Юлия Вакилова - Король моего сердца
Девушка до последнего ждала, что распахнутся двери церкви, раздастся громкий голос, призывающий остановить церемонию, почувствует прикосновение сильной ладони, что уведет ее отсюда.
Или же что вот-вот она откроет глаза — и все происходящее окажется сном. Невозможным, неправильным ночным кошмаром, после которого так сладко пробудиться утром в своей постели и осознать, что все приснившееся было неправдой.
Но текли мгновения, а ничего не происходило. Протяжно звучал голос священника, негромко переговаривались гости, звучали оживленные голоса слуг, снаружи ожидавших появления сочетавшейся браком пары.
Все внутри кричало от бессилия и боли. Эллери не могла, не хотела осознавать, что все ее мечты и планы были вдребезги разбиты. Она не слышала ни слова из произносимой священнослужителем речи, вместо это вслушиваясь во звуки извне. В какой-то момент ей показалось, что вот она слышит торопливый бег, слышит, как с шумом распахиваются тяжелые двери, как звучит знакомый сильный голос…
Но это все было иллюзией. А в реальности ее ждала внезапная тишина — и десятки устремленных на нее взоров. Первым из которых был вопросительный взгляд ее будущего супруга.
Она поняла, что все от нее чего-то ожидали. Нетрудно было догадаться, чего.
Эллери еще раз с отчаянием обернулась к дверям. Они равнодушно взирали на нее плотно сомкнутыми узорчатыми створками.
— Согласна, — против воли обреченно прошептали губы девушки и задрожали от подступивших к горлу слез.
Он не пришел.
Глава тринадцатая. Пир на костях
Когда человек теряет надежду, он обретает бесстрашие.
Прежде Эллери не раз случалось слышать эти слова от мудрой няни, но проверить правильность народной мудрости на себе довелось впервые. Истина эта обрушилась на плечи молодой девушки, заставив согнуться под тяжестью ноши, оказавшейся непосильной.
Сапфо не пришел.
Принцесса раз за разом повторяла про себя бесхитростно звучащие слова, пока рассудок с трудом постигал скрывавшуюся в них бездну.
Она знала Бродягу достаточно хорошо, чтобы понять — никакие трудности или преграды не смогли бы его остановить. А значит, сегодня он не пришел только по одной причине. Значит, сила его чувств оказалась недостаточной, чтобы ради нее он решился пойти против целого мира — и ее отца в частности.
Девушке вдруг вспомнилось, как однажды она сама с жаром рассказывала сидящему у костра воину, что ради любви человек должен быть готов идти на все. Совершать самые безумные поступки, не останавливаться, не прекращать борьбу, если есть хотя бы малейший шанс спасти это светлое чувство. Следом на ум ей пришел прозвучавший тогда ответ мужчины, невеселая усмешка, появившаяся на лице Бродяги, когда он сказал, что быть ее возлюбленным — непросто.
Только сейчас принцесса с опозданием осознала, что в тот раз Сапфо, пусть и невольно, заранее давал ей подсказку, предупреждал, но она оказалась слишком наивной, чтобы воспользоваться ею.
Наверное, он всегда был прав. И это именно ее сторона любви, а не его, оказалась неправильной.
Впрочем, если быть откровенной до конца… Принцесса закусила губу, устремляя невидящий взор перед собой. Священник продолжал что-то вдохновлено говорить, но девушка не слышала ни слова, продолжая самую честную исповедь — исповедь перед самой собой.
Эллери и сама ведь не стала следовать собственным заветам, предпочтя бессильно ожидать прихода Сапфо вместо того, чтобы сопротивляться. К примеру, она могла бы отказаться идти в церковь, упираться руками и ногами, кричать и звать на помощь, пока короля не хватил бы удар от стыда за такую неблагодарную дочь. Или могла бы устроить скандал в самой церкви, чтобы и жених, и все его родственники десять раз подумали бы, прежде чем принимать в свою семью такую сумасбродку.
Хотя… кого она пыталась обмануть этими мыслями? Он взял бы ее в жены даже красуйся у нее на лбу надпись «помешанная». Ибо в том и заключался весь горький смысл браков по расчету — никого не волновала ты сама, твоя красота или ее отсутствие, ум или безнадежная глупость. Все, что лежало на чаше весов с твоей стороны, — лишь имя. Которое-то и нужно нелюбимому избраннику. А после можно было с легкостью отправить более ненужную жену в дальнее имение под присмотр десяток горничных. Или даже — после рождения необходимых наследников — с глаз долой в глухой монастырь.
Эта свадьба все равно состоялась бы, даже поступи принцесса так, как сейчас рисовали ей горькие мысли. И пусть она могла сделать многое, но Эллери не пошла ни на один из этих шагов исключительно по одной причине.
Одно-единственное слово, горчащий вкус которого она ощущала на губах все это долгое-предолгое время, сходя с ума от желания что-то предпринять и невозможности остановить запущенный механизм отцовского решения.
Пресловутое слово «долг», во второй раз в жизни вынудившее ее поступиться собственным счастьем.
Какая горькая ирония! Ведь человеком, заставившим ее впервые задуматься об ответственности перед отцом и перед теми, чьи судьбы зависели от ее решения, и был Сапфо.
Наверное, его сегодняшний выбор тоже был положен на алтарь долга. Долга перед своим народом, своим государством.
Прикосновение руки жениха — нет, уже молодого мужа — заставило Эллери испуганно вскинуть на него глаза, приходя в себя. Потерявшись в мире оплакиваемых иллюзий, она потеряла счет времени, и сейчас с удивлением обнаружила, что церемония подошла к концу, и священник повелел молодым скрепить руки. Ладони Оркеса были теплыми и гладкими. Ей вновь невольно вспомнился Сапфо, его руки — шершавые и мозолистые из-за постоянных тренировок с мечом.
Она заставляла себя улыбаться через силу, пока принимала поздравления от гостей, когда многочисленные слуги, собравшиеся у церкви, осыпали ее и новоиспеченного супруга зерном и лепестками цветов.
В замке их торжественно встречали придворные, в воздухе вновь звучали поздравления, смех и радостные крики. Девушка даже позавидовала гостям — они предвкушали торжественный пир, который плавно перетечет в завтрашнее утро, а она… Она эту ночь не переживет. Та Эллери, которой она была все это время, — ее не станет.
Кто придет на ее место? Будет ли она холодной и отстраненной? Или же станет сильной, куда сильнее себя прежней, и сможет склеить осколки разбитого сегодня сердца?
Знакомый зал показался ей совсем чужим. Тяжелые, массивные ткани завешивали холодные каменные стены, ярко пылали свечи и факелы, разгоняя привычный полумрак. Уже были накрыты длинные столы, заставленные всевозможными яствами: тушеные овощи, запеченная дичь, рыбные блюда на любой вкус Повара потрудились на славу — гости ринулись занимать места за столом так, словно не ели несколько недель.