К. Уилсон - Пурпурные крылья
Эхо от стука ее туфель о мостовую было оглушительным. «Бургерама» находился рядом, на соседней улице. Ах! Ненаглядный Би. Таня свернула в пустынный переулок: кратчайший путь. Неожиданно она грохнулась на бок, а зонтик упал в мутную лужу. «Хорош оставаться сухой», — подумала она. Таня оглядела свой бок, а когда наклонилась за зонтом, заодно рассмотрела того, кто на нее налетел. Некто в плаще согнулся пополам, словно от боли.
— Хм-м, вам плохо?
Она нерешительно наклонилась и схватила человека за плечи. На ощупь они были сильными, крепкими и широкими, как у полузащитника. Бездомный или же пришедший на ранний показ «Шоу ужасов Рокки Хорорра» [19]. Таня была сильной, но она с трудом приподняла его. Может, ей стоит позвонить 911. Она достала из кармана мобильный, и тут ее рука оказалась в тисках.
— Нет!
Телефон выпал из ее руки.
Он определенно футболист. Хватка на ее руке усилилась.
Мужчина процедил сквозь зубы:
— Со мной все нормально. — Он отмахнулся от нее большой, бледною рукой.
«Слишком гордый, чтобы попросить о помощи», — поняла Таня.
— Да что-то не похоже на то. — Она высмотрела скамью, куда можно было его посадить. — Послушайте, я помогу вам присесть вон там. — Таня кивнула головой в сторону скамьи.
Неожиданно он повернул голову, позволив ей увидеть свое лицо. Кожаный капюшон скрывал в глубокой тени половину лица. Таня открыла рот от удивления. Ослепительно сияющие зеленые глаза пригвоздили ее к месту, где она стояла. Потрясение, радость, тревога, чередуясь, пронеслись сквозь нее. Кайма из иллюзорных изображений о близких отношениях окружила ее подсознание.
Он улыбнулся.
Это была грустная и восхитительная улыбка, и Таня не смогла подавить охватившее ее волнение. Оно согревало ее, несмотря на то что она промокла от дождя.
— Слишком много дневного света. У меня аллергия, видите ли. Проводите меня до той аллеи, вон там, — произнес он с твердой уверенностью.
С дрожью в коленях она помогла ему добраться до аллеи. Она наблюдала, как он прислонился к кирпичной стене здания, а затем опустилась напротив него. Его силы, кажется, вернулись, и Таня, все еще чувствуя себя пойманной в сети, смутилась от его пристального взгляда.
— Ладно, позаботьтесь о себе. — Она потихоньку отходила от него. Он мог быть насильником, грабителем или бандитом, и здесь ей не место. Ее глаза метнулись к тени на стене позади него. Там была темная пустота с зубчатыми краями, выступающими из общего очертания.
Карие глаза Тани расширились. Нет, это были не зубчатые края. Это было похоже на крылья. Крылья?
Страстный взгляд его зеленых глаз прошелся по ней обольстительно, собственнически, словно мужчина очень хорошо ее знал. Взгляд удерживал ее на месте.
Незнакомец стянул капюшон и выпрямился.
Таня обратила внимание на его молочно-белую, почти прозрачную кожу, сквозь которую просвечивали вены, перекрещивающиеся как на дорожной карте. Они были едва видны, но она смогла их четко разглядеть.
— Спасибо, Таня. — Его пальцы обхватили ее подбородок, он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
Его губы были гладкими, холодными и чувственными. Откуда он знает ее имя? Почему она позволила ему воспользоваться преимуществом? Почему она не могла управлять своим телом? Ее тело!
Таня чувствовала его дыхание на веках. Она уловила запах сладости с нотками металла. От ощущений защемило сердце. И вновь это было болезненно знакомым.
— Тебе нужно идти, — произнес он рядом с ее губами. — Ты опоздаешь на работу, и ты промокла. Ничего не помни с этого момента. — Он начал пятиться от нее в тень здания, пока не исчез.
Таня в трансе продолжала смотреть. Она смогла различить тень в тени. Он прыгнул на стену здания и начал подниматься вверх.
Она вновь ощутила свое тело. Приобрела контроль над конечностями.
Он поднимался все выше и выше, пока не скрылся на крыше.
Таня быстро заморгала, выходя из транса. Она огляделась.
— Хм, а как я здесь очутилась? — Озадаченная, она открыла зонтик и пошла прочь.
* * *Времени у Алека оставалось в обрез: ровно тридцать минут, чтобы добраться до дома, прежде чем дневной свет вступит в полную силу и нанесет ему вред. Однако свет настиг его. Алек чувствовал слабость и головную боль. Задаваясь вопросом, подействовало ли его внушение на Таню, он перепрыгнул на другую крышу.
Мэтт и остальные были недоступны для зова о помощи. Все они отдыхали в своих кроватях или ящиках. До сих пор он был единственным, кто мог выдержать дневной свет и солнце в течение энного количества часов.
Если он хочет таковым и остаться, ему придется лечь спать в грязи, чтобы восстановить свои силы. А он был в нескольких минутах от одного из отведенных для отдыха мест. Всего лишь несколько минут, которых у него не было. Он сорвал плащ и рубашку, обнажив красивую, широкую, мускулистую грудь. И вот, это началось: ошеломительная боль, которая, казалось, вырывается наружу меж его лопаток. В сочетании с усталостью и дезориентацией от дождя уже довольно скоро он будет выглядеть ужасно. Пара тонких, длиной в два с половиной дюйма, вертикальных разреза пульсировали между лопатками. Это то, что делало его притягательным для Совета старейших, его отличие и его умение вписаться и держаться особняком.
Это была его судьба, и он должен был исполнить волю своего деда.
* * *Таня в немного потрепанном виде вернулась в офис, в свою комнатку, и принялась готовиться к судебному слушанию с ее другим клиентом. Для Тани это был луч света в темном царстве. Маси и двое ее детей подверглись насилию со стороны мужа. Она с детьми едва обосновалась в Нью-Йорке после переезда из Эквадора, когда муж начал избивать ее. Маси обратилась в приют «Открытое сердце» после двух инцидентов. Слава богу, ее не пришлось убеждать, чтобы она выступила с обвинениями. Таня будет рядом с нею в суде и поддержит во время судебных разбирательств. Если все пойдет хорошо, Маси и ее дети будут в безопасности.
Странное происшествие на улице не выходило из головы, несмотря на то, что вскоре Тане предстояло выступать в суде. С того момента, как она вернулась на работу, и вплоть до появления Маси в дверях суда она думала об этом случае. Таня осознавала, что связана с мужчиной, мужчиной с неотразимыми зелеными глазами. Но последовательность событий, приведших ее в переулок, была неопределенной и тревожной.
— Мисс Уильямс?
— Привет, Маси, с сегодняшнего дня все пойдет нормально. — Она разговаривала с ней несколько минут, а затем они вошли в зал суда. Судебный пристав объявил номер дела, и они направились к скамье истца.
