Линси Сэндс - Все тайны ночи
И хотя Лисианна догадывалась, что благоразумнее было бы спуститься вниз и как ни в чем не бывало присоединиться к остальным, ей казалось — тем более что сюрприза все равно уже не получится, верно? — что будет верхом идиотизма весь вечер разгуливать в рваных колготках, когда можно переодеться. В конце концов она уже здесь… а выхватить пару новых колготок из шкафа, где она держала такие вещи на всякий случай, — дело одной секунды.
Глава 2
Грег ошеломленно уставился на закрытую дверь. Он поверить не мог, что кто-то только что открыл дверь, постоял на пороге, видимо, разглядывая его, потом вежливо извинился и вышел… и это когда он лежит тут, связанный по рукам и ногам. Он наконец осознал, что вел себя как полный идиот. До сегодня у Грега как-то не было причин считать себя идиотом. Собственно говоря, он — и не без оснований, надо сказать — считал себя человеком умным… Правда, это было до того, как он имел глупость забраться в багажник чужой машины, да еще непонятно почему запереть себя там.
Глупость — это если бы все произошло случайно, а забраться туда и преспокойно захлопнуть крышку — это уж, извините, чистой воды безумие, внезапное помешательство, по-другому и не скажешь. И вдобавок он уже начал разговаривать сам с собой, мысленно отметил про себя Грег. Да, похоже, у него капитально снесло крышу, тоскливо подумал он, пытаясь понять, как же это так случилось, что он спятил — и сам не заметил этого. И главное, когда это произошло?
Но беспокоил Грега не только тот факт, что он неизвестно зачем забрался в багажник чужой машины, — в конце концов это был только первый в длинной череде безумных поступков, которыми был отмечен нынешний вечер, — поступок, о котором он горько пожалел, едва захлопнув багажник и услышав, как сухо щелкнул замок. Он лежал в темноте скрючившись, точно ребенок в утробе матери, и добрых полчаса, пока автомобиль ехал к дому, клял себя последними словами за эту глупость. Потом машина внезапно остановилась, крышка багажника открылась… и что он сделал? Выбрался оттуда, смущенно извинился за свое идиотское поведение и со всех ног помчался домой, как сделал бы на его месте любой нормальный человек? Как бы не так. Вместо этого он тупо стоял, дожидаясь, пока хорошенькая брюнетка, с которой он вместе ехал в лифте, выйдет из машины и присоединится к нему, после чего последовал за ней сначала в огромный пустой дом, а потом в эту комнату, — и все это покорно, как баран, предназначенный на заклание.
Весело и доверчиво, как ребенок, Грег — заметьте, сам, по собственной воле и даже без каких-либо просьб с ее стороны! — забрался на кровать и улегся, постаравшись устроиться так, чтобы ей было удобно его привязать. Он даже улыбнулся, когда женщина, одобрительно потрепав его по щеке, сказала: «Моей дочери ты наверняка понравишься. Между прочим, ты самый лучший подарок, который я когда-либо делала ей ко дню рождения!»
При мысли о том, что ему уготована роль сексуальной игрушки в качестве подарка, его прошиб пот. Перспектива оказаться сексуальным рабом подхлестнула и без того живое воображение Грега, и оно, закусив удила, услужливо подсунуло ему картинку, на которой он отбивался от какой-то огромной неприглядной бабищи с оплывшим телом и сальными волосами. Уж конечно, только такому непривлекательному созданию могло прийти в голову заманить мужчину в ловушку, похитить, а потом привязать к кровати, чтобы заняться с ним сексом, — и это в наше-то время, когда каждый свободен сам выбирать себе партнера!
От этих невеселых размышлений Грега отвлек негромкий скрип открываемой двери. Похолодев от ужаса, он резко приподнял голову, чтобы увидеть, кто решил навестить его на этот раз. На пороге стояла та же самая девушка, которая заглянула в комнату пару минут назад. Грег с нескрываемым интересом уставился на незнакомку. Если не считать длинных светлых волос, она была точной копией той самой брюнетки, которая привезла его в этот дом. Девушка оказалась чертовски хороша собой — пухлые чувственные губы, овальное лицо, аккуратный прямой носик и те же голубые, с серебристым отливом глаза, которые он заметил у похитившей его брюнетки. Наверняка покупали себе контактные линзы одной и той же фирмы, не преминул отметить Грег.
Хотя вряд ли, внезапно подумал он. Глаза у обеих женщин были похожи как две капли воды — того же самого необычного цвета и формы, — вот только в глазах брюнетки он успел заметить мудрость и печаль, до странности не вязавшиеся с ее свежей, упругой кожей и молодым лицом. А в глазах блондинки этого не было и в помине. Ее глаза были ясными и прозрачными как родниковая вода, без тени сожалений или намека на какую-то сердечную боль. Может, из-за этого она казалась моложе.
Скорее всего они родственницы, решил Грег, не сводя с блондинки глаз. Подойдя к шифоньеру, стоявшему возле стены в двух шагах от кровати, на которой он лежал, она выдвинула один из ящиков и принялась копаться в нем. Возможно, даже родные сестры, подумал он и украдкой окинул взглядом маленькое черное платье, не скрывавшее стройных ног, внезапно поймав себя на игривой мысли, что ему даже чуть-чуть жаль, что это очаровательное создание никак не может оказаться дочерью похитившей его брюнетки. Грег вдруг подумал, что был бы даже не прочь побыть немного ее подарком.
От поворота, который неожиданно приняли его мысли, глаза у Грега полезли на лоб. Не выпуская из виду стоявшую возле шифоньера блондинку, он нетерпеливо ждал, когда же она наконец соизволит обратить на него внимание, но тщетно. К немалому изумлению Грега, блондинка спокойно направилась к двери, явно намереваясь уйти, даже не сделав ему ручкой на прощание. Грег был так потрясен, что у него отвалилась челюсть. Пару раз беззвучно открыв и закрыв рот, он наконец с трудом выдавил:
— Простите…
Блондинка, уже взявшаяся за ручку двери, обернулась и с любопытством уставилась на него.
Приклеив к лицу заискивающую улыбку, Грег решил, что пора перейти к действию.
— Простите… не могли бы вы меня развязать?
— Развязать вас? — Похоже, искренне удивленная этой просьбой, блондинка подошла к кровати и принялась разглядывать его.
— Да… пожалуйста, — твердо заявил он, машинально отметив взгляд, которым она окинула его связанные руки. Грег знал, что запястья у него распухли и побагровели — недаром он уже несколько часов дергался, стараясь развязать свои путы. Судя по всему, этого она не ожидала — лицо у нее стало смущенное и слегка расстроенное.
— Почему мама не успокоила вас? Она не имела права вас так оставлять! Почему… — Она осеклась и заморгала. Потом в глазах ее мелькнула догадка. — О… ну конечно! Бастьен приехал слишком рано, и, вероятно, его появление помешало ей устроить вас поудобнее. Наверное, она собиралась подняться к вам потом, чтобы все сделать, как положено, а потом просто забыла.
