Серебряная колдунья (ЛП) - Саммерс Элла

Заклинание перенесло нас в другое ледяное пространство, очень похожее на ледяное пространство за пределами замка Серебряной Колдуньи, только гораздо холоднее. Здесь были деревья — сосны — каждое из которых было покрыто толстым слоем снега. Прямо перед нами возвышался целый лес.

— Мы на севере Авалона, в Заснеженных Горах, — Доминик указал на вершины вдали.

— Да.

Я тоже узнала их. Мы с Домиником вместе путешествовали по этим горам, хотя в прошлый раз на мне была одежда, гораздо лучше подходящая для таких температур. Я потёрла руками свои ноги вверх и вниз. Дурацкие колготки. С таким же успехом мои ноги могли быть вообще голыми.

Ветер доносил ледяную, жуткую, унылую песню.

— Это, безусловно, зловеще, — прокомментировала Серелла. Её мех побелел, но, похоже, это связано не столько с её настроением, сколько с местностью. Она принимала камуфляжный облик.

— Сюда, — я отодвинула в сторону гибкую вечнозелёную ветку, входя в заснеженный лес.

Серелла метнулась по моей спине вверх и обвилась вокруг шеи, как меховой шарф.

— Ты чувствуешь Серебряную Колдунью? — Доминик легко поспевал за мной. Его классические туфли были почти так же бесполезны в этой местности, как и моя обувь, но, по крайней мере, у него не было высоких каблуков, с которыми приходилось бороться.

— Думаю, да. Её призрачная форма не похожа на физическую. За ней довольно сложно уследить. Она то появляется, то исчезает, но я почти уверена, что она в той стороне.

Ветер свистел в кронах деревьев, осыпая нас снегом. Холодная вода стекала по моей щеке, и я тихо зашипела. Я активно работала руками, ускоряя шаг. Физические упражнения были лучшей защитой от холода.

Доминик ускорил шаг, чтобы не отстать.

— Мы так и не закончили наш разговор о нас. И о наших детях.

Я немного сбавила темп, искоса взглянув на него.

— Да, я знаю, но, может, мы временно приостановим разговор?

— Я могу согласиться отложить обсуждение до тех пор, пока мы не разберёмся с текущим кризисом.

— Спасибо, — я задрожала.

Доминик снял свой пиджак и накинул его мне на плечи.

— Вот.

Я улыбнулась ему, стуча зубами.

— Благодарю, — я хлопнула ладонями друг о друга, пытаясь согреть их.

Он взял меня за руки, заставив нас остановиться. Затем прижался к ним губами, согревая их своим дыханием. Он поцеловал сначала одну ладонь, потом другую. Тепло разлилось по кончикам моих пальцев.

— Так лучше? — он пристально посмотрел на меня.

Мои щёки вспыхнули. Я надеялась, что он этого не заметил.

— Доминик, твоя магия не утратила своей силы, — я подавила желание прочистить горло, потому что это было бы, ну, очевидно. Я не покраснела — нетушки! Я была совершенно спокойна. — Твоя магия стала более утончённой. И ты тоже.

— Если пожелаешь, я могу взорвать дерево или гору, — в его голосе жили и серьёзность, и сарказм.

Я рассмеялась, и тепло разлилось по моим рукам, спускаясь вниз по телу. Мои чувства взревели, пробуждаясь к жизни как автомобильный двигатель. Я подумала, действительно ли было бы плохо поцеловать его. Совсем чуть-чуть.

Неа. Плохая идея. Очень плохая идея.

— Пошли, — усмехнулась я, убирая руки. — Давай продолжать движение.

Мы снова пошли по заросшей лесной тропе. Над головой покачивался навес из переплетённых ветвей. Он дрожал под тяжестью снега и скрипел, как старая деревянная лодка.

Быстро приближалась ночь. На темнеющем небе сияла бледная луна. Никогда прежде вид Луны не приносил такого утешения. Только одна луна. Не две, не три и не десять. Одна луна. Как и должно быть. Я была в Авалоне, очень далеко от своих детей, да, но, по крайней мере, мы на одной планете. По крайней мере, мы в одном и том же мире.

— Ты тоже более утончённая, Арина.

Слова Доминика прорезали тишину, резкие, но плавные, без изъянов. Он держал себя в руках лучше, чем я. В данный момент я была просто вымоталась до предела. До измождённого, раздражённого, обеспокоенного предела.

— Да, я уже редко прыгаю со скал, — я улыбнулась, произнося эти слова.

— На что тогда ты тратишь своё время теперь?

— На строительство чего-нибудь. И на разрушение чего-нибудь, — я подмигнула ему. — Не обязательно в таком порядке.

Из его горла вырвался тихий смешок.

— На что сейчас тратишь своё время ты? — спросила я его.

— Весь последний месяц я был очень занят, оберегая тебя от неприятностей.

— Пока я была очень занята, втягивая тебя в неприятности. Как в старые добрые времена.

— Да. И нет. Всё стало по-другому. Ты тоже изменилась. Ты… — его глаза сощурились, пока он подыскивал нужное слово. — …ответственная.

Я, смеясь, легонько ударила его по руке.

— Эй, постарайся, чтобы это прозвучало не так удивлённо. Я всегда была ответственной.

— Нет, это не так, — ответил он. — Ты всегда была трудолюбивой. И весёлой. И упрямой. Особенно последнее.

Я закатила глаза, глядя на него, но не смогла сдержать улыбку.

— Но ты была не очень ответственной, Арина. Не такой, как сейчас, — он бросил на меня взгляд, заставивший меня покраснеть. Снова. — Мне это нравится.

— Конечно, нравится, — усмехнулась я. — Ты мистер Ответственность.

— Ты говоришь так, будто считаешь, что это плохо.

— Я определённо не думаю, что это плохо, Доминик. По крайней мере, я так больше не считаю. Может быть, раньше…

Мои мысли вернулись к приятным старым воспоминаниям. Встреча с ним в той старой скрипучей гостинице на Солончаковых Болотах. Я подумала, что он невыносим, но постепенно привыкла к нему.

— Раньше? — подтолкнул меня Доминик.

Я погрузилась в эти счастливые воспоминания.

— Тогда, когда мы впервые встретились, я подумала, что ты зануда. И высокомерный. И тщеславный.

— Прошу, Арина, не нужно сдерживаться, — сухо сказал он. — Скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь.

Рассмеявшись, я взяла его под руку.

— Не будь такой букой, Доминик. Ты должен знать, что в тот день, когда мы встретились, ты произвёл не самое лучшее первое впечатление.

— Я был ранен.

— Задета была только твоя магия.

— В нашем мире, Арина, магия — это сила. А сила — это всё. Так что ты можешь понять, почему я чувствовал себя не в своей тарелке.

— А потом в твоей жизни появилась я, — весело сказала я.

— А потом в моей жизни появилась ты.

— Я заставила тебя забыть обо всех твоих проблемах.

— Создав совершенно новые.

— Признай это, — я подтолкнула его локтем. — Я сделала твою жизнь интересной.

— И всё ещё делаешь её такой, — он указал вокруг, подчёркивая, что мы были в очередном безумном приключении.

— Честно говоря, это не моя вина. Причина, по которой мы здесь, в глуши, пытаемся спасти пропавшую колдунью — это Сорен Фенрир.

Доминик приподнял брови.

— О?

— Безусловно. После того, как Сорен попытался поднять армию живых мертвецов с помощью Огнекамня, нам, само собой, пришлось спрятать Огнекамень на случай, если какому-нибудь другому психу придёт в голову такая же блестящая идея. Серелла передала Огнекамень на хранение Серебряной Колдунье, так что теперь мы у неё в долгу, и мы отплатим ей тем же, спасая её призрачную сущность от какого-то сумасшедшего врага. И именно поэтому мы здесь, в Заснеженных Горах, отмораживаем свои задницы. Так что, как ты можешь видеть, это полностью вина Сорена Фенрира.

— Да, я это понимаю.

— И это вовсе не моя вина.

— Вовсе нет.

— Он не выглядит по-настоящему убеждённым, — сказала мне Серелла.

Доминик посмотрел на пуку с непроницаемым выражением лица.

— Что заставляет тебя так говорить?

— Так много всего. Язык твоего тела. Твой запах…

— Мой запах? — он нахмурился. Вот вам и непроницаемость.

— У меня чрезвычайно острое обоняние, — Серелла поднесла лапу к носу. — Дай-ка подумать. На чём я остановилась?

— Ты нюхала Доминика, — услужливо подсказала я.

— Точно, — Серелла кивнула, и её взгляд снова упал на Доминика. — И ещё тон твоего голоса. Скептическая складка у твоего рта. Изгиб твоего подбородка. Эта маленькая морщинка у тебя между бровей.