Кристин Фихан - Темный принц
— Возьми свое, Михаил. Возьми то, в чем ты нуждаешься.
Она пробормотала слова, затаив дыхание в ожидании. Она дрожала от присущего карпатцам эротического голода.
И как только его бедра мощно подались вперед, его зубы глубоко погрузились в нее. Она вскрикнула, обвив его руками, выгибаясь ему навстречу, когда он утолял свою жажду, когда его тело дико входило в нее, ставя свое клеймо, заявляя на нее свои права и унося за пределы земли. Ее тело сжало его крепко, настойчиво. Михаил перестал владеть собой и взял ее так, как хотел, двигаясь до тех пор, пока она не стала дикой и требовательной, пока ее всхлипы и сладкий пряный вкус ее крови не довели его до последней черты. Он излился в нее, впервые в жизни ощутив пресыщение, полное удовлетворение. Они лежали соединенные, их сердца бились в унисон, а легкие работали так, словно принадлежали одному человеку; отголоски экстаза сотрясали их тела. Михаил перевернулся так, чтобы она оказалась сверху. Ее груди, мягкие и теплые, были покрыты спутанными волосами. Ее голова покоилась на его груди.
Михаил ласкал ее волосы, окружая любовью. Он чувствовал, как недолговечен этот миг, и не доверял словам. Его сознание было раем любви, и он охотно разделял его с ней.
Испытанное наслаждение заставило их надолго забыть о реальности. Рейвен упивалась реакцией своего тела. Каждая ее клеточка была полна жизни и кричала от удовольствия. Казалось невозможным, что она могла испытать такой экстаз.
Она медленно пошевелила рукой, отодвигая волосы в сторону. И тут же ее мышцы сжались вокруг него. Вокруг Михаила. Кем же был этот человек, ворвавшийся в ее жизнь и овладевший ее телом? Рейвен подняла голову и всмотрелась в его лицо, такое мужественное, такое мрачное и загадочное. Его глаза хранили столько тайн, а рот был таким чувственным, что у нее перехватывало дыхание.
— Скажи, что я сделала, Михаил.
Его глаза стали бездонными, настороженными.
— Ты отдала свою жизнь под мою защиту. И смею тебя заверить, малышка, что в моих руках ты в безопасности.
Кончиком языка она облизала губы. Сердце тревожно заколотилось от осознания того, что решение принято. Она все еще ощущала его вкус во рту, его запах на своем теле, его семя, стекающее по ее ногам, и они все еще были соединены воедино, ее тело сжалось вокруг него, опаляя его огнем.
— И каков я на вкус?
Его голос был низким, притягательным. Его шепот у ее кожи был подобен прикосновению пальцев.
Она зажмурилась, как ребенок, не желающий признаваться.
— Михаил.
Ее тело задрожало от звука его голоса и от заданного вопроса.
Он осторожно поднялся, вставая, покачивая ее в объятиях и скользя назад в пенящееся озеро.
— Скажи мне, Рейвен.
Он целовал ее горло, и каждый поцелуй был как вино.
Ее руки обвились вокруг его шеи, а пальцы зарылись в копну его волос.
— У тебя вкус, как у леса, дикий и естественный, и он сводит меня с ума.
Признание вырвалось у нее из самой глубины сердца.
Пузырьки пенились и лопались на ее коже, на их самых интимных местах. Михаил откинулся, принимая на себя их вес и усаживая ее на коленях. Он чувствовал ее ягодицы, и сладостный огонь проносился в его крови.
— А ты на вкус такая сладкая и горячая.
Его зубы прошлись по ее шее сзади, послав дрожь восторга вниз по спине.
Рейвен лежала в его руках, ее сознание отступило под воздействием того, что она сделала. Она никогда не пресытится Михаилом. Их страсть никогда не будет удовлетворена. Рейвен отказывалась признать то, кем она стала. Она не представляла, что он имел в виду под словом «питаться». Все, что она знала, она знала от Михаила. А как же секс, он тоже необходим? Он сказал «нет», но она не могла представить, как можно взять у кого-то кровь. Рейвен крепко зажмурилась. Она не сможет сделать это с кем-нибудь еще. Она не сможет взять кровь у человека.
Михаил прижал к себе ее голову, его пальцы успокаивающе погладили ее по волосам. Он что-то тихо пробормотал, его голос стал низким и притягательным. Ей нужно было время, чтобы приспособиться к своей карпатской крови, к силе своих эмоций и самым насущным потребностям. Она охотно приняла участие в связывающем ритуале. Она произвела обмен кровью без его молчаливого давления. Они были безвозвратно связаны, и у нее не было причин испытывать никчемные человеческие угрызения совести и бояться будущего. Требовалось время, чтобы сознание могло постепенно принять эту новую реальность.
Михаил был предельно откровенен с собой. После ожидания этой женщины длиной в несколько человеческих жизней он не хотел делить ее с кем-то еще. Он никогда не думал о питании как об интимном процессе — это была простая необходимость. Но сама мысль о Рейвен, приникающей к шее другого мужчины, принимающей его жизненную силу в свое тело, была для него отвратительна. Всякий раз, давая ей кровь, он чувствовал и животный восторг, и всепоглощающую потребность защищать ее, заботиться о ней. Он не представлял, что другие карпатцы чувствуют к своим Спутницам жизни, но знал, что любой мужчина рядом с Рейвен будет в опасности. Хотя человеческое сознание не позволяло ей принять их способ охоты на людей.
Рейвен пошевелилась в его руках, томно потянувшись.
— Я думала о чем-то грустном, но ты забрал эти мысли.
В ее голосе слышался намек на улыбку.
Он позволил ей высвободиться, наблюдая, как она погружается в пенящуюся воду и выныривает в нескольких футах от него. Ее огромные глаза смеялись.
— Знаешь, Михаил, я начинаю думать, что мое первое впечатление о тебе было самое верное. Ты высокомерный и властный.
Он поплыл к ней не торопясь.
— Но я тебе нравлюсь.
Она отодвинулась подальше и ударила по воде ладонью, осыпая его брызгами.
— Держись от меня подальше. Всякий раз, когда ты приближаешься, я начинаю вести себя как сумасшедшая.
— Сейчас самое подходящее время, чтобы преподать тебе урок за то, что ты поставила свою жизнь под угрозу. Ты ни в коем случае не должна была следовать за ассасинами из гостиницы. Ты знала, что я не смог бы услышать тебя, если бы ты позвала на помощь.
Он продолжал плыть к ней, словно акула, преследующая жертву.
Рейвен предпочла отступить и, выбравшись из озера, нырнула в следующее, побольше. Вода в нем оказалась холодной для ее разгоряченной кожи. Она погрозила ему пальцем, улыбаясь.
— Я говорила тебе, что попытаюсь помочь. Но если ты будешь читать мне нотации, у меня не останется выбора, кроме как напомнить тебе: ты связал нас без моего согласия. Скажи, если бы я не последовала за ассасинами и Джейкоб не набросился на меня с ножом, я бы осталась человеком?
![Кристин Фихан - Тёмная легенда [любительский перевод]](/uploads/posts/books/4292/4292.jpg)