Простодушны и доверчивы (СИ) - Сергеева Александра Александровна

— А оберег, — продолжила Гата нравоучительным тоном, — на то и оберег, чтобы оберегать от чужого зла. От своего собственного один оберег: ты сама. Почему Моргощь не мог присушить твою сестру? Да потому, что она от своей любви к Илье не отступила. Хотя и считала его колдуном. От него самого отказалась, а от любви нет. Тем она себя и защищала. Ибо такая броня покрепче любого скафандра. А вчера её гордыня бестолковая, — безжалостно припечатала Сумерла подопечную, — в той защите червоточину сотворила. Крохотную, но достаточную, чтоб Моргощь через неё до души добрался. А любая волшба над людьми только так и творится: через душу. Завладей ею, и завладеешь человеком: всемерно и всепоглощающе.

Она помолчала — приставники боялись нарушить это молчание, подспудно чувствуя недосказанность. Бабуленька думала о своём, кивая в такт мыслям головой. Ветка неизвестно: думала хоть о чём-то, или ветер в башке гулял? Ольга же поедом себя ела, представляя, что сотворила с Ильёй. Ей хотелось сунуть голову в очаг, чтобы в ней выжгло все казнившие её страхи.

Наконец, Сумерла спросила:

— Вы думали когда-нибудь, как получили своё мастерство? Как кому что досталось? Почему ваша бабушка обрела самое могучее оружие? Её любовь безусловна и неподкупна. На кого бы обращена ни была. А такая любовь и сама по себе могучее оружие. Что не каждому по руке и по силам. Ладно, — махнула она лапкой. — Довольно с вас науки на сегодня. Ты, Ладушка, — как-то особенно уважительно обратилась она к бабуленьке, — не обессудь, но в твоём дому ещё одна гостья объявится. Прислужница моя Гарафена.

— Змея что ли? — удивилась Ветка.

— Какая змея? — не поняла Ольга.

— Ты что, не помнишь? Она ещё в море-окияне на острове Буяне камень Алатырь стерегла. Вопросы всем задавала, а тех, кто не ответит… Кстати, Гата, а что она с ними делала? В окияне топила или на обед кушала?

— Вот, о чём я тут битый час толковала?! — рассердилась Сумерла. — Телятя ты необлизанная! Что ты свою червоточину всё теребишь? Дожидаешься, когда Масатка и в неё своё жало запустит? Чего ты всё хорохоришься, бестолочь невоздержанная? Если себя не полюбишь, так и никто тебя любить не станет. Выдумала тоже, — уже мягче проворчала она, — будто мужикам лишь телесную красоту подавай. Так и то дело прошлое. Ты вон уже и похорошела, а всё себя дылдой неловкой видишь. Поганкой землистой.

— А! — махнула рукой Лада Всеславна. — Им хоть кол на голове теши. Что одной, что другой.

— Мне на работу пора, — не зная, как осторожней заступиться за сестру, встряла Ольга в воспитательный процесс.

И вдруг совершенно безотчётно добавила:

— Олег обещал заскочить, а меня…

Тут-то её и нахлобучило ужасным подозрением. Она выпучила глаза на Сумерлу, силясь осознать, что это сейчас такое было. Потому что этого быть не могло — нестерпимо даже думать о таком. Она готова была сквозь землю провалиться…

Когда бабуленька преспокойно заявила:

— И что? Со всяким случается. Я до Стёпушки тоже… с одним прохвостом связалась. Смазливым и речистым. Ничего, опомнилась и за первого встречного выскочила. Уже почти полвека вместе.

— Да ну? — притворно восхитилась Ветка. — А дед про этого первого встречного знает?

— Ха. Ха. Ха, — трижды хлопнула в ладоши Лада Всеславна.

— Драть не передрать, — поддержала её Гата.

— Ха. Ха. Ха, — трижды хлопнула в ладоши Ветка и поинтересовалась: — А эти ваши гламурно-мемуарные воспоминания не потому, что Олег тоже одержимый?

— Давно догадалась? — с интересом уставилась на неё Гата.

— Сегодня, — со вздохом призналась Ветка. — Когда ты меня сорвала из дома, а там Ольга изменяет одному жениху с другим. Причём, они как-то подозрительно местами поменялись.

— Мне и вправду на работу пора, — устало пробормотала Ольга, закрыв глаза.

Вот так бы лежала и лежала. У насквозь родного очага, который окутывал её не обычным для реала теплом — которого здесь быть не могло — а каким-то особенным душевным.

— Не вижу смысла, — пожала плечами бабуленька. — Пустая трата времени. Всё, что нужно было узнать, узнали. А Марго лишний раз глаза мозолить опасно.

— У меня там сумка осталась, — напомнила Ольга, — а в ней документы. Реал не межмирье: без паспорта не проживёшь.

— Тогда я с тобой, — заявила Ветка. — Подстрахую. Тебе не надоело валяться? Может, встанешь уже, паралитичная ты наша? Всё, выздоровела: пора на выписку.

— Заберёшь и сразу домой, — ультимативным тоном объявила Лада Всеславна.

Однако Ольга, вставая, поймала соболезнующий взгляд сестры, и окончательно пришла в себя. Вернулся тот боевой настрой, который появился с обретением духа приставника. И который здорово приподнял её в собственных глазах: прежде она считала себя никакущей пол-полушкой, а теперь…

— Я постараюсь, — получила бабуленька дипломатичный ответ.

Да, она постарается: Олег предоставит ей такую возможность — обещал же забегать.

— А я постараюсь помочь ей постараться, — так же нарочито почтительно поддакнула Ветка.

— Ну, что ж, — поддержала сестричек сумерла, — слетайте. Как знать: может нынче там самое интересное и начнётся. Только глупостей не наделайте.

Ольга снова сидела в своей колбе и делала вид, что делает дело. Остальные бегали по отделу и кучковались в митингующие группки. Ждут назначения нового начальника — догадалась она. Тем более что в наличии целых две кандидатуры. Алчная Белка — эта неизвестно в скольких штанах пошарила, лишь бы заполучить вожделенное местечко. И Елена Андреевна — женщина под сорок, работавшая в компании чуть ли не со времени её основания. Тоже амбициозная, тоже стерва, но хотя бы ведущая себя прилично.

Только успела подумать, как поймала взгляд вошедшей в отдел Елены Андреевны. Не враждебный, но нескрываемо испытующий. Тут до Ольги дошло: кандидаток не две, а три — её тоже посчитали. Что для любовницы начальника службы безопасности компании идея не безосновательная.

Елена Андреевна подчёркнуто не присоединилась к очередной «могучей кучке» во главе с Алчной Белкой и прошла в свою келью. Села за стол и продолжила спокойно работать. Ольга подумала-подумала и направилась к ней. Вошла, закрыла дверь и приблизилась вплотную к поднявшей на неё глаза женщине:

— Извините, нам нужно поговорить.

Бэлла бы сейчас непременно устроила демонстрацию — эта женщина лишь с виду спокойно кивнула:

— Слушаю вас, Ольга.

— Поскольку вы сейчас исполняющий обязанности начальника, хотела предупредить, что увольняюсь,

— Когда? — невозмутимо уточнила Елена Андреевна.

— Заявление напишу прямо сейчас и принесу вам.

— Могу я узнать причину увольнения, — уточнила Елена Андреевна.

— По семейным обстоятельствам, — в общем-то, ничуть не солгала Ольга.

Умная женщина поняла, что для неё сделали. Посмотрела ей прямо в глаза и сказала:

— Жаль. Вы хороший работник и неплохой человек.

— Спасибо, — почувствовала она себя немного польщённой.

Похвала прозвучала вполне правдоподобно. В конце концов, она и вправду неплохой человек — во всяком случае, совестливый.

Выходя из кельи, Ольга столкнулась с Олегом. Митинг заткнулся — его участники с напряжением следили за начбезом. Тот, как обычно, кивнул сразу всем и обнял свою «потаскуху»:

— Как ты?

Ольга в ответ зацвела весенним цветом — улыбка от уха до уха:

— Отлично. И успела соскучиться.

Он поцеловал её в лоб и согласился:

— Я тоже. Не забудь: обедаем вместе. Мне пора. Встреча.

— Пошли, провожу, — кивнула она. — Мне нужно к финансистам.

Они вышли под аккомпанемент гробовой тишины. Вместе поднялись на третий этаж, где Олег снова её поцеловал и направился по коридору в сторону «командирского отсека». В то крыло, где помимо генерального директора с его замами обитал и начальник кадров.

Ольга юркнула в туалет и выскочила в межмирье. Столкнувшись нос к носу с сестрой.

— Не зря вернулись, да? — лукаво улыбнулась ей Ветка.

— Быстрей, — вылетела из туалета Ольга, страшась потерять цель.