Колумбина или... Возвращение голубков (СИ) - Ренсинк Татьяна
– Что вы! Он светлый человек и на интриги неспособен...
Глава 7 (надо успокоиться,... беседа с мамой...)
Иона долго вспоминала беседу с Габриэлой, потом прогулку с нею по саду и тёплое прощание. Врангели уезжали. Графа ожидали некие дела, и он не собирался оставаться дома, чтобы искать виновников нападения на их дворец, кражи картины и голубки. Он даже слушать не хотел о том, что может можно найти негодяев. Ему было всё равно. Урон был незначительным, потому он не хотел ничего пока начинать здесь. Разумовский звал... Там у них было что-то более важное.
На прощание Врангель ещё раз кратко спросил, не согласится ли Пётр с его предложением, но тот молча покачал отрицательно головой, на чём беседа была прекращена...
– Петенька, так странно, что голубка пропала и картина. Это так указывает на барона и его чувства к Габриэле, – вздохнула переживающая Иона, когда вернулись домой и прошли в гостиную. – А её супруг равнодушный человек.
– Да, странный тип, – согласился Пётр.
Он отошёл к окну и стал смотреть на сад, где сыновья сидели в тени деревьев, а рядом няня с Машенькой. Они все что-то пели, им было хорошо и весело. Беспечность и свобода. Точно так же хотел себя ощущать и Пётр: найти где-то те крылья, которые кто-то отнял.
– О каком деле намекал Врангель? – встала рядом Иона и прижалась в его объятия.
– Дело, – вздохнул Пётр и, обняв покрепче, улыбнулся. – Неважно. Я не собирался этим заниматься.
– Не скажешь? – удивилась Иона.
В её глазах сразу считалось недовольство. Она всегда требовала откровенности между ними. Любая секретность раздражала и могла вызвать бурю нежелательных эмоций. Пётр знал это, но даже желание как-то уберечь её от дурных вестей не помогало...
– Да, он просил проследить за его женой, – выдохнул Пётр.
– Что?! – поразилась Иона. – Он посмел?!
– Это деликатная просьба была. Он же не кричал на все стороны.
– Но он унижает её!
– Может быть, и она его. Мы не знаем, – пожал плечами Пётр.
– Петенька! Что делать?! Мне её так жаль...
– Ничего не делать. Их жизнь. Ничего там страшного, обычные семейные интриги, и я не хотел бы влезать в эту грязь. В чужую грязь.
– Ты всегда влезал в такую, почему не теперь? – удивлялась милая.
– Иона, я занялся преподаванием, – вздохнул он. – Меньше стресса и больше времени с тобой, не так ли?
– Да, так, но Габриэла... Мне кажется, она в опасности, – переживала Иона.
– И теперь ты хочешь, чтоб я следил за его женой? – поразился Пётр.
– Нет, почему за ней? За ним.
– Ты винишь его в пропаже голубей? Я не думаю, что он это сделал, потому что я отказался следить.
– Почему я так вжилась в их историю?... Мне надо успокоиться.
Иона отстранилась от милого и ушла из гостиной, погрузившись в свои чувства и мысли. Она невероятно переживала за Габриэлу, с которой так подружилась за эти дни, будто знала её всю жизнь. Она верила, что эта женщина святая, и является жертвой жестоко играющей с ней судьбы.
Уединившись в спальне, Иона бродила вокруг, думала, но как помочь Габриэле, как найти виновника — не знала. Супруг не хотел вмешиваться. Иона знала, что уговорить его сможет, но давить не хотелось, тем более подставлять его вновь. Это дело вполне может оказаться опасным, а переживать всё заново — тоже было страшно.
Не выдерживая находиться в комнате одна и уже задаваясь вопросом, а где Петруша и почему не приходит, Иона отправилась его искать. Она только спустилась и направилась в кабинет к супругу, как матушка вышла из гостиной:
– Пусть отдохнёт. Он сказал, что хочет подумать, – пожала она плечами, и Иона молча прошла следом за нею обратно в гостиную:
– Маменька, что делать?
Она рассказала матери о своих переживаниях и смотрела с беспокойством, ожидая какой подсказки, мудрого совета.
– Не знаю, дочка, – покачала та головой, сидя с нею на диване и держа за руку, чтобы как-то успокоить. – У вас Машенька, сыновья. Наверное, надо просто жить спокойно. Давайте посетим замок Аминовых, родителей Петруши. Они как раз прислали приглашение. Им уже здоровьем лучше стало, но доктора запрещают выезжать.
– Да, конечно, посетим. Но, маменька,... думаешь, мне стоит забыть Габриэлу? – сомневалась Иона. – Но почему так тяжело сразу на душе? Будто предаю дорогого друга.
– Они всё равно же уезжают завтра. Что ты можешь? Подожди, пока вернуться, тогда и навестишь? – предложила матушка.
Иона только вздохнула. С таким же ощущением неудовлетворённости, переживания, что может что-то сделать и не делает, она вернулась в свою с Петром спальню. Недолго пролежав в постели, она была счастлива, когда её Петруша пришёл и, устроившись рядышком, заключил в жар своих объятий.
Снова ночь была для них. Только шёпот любви, пение душ и танец сплетённых тел, от которого были радость, полёт восторга и наивысшее блаженство...
Глава 8 (свекровь,... пещера...)
Утром, прочитав приглашение от родителей прибыть в замок, Пётр был рад собраться со всеми именно туда. Хотелось забыть события последних двух дней и просто жить как жили.
После рождения Машеньки это была первая поездка из дома вместе с ней. Месяц от роду она была спокойным малышом, много спала, прекрасно ела. Причём питалась грудным молоком родной матери. Иона сама хотела кормить малышку, как и всех сыновей, относясь довольно ревностно к одной только идее, чтоб к ребёнку прикасалась кормилица.
В замок Аминовых поездка предстояла довольно долгая с младенцем на руках и в карете. Благо на дворе было лето и останавливались часто, чтобы отдохнуть. Через два дня такой поездки все были рады наконец-то встретиться с родителями Петра. Довольные, бодрые те выглядели свежо и счастливо. Со слезами на глазах они встречали новорождённую внучку, которую из-за ухудшения здоровья не смогли навестить, но встреча случилась сейчас и принесла ещё больше радости.
Когда Машенька тем вечером уже спала, свекровь позвала Иону и Петра прогуляться в саду. Пётр шёл рядом, чувствуя, что матушка хочет поговорить о чём-то важном, и она спросила, что беспокоит саму Иону, поскольку заметила в ней некое смятение или переживание о чём-то. Им пришлось рассказать о произошедшем на балу и после с Врангелями.
Матушка так и стояла на одном месте, слушая их и удивляясь всё больше. Она, казалось, тоже погрузилась в некий шок от событий и покачала головой, широко раскрыв глаза:
– Прямо мистика какая-то... Врангели,... голуби.
– Мне очень жаль голубку,... Колумбину, – вздохнула Иона.
– Это всё после родов. Женщины чувствительны, – кивнула в поддержку свекровь. – У вас что-то с голубями.
– Да, я всегда говорил, что у меня с ними что-то, – засмеялся Пётр, но его любимой было не смешно, а во взгляде укор.
Матушка кивнула сыну с неким намёком и, взяв Иону под руку, отправилась дальше по саду с нею без него. Пётр понял всё. Ему предстояло остаться одному на время, и он решил вернуться в замок.
– Пусть он побудет пока один, – загадочно сказала Ионе свекровь, оглянувшись на удаляющегося сына.
