Особенности преддипломной практики (СИ) - Азарцева Анна

Я удивленно подняла брови.

— Виккилин ди Арнатали — младшая дочь второго императорского советника и мы воспитывались все вместе: Ильфейн, Лиар, я и Вик с братом. Я ее воспринимаю исключительно как сестру, а не жену.

— Ну так поговори с дедушкой.

— Бесполезно, — Таэль захрустел капустой, — Он уже сказал «Слово императора», а это значит что решение принято и не обсуждается.

— Мда, вы вроде цивилизованные люди, но такие варвары, — вернула я высочеству комплимент.

И тут же улыбнулась идее, которая пришла мне в голову. Когда я пьяная, моя фантазия такая бурная. Больная, но бурная.

Высочество улыбку увидел:

— Что?

И я не смогла промолчать:

— Да в голову пришла дикая идея как избавиться от навязанных нам с тобой браков. Давай поженимся тайно, а потом всем предъявим паспорта со штампиком, типа вот — чувства проснулись, мы не удержались, извиняйте, люди добрые. Так и я от жениха избавлюсь, и ты — от невесты.

Он усмехнулся горько и печально.

— Если б все было так просто, Марго. Я не могу на тебе жениться, я будущий император.

— И что? Я тоже не горю желанием стать твоей женой. Но ради избавления от Инвара… Потом разведемся и без каких-либо претензий друг к другу, — и прижала руки к сердцу, нещадно пачкая платье куриным жиром. — Поверь, на твой трон, богатства, титул и прочие плюшки, которые полагаются жене императора, я не претендую.

— Я готов помочь тебе избавиться от жениха, честное слово. Но не таким образом. Даже учитывая, что теоретически меня устраивает твое низкое происхождение, — а вот сейчас мне стало чуть-чуть обидно, — все равно не могу. У тебя нет ильфарийского гражданства, а это одно из двух основных условий для брака. Мы в целом довольно терпимый народ, но у нас есть правила, которые не нарушаются.

— А причем тут мое низкое происхождение, которое тебя в целом устраивает?

— Я как высокородный ильфариец и будущий император обязан взять в жены двух женщин, одну — высокородную, вторую из плебеев. Это давняя традиция нашего народа, мы таким образом высказываем межсемейную связь разных слоев населения.

Я глубокомысленно замолчала, хотя в голосе билась лишь одна мысль — идиотизм! Насильно женить наследного принца на двух тетках, которых он не любит, лишь для того, чтобы показать всем окружающим эфемерную связь бедных и богатых??

Я что-то говорила о цивилизованности эльфов? Я очень ошибалась!

— А второе правило?

— В тебе должна быть хотя бы капля нашей крови. Если кто-то из твоих даже самых отдаленных предков был ильфарийцем, то моя страна готова принять заблудшее дитя в свои объятия.

Я смутно припомнила уроки истории и обществоведения иных миров.

— Но разве в вашем обществе к полукровкам не относятся к к манхлу?

— А любить их никто не обязывает, — тут же перебил меня принц, — Но согласно закону ильфариец может создать полноценную пару с полукровкой, имеющим ильфарийское гражданство. Правда, я на своей памяти таких случаев не припомню.

Мда, у нас на Арлите все гораздо проще. Хочешь жениться — хоть сегодня иди в ЗАГС и оформляй документы. И на ком угодно: хоть на лума-ти, хоть на ардарке, хоть на той же сивалийке, если ее ветвистые рога не смущают.

— Как у вас все сложно то, — посетовала я, на что высочество лишь обреченно кивнул. Отхлебнул вина, откусил кусок курицы и уставился понуро в салат, словно надеясь найти в нем спасение от навязанной свадьбы.

Надо срочно переводить тему на что-то другое.

— А почему Сэлгрин отказался забрать тебя обратно домой? Ваши врачи ведь в разы лучше студентки-практикантки?

— Дома пока небезопасно. Дед... он... в общем, там тоже пока все сложно.

— Жив хоть? — я помнила подслушанный несколькими днями ранее разговор братьев, что их императорское величество Мартелл Пятый не делами занимается, грея попу на троне, а на самом деле лежит в больнице с инфарктом.

— Пока жив, — короткий ответ высочества был еле слышен из-за хруста капусты.

— А «пока» это очень хорошее слово. Но твой старший брат ведь понимает, что чем быстрее ты вернешься домой, тем меньше будет слухов о том, куда пропал наследник престола.

— Мне в любом случае еще придется долго восстанавливаться. А Сэлгрин — мой своеобразный информ-агент.

— Ты ему так веришь?

— Он мой брат, — и в тоне Таэля было столько уверенности, что я лишь укоризненно покачала головой.

— История гласит, что братья чаще всего становятся врагами в борьбе за высокое звание верховного вождя.

— Если я не буду верить брату, то кому тогда мне верить? — резонно возразил Таэль, — К тому же у Сэлгрина немного шансов занять престол — его бабка и мать не благородных кровей.

— Как так? Он ведь тоже сын твоего отца.

— Нет, — пояснил Таэль, — Сэл — сын младшего брата моего отца. Но сам дядя Сильтар родился от второй жены деда...

— Которая неблагородная, — понятливо кивнула я.

— Верно. И следуя традиции, женился на двух женщинах — высокородной Илирине из рода Аматери и простолюдинке Озарне Виверали, дочери богатого торговца шелком. Так вот, Сэлгрин — сын Озарны. И пока живы потомки благородных жен его величества...

Я многозначительно глянула на свой бокал:

— Один из вас уже мертв.

Тауриэль согласно кивнул:

— Именно потому, чтобы никто не видел в нем претендента на престол, еще пять лет назад Сэлгрин ушел в Корпус Странников. Потому что оттуда его никто не сможет вытащить. Из Корпуса не уходят.

— Мда, — глубоко я вздохнула, — ваши престольные игрища та еще клоака.

— Теперь ты понимаешь, юная селянка, почему я не горю желанием во все это лезть, — он скривился с отвращением и грустно проговорил, — Я так хотел тихой спокойной мирной жизни в своем поместье, завести обычную семью, иногда выезжать с женой в столицу на праздники, растить детей. А теперь что? Я связан по рукам дедовым «Словом императора». Поверь, Мэр, больше всего на свете я не хочу становится императором и женится на Виккилин ди Арнатали.

— Мэр?

— Твое имя на ильфарийском звучало бы как Мэралик. Маргариток у нас, правда, нет, но есть похожие цветочки мэралисы. Вот я и сократил.

Я не ослышалась? Теперь и второй эльф мне дает какое-то новое имя?

— Забавно, а местр Валосирель вчера ночью называл меня ириль.

Высочество вдруг изменился в лице. Вроде и весело улыбнулся, а глаза буквально заледенели.

— Ночью? — и голос вдруг приобрел такие нотки, что очень захотелось сменить тему, а заодно куснуть себя за язык, чтобы не болтала лишнего.

— Да, он вылечил мне вывихнутую в том подвале ногу, — я постаралась беззаботно рассмеяться, но судя по его виду — получилось не очень.

Таэль замолчал. Он долго разглядывал деревянный пол, а его желваки ходили под кожей, словно высочество очень чему-то разозлилось. Даже пальцы сжал в кулак, словно душил чье-то горло.

— Будь с ним очень осторожна, Мэр, — но в голосе высочество не было ни капли эмоций, — Мэльст очень силен магически. Он намного сильнее меня, и даже Сэлгрина. И, как ни крути, но он тоже претендент на престол.

— А мне то он что может сделать? — удивилась я словам Таэля, — А точнее — зачем? Я всего лишь студентка-практикантка. Ты через день-два уедешь и заберешь с собой всю вашу гоп-компанию. Забудешь обо мне, я забуду о вас, и мы все заживем мирной и спокойной жизнью, — и тут же вспомнив про имперские проблемы, поправилась, — ну, почти все.

Я усердно улыбалась и делала вид, что меня отъезд иномирцев даже обрадует, а сердце ныло от понимания, что осталось всего лишь несколько дней.

И я больше никогда в жизни не увижу местра Валосиреля, не услышу его бархатного голоса, и он не будет больше никогда в жизни так ласково и завораживающе смотреть на... Стоп! Его высокопреосвятейшество уже сегодня смотрело на меня совсем не ласково и завораживающе. Их светлость вела себя, как последняя свинья, совершенно не обращая на меня внимания. Как вспомню его безразличный взгляд, словно я пустышка бессловесная...!!!