Алия Шакирова - Реванш у смерти
— Чего-чего? — в голове вертелся смерч мыслей. От неожиданного открытия оцепенела, язык отнялся, даже язвительность как отрезало. Ледяные воскрешают почивших? Не думала, что после увиденного за десятилетия работы в полиции сверхов, они умудрятся поразить до глубины души. А каны, часом, по воде не ходят? В космос без кораблей не летают?
— Да не обольщайся, — Ледлей привычно следил за мыслями собеседницы по лицу, — Такие свойства только у нас с отцом. Могу вернуть ушедшего часы назад, создатель — даже дни. Но для этого придется отдать почти всю свою кровь. Смертельно больных обратить тоже только нам под силу.
Ах вот оно что! Поэтому законопроект, предложенный Камулами, так и не приняли! Ал и семья в курсе? Неужто, нет? Да-а-а! Корсет страшная сила! Знала бы, только его на расследования надевала!
— Никто не в курсе, — ответил на незаданный вопрос Альпин. — Ты первая смертная за последнее тысячелетие, кому раскрыл секрет. Теперь веришь в особое притяжение?
Вот черт! Пронзительный взгляд будоражил и возбуждал, четкая линия губ заставляла сглатывать… История с воскрешенными девочками трогала, как ничто другое уже многие годы…
— Почему же сейчас…
— Я читаю по лицам, анализирую факты лучше любого смертного или сверха, — не дав закончить, пояснил ледяной. — Про Шерлока Холмса читала, фильмы видела? Перед тобой прообраз.
Черт побери! Соблазнительный прообраз, будь он неладен. Любимый герой.
Миг — и Альпин языком щекочет, гладит щеки, небо… Ртом втягивает мой, перекрыв кислород, но это уже неважно. Еще мгновение — сажает на себя, откидывает передние кресла вниз, и мы падаем, не прерывая поцелуя.
Холодное дыхание ледяного жжет, руки блуждают по телу, избавляя от одежды так быстро, что даже вскрикнуть не успеваю. Разорвав рубашку, немертвый сдергивает брюки, не давая выдохнуть, штурмует, подобно крепости. Прохлада внутри сменяется пылом, горячие волны расползаются по груди и ногам. Ахнув, инстинктивно подаюсь вперед. Сипло рыча, Альпин врывается в меня, раз за разом настолько быстро, что не в состоянии двигаться в унисон, обмякаю, тону в новых ощущениях. Жестковато, но не болезненно. Лихорадочное, рваное пыхтение на шее, ключице, подбородке воспламеняет. Мышцы ниже пупка сводит почти до судороги и резко отпускает. Ахаю еще раз! Никогда так не делала! Да какая к черту разница? Кусаю вампира за ухо, в ответ рык, от которого мурашки сладко пощипывают кожу, трепещу от каждого удара о крепкий пресс Альпина. Ледлей теряет контроль. Хватает, остервенело насаживает, поднимает, снова насаживает. В животе взрывается что-то, ударяя по нервам разрядами тока, заставляя дрожать от удовольствия, нетерпения. На мгновение чудится — потеряешь это чувство и жить не стоит! Внутри разливается нега, приятная слабость, еще удар, еще спазм и нежное посасывание. Альпин издает громкий утробный рык, прохладная влага снаружи и внутри рождает новую армию мурашек, прежде незнакомое чувство, близкое к ознобу, но очень приятное. Меня встряхивает — раз, два, три, четыре… Выпускаю воздух изо рта, наслаждаясь танцем мышц, продолжающих сокращаться до неведомого раньше предела и отпускать, погружая в эйфорию. Неспешно поднимаю глаза на Ледлея.
В его зрачках плещется море, губы ярче рубинов, мускулы натянуты струнами, бугрятся.
С новым рыком Альпин штурмует меня повторно… Очередной раз ахаю от напора. Тело ждет продолжения, хочет… Сознание плывет, туманится, сердце выпрыгивает из груди, легкие работают не хуже насосов. Подобно птице несусь, рассекаю небесную высь, расправляю плечи, внимаю каждой клеточке, наполненной наслаждением, желанием. Члены деревенеют почти до боли и разнеживаются до немыслимого кайфа. Еще и еще. Подаюсь вперед, толкаюсь, навстречу вампиру. Характерный рык Ледлея звенит в каждом клочке плоти, трепещущей в ответ. Новый взрыв опустошает, ошарашивает, накаты удовольствия щекочут, обжигают. Прохладу влаги на ногах не чувствую, только ползущие по коже ручейки.
Альпин останавливается, аккуратно уложив меня на одно из кресел. Гипнотизирует, молчит, сопит. Несколько минут безмолвных гляделок под свист невесть откуда заблудшего в пограничные земли ветра, и Ледлей рвет дорогущую рубаху окончательно, протянув мне половину.
— Держи, — хриплый шепот ласкает слух.
Как во сне дрожащими руками вытираю бедра, живот, озираясь в поисках одежды. Брюки повисли на ремне безопасности, корсет — на заднем сиденье, блузка тоже. Белье подо мной, сапоги около переключателя скоростей. Достав предметы гардероба неспешно облачаюсь. Расслабленность, полное умиротворение дают о себе знать. Плевать, что взял в машине, как последнюю школьницу, это было обалденно.
Плевать, что одноразовый секс никогда не прельщал, оно того стоило.
Нащупав кнопку, поднимаю спинку кресла, замечая, что Ледлей застегнул штаны.
— Поеду как стриптизер, — усмехается Альпин, поворачивает мою голову, держа пальцами за щеки. До чего дошла! Даже не сопротивляюсь! — Моей будешь?
Ощущение, словно утопаю в зыбучем песке. Предложение шокирует. Несколько мгновений перебираю в памяти далекие годы, когда ледяной имел официально узаконенное право не жениться, а просто объявить женщину своей. Вроде живой собственности, движимого имущества…
Между вампиром и «ходячим приобретением» завязывались странные отношения. Он получал все: любовницу, домохозяйку, при желании, послушную спутницу, нос не высовывающую из дому без разрешения, а то и без сопровождения «владельца» или его «представителя». Она же готовилась в любую минуту оказаться на улице, если надоест, подвернется «вариант» привлекательней, моложе, талантливей.
Практику отменили бог знает когда, но слышал ли об этом Ледлей, проторчавший в гроте сотни лет?
Хотя мне-то что за дело? Как вообще он осмелился сделать Нате Велес такое предложение?
— Это как, любопытно понять? — возвращается ирония, пальцы сами собой тянутся к самым чувствительным болевым точкам мерзавца. Сейчас я ему покажу «будешь моей»… Пожалеет что родился на свет… и обратился.
— Нареченной, подругой, невестой, как сейчас у вас принято говорить? — не замечая моих поползновений безмятежно растолковывает Альпин…
Руки застывают на полпути, точно у персонажа кино, поставленного на паузу, дабы зритель сходил за поп-корном.
— В смысле? — никак не вникну, что имеется ввиду — любить друг друга, встречаться, ходить на свидания? Не серьезные же отношения после первого секса…
— Черт! Отвык от людского мира, в обычаях современных не разбираюсь, — растерянно пожимает плечами Ледлей.
— А ты без обычаев поясни — чего хочешь! — нервный смешок рвется наружу.
