Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена

Подумаешь, не так сказала.

Точнее, не так подумала.

И не так сделала.

Вот и получила опять…

— Джа…

— Знаешь, за что я люблю мёртвых людей? — воин обувался, не глядя на меня. — Не только потому, что они молчат. Они не умеют лгать. Совсем.

Великие боги… Больно-то как….

— Доброй ночи, ведьма. — Джастер встал, сдёрнул с постели покрывало, забрал рубаху и свой плащ, и вышел из «сторожки», обдав меня холодом.

Я села на кровать и зарыдала в голос.

26. Микай, коваль

Утро разбудило меня холодом. Промозглый туман пробрался в «сторожку» через закрытую дверь и затянул пол густой паутиной. Даже под несколькими покрывалами, своим плащом и на перине я застучала зубами. Закутаться с головой не получилось: тяжёлая узорная ткань поехала на пол, и сразу стало ещё холоднее.

С Джастером было бы…

От воспоминаний стало тошно. Рыдала я вчера долго, пока, наконец, не выплакалась и не уснула от усталости, свернувшись клубочком под своим плащом. Зато теперь от просочившегося под покрывала холода пришлось срочно выбираться из постели.

Великие боги, какая же она тёплая, оказывается!

Клацая зубами, я закуталась в плащ и покрывало, сунула ноги в ледяные от холода туфли, едва разглядев их в сумеречном свете, тихо взвыла от пробравшего меня мороза и торопливо побежала на улицу.

Быстрей вернусь — быстрей согреюсь!

Рассвет едва занимался. Туман застилал всё вокруг. Я вытянула руку и не смогла рассмотреть пальцы. Ниже колен ноги исчезали в белом молоке.

Решив, что дальше, чем за угол, уходить не стоит, я пошла вдоль «сторожки» на ощупь по стеночке, стараясь удерживать свою «одежку», чтобы покрывало и плащ не слишком сильно намокли: под ногами влажно и мягко чавкал мох. Муки совести стали сильнее: я-то сейчас обратно в сухую и тёплую постель, а Джастер из-за меня спит в такой сырости и холоде…

Подобрав падающие концы покрывала повыше, я даже оглянулась, но поняла, что искать Шута в этом молоке глупо и бесполезно. Я так и его не найду, и сама заблужусь.

Или ещё хуже: свалюсь в болото и пикнуть не успею в этой трясине.

Печально вздохнув и держась рукой за шершавые брёвна, я отправилась обратно досыпать.

Поспать мне не удалось: едва я сумела снова согреться и задремать, как в открытую дверь заглянуло встающее солнце. Я поспешно залезла под покрывало с головой, но сон сбился окончательно. Хоть лежи, хоть вставай и дверь закрывай, а разницы никакой.

Проснулась уже.

Был бы Джастер рядом, я бы спала дальше. Или просто лежала бы и грелась его теплом и близостью, надеясь на ласки при пробуждении…

А теперь… Теперь я лежала одна, смотрела на рассветные лучи, проникавшие в дверь, на тёмный стол с нашим завтраком, золотым кубком, полупустой бутылкой вина и шкатулкой с волшебным зеркалом.

Вот как так я умудрилась в очередной раз всё испортить?

Как мне теперь с ним мириться?

Особенно после того, как он в такую холодину и мокрень на улице спал…

Может, если я воды принесу и костёр разведу, он подобреет?

Всё равно уже не усну. Так хоть что-то полезное сделаю.

Набравшись решимости, я встала и начала одеваться. Шкатулку с зеркалом Митамира я трогать не собиралась.

Плохо у меня получается обращаться с волшебными вещами.

То с драксой из-за Джастера почти поругалась, то с Джастером из-за волшебного зеркала…

Хорошо, хоть Шут кольцо Врана себе забрал. А то я бы опять что-нибудь напортила.

В платье и плаще стало теплее, и ноги в туфлях тоже согрелись.

Ломти вчерашней кабанятины покрылись застывшим жиром, намекая, что неплохо бы их погреть и поесть горячего.

Конечно, позавтракать я могла и одна, но после вчерашней ссоры лучше не рисковать.

Мне и без того с Джастером как-то помириться нужно…

Но сначала огонь развести и воды набрать.

Зевая и поёживаясь, я вышла из «сторожки».

Всходившее солнце скользнуло с глади болота за стволы деревьев и разогнало туман. По крайней мере, я хорошо видела всё вокруг и даже почти видела, что у меня под ногами. Стволы сосен розовели, птицы просыпались, мох на крыше и брёвнах «сторожки» покрылся серебристыми капельками росы.

Красиво…

Весь разбойничий лагерь казался очень тихим и мирным прибежищем, словно это была заимка углежогов или охотников.

И только теперь я поняла, что понятия не имею, где здесь родник. Да и кремень с огнивом остались в торбе Джастера.

А значит… Значит, нужно ждать когда он проснётся и придёт сам.

Или пойти его искать.

Я усмехнулась этой мысли и покачала головой. Будить Джастера — не самая лучшая идея. Наверно, это даже худшее, что я могу сделать.

Пусть поспит. Добрее будет.

Поёжившись, я решила прогуляться по острову. Делать всё равно нечего, а просто так ждать холодно.

Да и комары с мошкой начинали интересоваться мной в качестве завтрака. У меня же не было «тараканьей» защиты.

Разбойничий остров оказался намного больше, чем мне показалось вчера. От атаманской «сторожки» до общего костра было шагов пятнадцать. Дальше кострища, за соснами, виднелись ещё два или три сруба побольше. Где-то за ними был загон с лошадьми. Тропинка, по которой Вран увёл меня к гати, тянулась вдоль берега по правую руку и скрывалась за сосновой порослью.

Возвращаться на место бойни я не собиралась, но просто немного пройтись по тропинке до поворота и обратно — почему нет?

Джастера там наверняка не было.

Не ушёл же он спать среди трупов, в самом деле.

Над болотом ещё стоял туман, и его белые языки скрывали границу воды и берега. На всякий случай я отступала от белой пелены подальше: повторить судьбу атамана совсем не хотелось.

Заглядевшись под ноги, я не заметила, как обогнула сосёнки и вышла к месту вчерашней расправы Джастера над разбойничьей бандой.

Вчера, в вечерних сумерках, охваченная неожиданной силой и поглощённая допросом Врана, я только мельком бросила взгляд в сторону побоища. Зато теперь увидела его во всей красе.

Зрелище было отвратительным настолько, что желудок сжался и я, уткнувшись лицом в рукав, порадовалась отсутствию завтрака.

Джастер и в самом деле… порвал их на части. Переломанные тела с торчащими наружу костями. Свёрнутые и разорванные шеи. Лица, застывшие в предсмертном ужасе. Всё вокруг залито кровью настолько, что светлый мох стал бурым и даже ночной дождь не смог вернуть ему прежний цвет.

Но были и те, кому «повезло» умереть от оружия своих товарищей. Вспоротые животы с выпавшими змеями кишок. Топорики, нашедшие последнее пристанище в телах бывших хозяев. Копья, пронзавшие людей с такой силой, что ещё на локоть выходили из тела с другой стороны. Одно копьё проткнуло сразу двоих, а ещё один разбойник был пришпилен к дереву сразу мечом и копьём, и мёртвой куклой висел над землёй.

Они пытались нападать, защищаться, бежать, но смерть находила их везде.

«Я — наёмник… Меня учили убивать с детства… Убийство в моём племени основное ремесло мужчин…»

«…в приступе безумия утопил в крови целую деревню…»

Только теперь я поверила в тёмное и кровавое прошлое Шута окончательно и бесповоротно.

Джастер и в самом деле был убийцей.

Страшным убийцей. Безжалостным и беспощадным. Способным расправится с бандой разбойников голыми руками.

Две «розы» за охрану в день? Это он дёшево брал…

Я медленно отступала от места бойни, не желая мириться с такой правдой, а потом развернулась и побежала обратно в лагерь, скользя по мокрому мху и путаясь в тяжёлом намокшем подоле.

Оберег на груди метался из стороны в сторону, бусины и бубенчик на браслете негромко бряцали.

Я остановилась возле «сторожки», прислонилась спиной к косяку открытой двери, стараясь отдышаться и перестать видеть стоявшее перед глазами побоище.

Впервые мне вдруг стало страшно настолько, что захотелось бросить всё и бежать с этого острова куда подальше, пока Шут не вернулся.