Алия Шакирова - Реванш у смерти
Проклятье! Догадался!
— Не трудно понять, — шепот в самое ухо, касание мочки горячими губами, опаляющий пар, сбивчиво рвущийся изо рта людоеда, — Ты наслаждалась, я учуял…
Тарелл провел руками по спине, массируя, разгоняя тепло.
— Смекнул еще, когда тебя отравил Уорл, — добавил сипло. — Обычно от этого яда приходят в себя гораздо быстрее. Ты слишком холодная. Не беда, — стиснул, шумно глотнув воздух. — Если я рядом.
Первый восторг наполнения силой, энергией, жизнью, миновал.
Я затихла в железных объятиях кана. Чего он теперь хочет? Из хватки не вырваться, в доме только мы. Другие людоеды не осмелятся ломиться к вожаку, даже если сорву голос, вопя о помощи…
— Опять! — совсем хрипло рявкнул Тарелл, легонько встряхнув, — Хватит уже трусить! Просто хотел проверить догадку. Не более!
Изменения тела кана легко ощущались сквозь тонкую ткань холщевых брюк. Но на сей раз, он не пытался раздеть, вылизать, ласкать. На секунду прижавшись так, что ощущала каждую выпуклость, каждую впадинку, отставил, сложив руки за спиной и огорошил:
— Ладно, что там у тебя с ногами?
Ну, вот как догадался?
— Да ты на них ежеминутно отвлекалась во время разговора с этими недоносками… и полицейской, — отчеканил Тарелл, — То рукой потянешься, то переставишь.
— Все хорошо, — попыталась отбиться я.
— Аха! — не успела парировать, кан закинул на плечо, направившись в выделенные мне апартаменты.
Легко бросив на кровать, не давая опомниться, поймал обе ноги. Держа их одной рукой, второй ловко расшнуровал кеды, но снял на редкость бережно, почти не причинив дополнительных мучений.
Дотошно разглядел лопнувшие мозоли, вертя стопами в разные стороны.
— Ничего говоришь? — процедил недовольно, — Заключим сделку! Я расскажу про пары оборотней, всех, и канов, в том числе. А ты не будешь больше скрывать ничего, связанного со здоровьем. Согласна?
Не в состоянии противиться напору Тарелла, сдалась на милость победителя:
— Согласна.
— Отлично, — людоед присел на корточки и … поднеся ко рту мои ступни начал… неспешно облизывать их. То одну, то другую.
Кровь бросилась в лицо — давно я так не тушевалась. Неловким представлялось даже думать о вытворяемом каном. Дойдя до мозоли, он ненадолго задержался на ней языком. Больно! Рефлекторно попыталась отдернуть ноги, но не тут то было. Железная хватка альфы не давала ни шанса. Тарелл занялся второй мозолью, третьей…
Сжавшись в комок от нестерпимого жжения, напрягла икры так, что их свело судорогой. Зажмурившись, едва сдерживала всхлипывания и стоны.
Но тут… саднящие ранки успокоились, как по мановению волшебной палочки, натянутые подобно тетиве лука мышцы расслабились. Вздох облегчения подавить не удалось, кан еле заметно улыбнулся, но не остановился.
Через какое-то время прямо почувствовала, что мозоли затягиваются, рубцуются. Лучшие регенерирующие лекарства моего мира не действовали настолько быстро.
Людоед осторожно положил мои ноги на постель, опустившись следом:
— Индиру попросила купить носки?
— Да, — подтвердила, с трудом ворочая языком. Вообразить не могла мужчину, способного лизать мои ноги. Пусть даже недавно вымытые!
— Тебе нужна и обувь другая, — покачал головой кан. — Тут у нас один умелец кожаные чулки с твердой подошвой шьет. Скажу ему.
— Спасибо, — безумно хотела дотронуться до Тарелла, погладить в благодарность, но не решалась. Вождь усмехнулся, взял мою руку и положил на свое массивное бедро. — Я не кусаюсь, — голос его опять напоминал урчание. — Так вот у волков, медведей и канов только одна пара. Но можно завести женщину для потомства. Рыжие меняют самок.
— То есть Стелла — пара Беарна?
— Да. А ты моя, — поднимаясь, пробормотал под нос Тарелл, — Скажу, чтобы Омелий сделал тебе костюмы для стоп. Передохни. У тебя был трудный день. Еще лучше поспи.
Потянулся к дверной ручке, когда я окликнула:
— Тарелл?
Людоед остановился, обернувшись.
— Спасибо за все. Я думала вы совсем дикие, — выпалила в какой-то нервной лихорадке. Однако не успела пожалеть о последней фразе, глава поселения хмыкнул:
— Тебе надо с братом моим поговорить! Тот грезит ввести законы, как у огненных, новые, гуманные. Думает не вижу… не понимаю… — махнул рукой, — Выручил Стеллу, сидит у себя, не выходит… Считает узнаю — накажу… Надо бы! А-а-а, — еще раз рубанул ладонью по воздуху. — Смысл? Зачем сучка так подставилась? Сбежала бы к своему медведю в другой день, не преступив законы предков. Дак нет же! Зудело! — Тарелл фыркнул. Неужто истязание Стеллы, и впрямь не доставляло ему особого удовольствия? Получается, я не ошиблась! Сердце восторженно затрепетало, улыбка сама собой просилась на губы, — Пусть снюхаются… — продолжал меж тем людоед, — Родит ему верберов для пополнения вражеской орды, — беззлобно усмехнулся. — Ген передается от самца. Значит, дидятко получится большое и клыкастое… — на несколько секунд застыл, пожал плечами: — Мы избегали полного истребления благодаря тем законам! Не понимаете! Существование племени зависело от каждой, каждой самки! Любое послабление, неповиновение могло стоить в бою жизни! Сражались с людоедами других земель, верберами. Эти жрали нас на обед, ужин и завтрак! Как деликатес!
Зачем он все это говорил? Не знаю. Складывалось впечатление, что хозяин жилища делился накипевшим. Тем, что не высказывал никому, никогда, ни разу в жизни. Сочувствие накрыло вместе с осознанием.
Вождь, куда деваться! Разве могут быть у него слабости? Выдать их — безвозвратно уронить авторитет, завоеванный кровью.
Вот почему так необходима альфа-самка! Хоть кто-то сумел бы понять главного кана, услышать, помочь разрешить дилемму между древними обычаями, когда-то помогавшими племени не сгинуть и новыми, гуманными течениями.
— Ладно, — Тарелл качнул головой, уголки губ приподнялись, — Тет поймет, потом… Или его мечта сбудется…
— А это возможно? — сама не понимала — с чего вдруг озаботилась чужими трудностями, своих недоставало что ли?
— Все возможно, — поспешно ответил кан. — Жрать клонов, не загонять двуногую дичь… Ослабить наказания, по примеру смертных. Нужна причина, — и выскочил из комнаты.
25
Пещерный вампир
(Ната)
Прохлада легла на землю, сменяя удушливость знойного воздуха и облегчая дыхание. Мягкая почва под ногами пружинила — дорогу к пограничной территории между поселениями двусущих покрывала только редкая пожухлая травка.
Вечер окрасил поселок и лес канов в цвет индиго. Гирлянды оранжевых лампочек, так любимых оборотнями, освещающие кварталы людоедов, верберов, волков и даже лис, погасли, как всегда после часа ночи.
