Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви - Лунёва Мария

Злата, сжав за меня кулачки, выскользнула в коридор.

Странная… И чего так переживает, маленькая я, что ли?!

– Итак, студентки, на первом практическом занятии мы должны определить, кто из вас наделен даром чувствовать жизнь. Кто способен зажечь ее искру в мертвом теле. Некроманты – могущественные творцы! Они на голову выше остальных магов, потому что одной рукой они сеют смерть, а второй дают жизнь. К сожалению – а может, и к счастью, – лишь единицы обладают этим даром в достаточной степени, чтобы показать хоть какой-либо результат. Ну, проверим, одарены ли вы?

– Простите, профессор, – проблеяла Лами, – но зачем бытовым магам некромантия?

Альтовски скривился. Да, сейчас он не выглядел добрым и заботливым Эриком, что успокаивал меня в коридоре.

– Это самый глупый вопрос из всех, что мне доводилось слышать. – Он смерил девушек высокомерным взглядом. – Но хуже то, что слышу я его очень часто. Может быть, кто из вас сможет на него ответить и я не буду утруждать себя?

В лаборатории повисло тяжелое молчание.

– Алевтина! – Я удивленно вскинула голову. – У тебя есть мысли на этот счет?

Пожав плечами, прошлась взглядом по шкафам с банками, по плакатам… На одном из них, самом верхнем, была нанесена схема сборки некой лохматой живности. Хм…

– Ну хоть какая-нибудь? – Альтовски прищурился и улыбнулся.

– Я могу и ошибиться, профессор, – пробормотала неуверенно, осматривая наглядные пособия, – но думаю, чтобы правильно ухаживать за питомцами работодателей, особенно если они такие, как на той картинке, – указала пальцем на стойку. – А еще бытовики наверняка убираются в лабораториях мастеров-некромантов…

– Молодец, ты верно мыслишь, оба попадания в точку. Кроме того, нежить часто используют в садах для отпугивания грызунов и птиц, для охраны приусадебных участков. И следить за ней должны именно бытовики. Ну и главное: изготавливают такую нежить тоже господа мастера бытовой магии.

– А как же факультет изящных искусств? – промямлила Гелианна.

– Вот тут и кроется подвох, – Альтовски подошел к металлическим столикам, – мастер-некромант создает ради искусства, а мастер-бытовик для пользы дела, так сказать. Но таких умельцев единицы…

Ух ты! Мысленно потерла руки. Я, конечно, больше люблю зелья и магические отвары, но… смастерить что-то страшненькое тоже не прочь.

– Итак, приступим…

Профессор снял с трех лотков белые пеленки и продемонстрировал премилых монстров.

– Какая прелесть! – воскликнула я и обернулась.

Пять девушек, включая Мамию, Кортни и Лами, брякнулись в обморок. Оторопев, взглянула на учителя. Кажется, некромант удивлен не был.

– Встаем в очередь и по одному ко мне. Те, что на полу, будут проходить тест последними. Кто первый? – Альтовски обвел нас взглядом.

Улыбнувшись в предвкушении, подняла руку.

– Прошу, Алевтина.

Не без легкого волнения я подошла к тушкам неведомых мне животных. На первом передвижном столике покоился поросенок, криво-косо обтянутый лисьим мехом. Несуразица полная! На втором красовалась большая птица с шикарным черным оперением. Да, перья внушительные, а лапы явно принадлежали рептилии. Я обошла стол и взглянула на голову – крыса! Но смотрелось гармонично. И пришито надежно. В третьем железном лотке покоилась с миром змея с кроличьей башкой.

– С фантазией у кого-то туго, – сделала я вывод.

– Соглашусь, неудачное решение, – кивнул Альтовски.

– Я бы голову и тело не трогала. Нарастила несколько конечностей, чтобы как сороконожка бегала, а на хвосте жало скорпиона. Непременно ядовитое!

Профессор призадумался и довольно кивнул.

– Один из трех экземпляров жив. – Он указал на лотки. – Кто?

Незаметно для девочек я уверенно ткнула пальцем в птицу.

– Почему ты так думаешь? – Эрик вопросительно покосился на пернатую.

– Я не думаю, учитель. Я знаю.

– Молодец! Да, ты некромант. Я предполагал это. Тьма в тебе куда сильнее, и это уже точно не те капли, что отдала тебе Злата.

– Я буду изучать вашу науку? – Моей радости не было предела.

– Да, со своим змеем на пару.

– Отлично!

– Мне бы твой оптимизм, Алевтина. Вы по отдельности-то дорогого стоите, а вместе…

Я тихо засмеялась и отправилась подпирать стену.

Практика прошла весело – еще шесть обмороков в копилке нашей группы!

День выдался на редкость замечательным. Подготовив в библиотеке доклад по вивернам и отработав два часа в теплицах, поспешила вернуться в комнату. Меня еще ждал Эмес, а он не любил, когда я опаздывала на дополнительные занятия. Хмурился, бухтел и мял в руках толстую сигару, так ни разу и не раскурив ее при мне, хотя запах табачного дыма я порой все же улавливала.

За окнами уже смеркалось. Колокола пробили шесть раз. Значит, на переодевание времени не осталось. Ладно, брошу на стол тетради и учебники, возьму плащ и – в кабинет к ведуну. Засиделась я с докладом.

Но, забежав в комнату, застыла. Что за вонь? Ужас! Смердело так, словно кто-то котел с зельем пролил.

– Яни?! – зарычала злобным зверем, но мгновенно смекнула, что комната пуста.

Странно. Принюхавшись, прошла вдоль постели, наших с Яни столов и замерла у шкафа.

– Фу, да что там сдохло?!

В этом месте запах особенно сшибал с ног.

Распахнув дверцу, и вовсе впала в ступор. На меня со средней полки огромными глазищами в упор смотрела смутно знакомая девица. Вроде первокурсница. Черное платье, лиловая жилетка. Глядя на нее, пыталась сообразить, что сие скромное чудо делает в нашем шкафу. Как уместилась там? Куда подевала шмотье нага? И главное, почему она так неприлично воняет?

Почесав подбородок, прикинула, как она там бедная сложилась.

– Сама выползешь? – Она хлопнула ресницами. – Вытащить? – Покачала головой. – Ты уж прости, но в шкафу я тебя не оставлю, самим в комнате места мало.

– Ты меня проклянешь? – в ее писке слышался неподдельный ужас.

– А на то есть причины?

Пока спрашивала, мысленно вспоминала, кто мне пакостил в последние дни. Нет, этой особы в списках на проклятия точно не было.

– Ты же его невеста, – промямлила она.

– Чья? Яни? Тю, да мы почти расстались. Прошла любовь, завяли помидоры…

– А свадьба будет?

– Конечно, – я энергично закивала, мороча девчонке голову, – как же без нее.

– Но…

– Слушай, выползай уже оттуда, скунс ты платяной. Ничего я тебе не сделаю.

Она послушалась и покинула обитель нашего тряпья, правда, не без моей помощи. Распрямившись, девчонка покраснела и прижала к груди холщовый мешочек, который, видимо, и испускал этот дивный аромат.

Поморщившись, отступила от нее на шаг. И все же знакомое лицо…

– Так, а теперь давай еще раз: что ты тут делаешь? – придала голосу строгости.

– Только не выдавай меня, пожалуйста! – взмолилась она, комкая в ладонях вонючую котомку.

– Кому?

– Яни!

– А, ты очередная жертва его питоньего взгляда! – Дошло до меня, что к чему. Взглянула на нее внимательнее и наконец опознала эту «мышку». – Ты из этой, – напрягла память и пощелкала пальцами, – из пятьдесят второй комнаты! Ящик наш с продуктами в первый день держала.

– Да. А Яни так и не пришел. А я все жду его…

– Ну и зачем он тебе нужен?

– Он такой… такой… – На лице девчонки расплылась блаженная улыбка.

Ох уж мне эти жертвы змеиных флюидов!

– Какой? – рявкнула. – Яни Рески – бабник, шалопай и самовлюбленный нарцисс!

– Нет…

– Да! – отчеканила. – К тому же он оборотень, а значит, все серьезно у него будет только с одной, которой не посчастливится вляпаться в сие сокровище. Оно тебе надо?

– Но я его люблю, – прошептала бедолага.

– Ну ты даешь! – Я рассмеялась. – Себя любить надо в первую очередь! Себя! И уважать себя! И все-таки, что это так воняет?

– Приворотный сбор… – Она протянула мне злосчастный тряпичный мешок. – И вот еще экстракт к нему. – Запустив руку в кармашек на поясе, вытащила маленький флакончик, закупоренный ватной пробкой.