, но слова совершенно не желали связываться друг с другом и родить внятное предложение. В итоге я просто зажмурилась и выдохнула:
– Прости.
Последовавшая за этим тишина меня совершенно не вдохновила. И я, не открывая глаз, предприняла еще одну попытку:
– Я не хотела тебя обидеть. Вернее, по правде говоря, именно хотела и именно обидеть, но не тебя. А получился ты… и я теперь даже не знаю, как объяснить, что я совершенно не хочу, чтобы ты подумал, будто я тебя осуждаю или что-то вроде того… нет! Ты вообще замечательный, просто…
Мой бессвязный речевой поток прервался самым неожиданным образом. Ли подхватил меня под мышки, привел в вертикальное положение и обнял прежде, чем я успела дернуться и что-либо возразить.
В первые мгновения я напряглась, по привычке пытаясь вырваться, а потом в голове мелькнула предательская мысль «а к хриссу все!», и я покорно обмякла, уткнувшись лбом в подставленное плечо. Ли тут же обнял меня еще теснее, прижавшись щекой к макушке, а я, поразмыслив удар сердца, неуверенно вскинула руки и обхватила его за пояс, сцепив пальцы в замок за спиной.
И это объятие оказалось в миллион раз лучше попыток утопить печаль в вине и совершить какую-нибудь вопиющую глупость вроде светопреставления в доме стражника. Мне показалось, что я могла бы простоять так вечность, вдыхая знакомый, привычный запах, чувствуя, как мерно вздымается грудь и бьется сердце. У меня даже глаза защипало от потерянного за эти сутки ощущения абсолютной защищенности и понимания, как все должно быть, и я зажмурилась, с трудом удерживая уже готовые покатиться по щекам слезы.
– Расскажешь, что случилось?
Я помотала головой, не поднимая ее.
– Долго. Сложно. Не хочу, – и, испугавшись, что он может неправильно понять и снова обидится, торопливо добавила: – Потом как-нибудь.
На некоторое время над башней зависло молчание.
– Я могу помочь?
«Ты уже…» – мысленно выпалила я, но вслух произнесла совсем другое:
– Можно я трагически проскрежещу мертвенным голосом: «Мне уже никто не поможет»?
Ли ухмыльнулся мне в волосы.
– Валяй.
Я даже набрала в грудь воздуха, чтобы произнести это с надлежащим надрывом, но почти сразу сдулась.
– Когда есть разрешение, отчего-то пропадает желание это делать.
– Именно поэтому я никогда не отпрашиваюсь с уроков, – хмыкнул оборотень. – А просто сбегаю.
Я хихикнула, переступила с ноги на ногу, размышляя, а не пора ли мне уже выпутываться и продолжать строить из себя неприступного преподавателя, и… так и осталась стоять, потому что на душе с каждым мгновением, проведенным в этих объятиях, становилось все легче.
Да и хрисс с ними, со всеми этими предателями! С матерью, с Консилиумом… пусть все случившееся останется на их совести. Уверена, сир де Асти, вернувшись в Аркхарию, все всем припомнит и никого не забудет. Зато я теперь свободна. Свободна! Хочу – могу дальше оборотней изучать, хочу – в экспедицию на Черный Мыс отправлюсь, а хочу – пойду завтра объяснять основы построения многофункционального щита восьмикурсникам…
Наверное, этим и займусь. Для начала.
Ли закрывал меня спиной от пронизывающего холодного ветра, то и дело налетавшего на башню, и в кольце сильных рук, вплотную к горячему телу, мне было тепло и уютно. Так тепло и уютно, что глаза начали закрываться сами собой. Затуманенное вином сознание, взбодрившееся на свежем воздухе, вновь поплыло, мир вокруг плавно покачивался, словно лодка на волнах тихого озера… Я чуть повернула голову, устраиваясь поудобнее, вздохнула.
