Дом бескрайних песков (ЛП) - Вильденштейн Оливия
«Партнеры могут проникать в головы друг друга».
У меня отвисает челюсть. Он хочет сказать… хочет сказать… Нет.
«Да».
— Нет.
«Да».
Я захлопываю челюсть и так сильно сжимаю зубы, что мои дёсны начинают болеть. Должно быть какое-то другое объяснение тому, почему между нами образовалась эта мысленная связь.
Он облокачивается о стол и ставит огромную ногу на один из двух стульев. Я не могу быть парой кого-то настолько большого, настолько дикого, настолько… настолько…
«Какого?»
— Я принцесса и когда-нибудь стану королевой. Моим королём должен стать… — я указываю на его устрашающие размеры, — не ты.
Он напугает шаббианцев.
Мой страх заставляет огонёк в его глазах погаснуть.
«А я-то думал, что эта маленькая принцесса ничего не боится».
— Не называй меня маленькой.
Он отталкивается от стола и подходит ближе.
«Или что, Зендайя?»
Я запрокидываю голову насколько это только возможно.
— Или… или я…
Я не падаю на спину, но мой позвоночник изгибается.
«Разорвешь связь с помощью заклинания? Связь устанавливает Котёл, так что никакое количество крови не сможет её уничтожить».
Я плотно сжимаю губы, когда его лицо нависает надо мной, а тело начинает сотрясать воздух между нашими телами.
— Я уеду.
«Ты же заперла нас внутри Люса».
— Это мой знак. Я могу его стереть.
Он делает ещё один шаг вперёд, заставив меня отклониться назад ещё больше.
«А теперь скажи мне, как ты собираешься вернуться в ту гробницу, которую фейри зовут Священным храмом? Насколько я знаю, шаббианцы не умеют летать, хотя многое могло измениться за пятьсот лет».
Когда его запах и голос окутывают меня, мой пульс ускоряется, из-за чего шишка на лбу начинает пульсировать так же сильно, как небезызвестный орган за моими рёбрами.
Кахол переводит взгляд на шишку. И словно мой синяк может каким-то образом доставить ему боль, он хмурится, а от его плеч и чёрных волос начинает подниматься тёмный дым. Не успеваю я сделать вдох, как этот мужчина превращается в дым и исчезает из комнаты.
И хотя я хотела, чтобы он ушёл, его неожиданное исчезновение выводит меня из равновесия. В течение нескольких долгих минут, я стою, приросшая к полу посреди комнаты, и изо всех сил жую свою нижнюю губу, размышляя о том, вернётся ли он.
А что если нет?
Моя пара…
Моё тело содрогается. Котёл не мог пребывать в здравом уме в тот момент, когда решил сделать нас с Кахолом парой.
Этот мужчина не только способен задушить меня одними лишь своими мизинцами. Ведь если он такой огромный во всех местах… При этой мысли моё тело охватывает жар.
Вспомнив, что на мне надеты два платья, я выворачиваю руки и пытаюсь развязать лиф, надетый поверх шерстяного платья. Это похоже на глоток свежего воздуха после долгого заплыва под водой. Я жадно вдыхаю кислород, стягивая с себя жёсткую шерстяную ткань, после чего переступаю через неё.
Поток прохладного воздуха заставляет меня перевести взгляд с ткани, лежащей вокруг моих сапог. Широкая фигура Кахола закрывает дверной проём. Он без стеснения проходится по мне взглядом, впитывая каждую складочку серебристой отделки и каждый виток серебристой шнуровки.
Мне кажется, что он меня раздевает, хотя его пальцы находятся далеко от моего тела.
— Я думала, что ты ушёл.
Мой голос не такой глубокий, как у Агриппины, но сейчас он звучит с придыханием.
«Я вернулся для того, чтобы отдать тебе это».
Он поднимет руку, предлагая мне взять у него завязанный мешочек.
«Это для раны на твоей голове».
Я моргаю, словно это самый странный подарок, который я когда-либо получала. Хотя, наверное, самый добрый. Когда я не двигаюсь с места, чтобы взять у него мешочек, он ставит его на стол рядом с нарезанным сыром и нетронутой колбасой.
«Моя кровать теперь твоя. Как и моя комната. Хороших снов, принцесса. Можешь найти меня, когда перестанешь бояться моих… огромных форм».
Я испуганно вздыхаю, когда он захлопывает дверь, и мои длинные волосы разлетаются в воздухе, а ошарашенное сердце заходится.
— Я не боюсь, Кахол! — кричу я ему вслед, и получаю в ответ лишь хриплый леденящий душу смешок.
ГЛАВА 7
Дни пролетают друг за другом.
Проходит неделя.
Две.
И хотя я частенько выхожу из комнаты Кахола, чтобы побродить по Небесному королевству, я ни разу не встречала оборотня. Зато я часто встречаю Бронвен, и успела узнать, что Лоркан проводит встречи с королём Андреа с целью установить мир между воронами и фейри. Я думала, что он начнёт войну, чтобы завоевать королевство, но королю воронов, кажется, достаточно половины Люса.
— Когда-нибудь он получит его весь.
Бронвен стирает капельки конденсата на своём стакане с водой.
Я смотрю мимо провидицы в образовавшееся крошечное окошечко на стекле, которое напоминает мне иллюминатор. За последние пару недель у нас был только один солнечный день — один! — и хотя снег кажется мне невероятно красивым, я скучаю по ослепляющей жаре Шаббе. Я беру кусочек хлеба с тарелки и начинаю жевать.
— Это произойдёт благодаря дочери, которая родится у вас с Кахолом.
Я давлюсь хлебом и закашливаюсь, так как кусочек попадает мне не в то горло. Я почти не думала об этой таинственной дочери, которую я должна родить, так как была занята мыслями о мужчине, который назвал меня своей парой, а затем улетел.
— С Кахолом? — хрипло говорю я. — Ты уверена?
Лёгкая улыбка растягивает губы Бронвен, словно она находит всю эту тревожную ситуацию забавной.
Мне хочется прижаться щеками к стеклу, чтобы охладиться, и я почти вскакиваю со стула, на котором я уже столько раз сидела в заведении под названием «Adh’Thábhain», одной из трёх таверн в королевстве Лоркана. Из таверны не только открываются самые чудесные виды на заснеженные горы, но она также находится ближе всего к комнате Кахола. И хотя я не могу назвать себя ленивой, большая потеря крови, которая случилась со мной в тот день, когда я освободила воронов, порядком меня изнурила.
— А что если я решу зачать её с кем-то другим?
Улыбка сходит с лица Бронвен.
— Не надо.
Её белые глаза как будто становятся ещё бледнее.
— Ты приговоришь Лора. Ты приговоришь всех воронов.
Очевидный ужас, который сквозит в её заявлении, заставляет похолодеть мои щёки и кровь.
— Даже если это будет какой-то другой ворон?
Не то, чтобы я встречала других воронов, которые заставляют мою кровь закипать, как это делает Кахол, но всё же…
«Ты можешь попробовать переспать с кем-то другим, принцесса, но это для него плохо закончится, а я довольно привязан к своим братьям».
Голос Кахола заставляет мою спину выпрямиться, а голову повернуться.
Я замечаю его на другом конце помещения. Он стоит у входа в таверну, а рядом с ним…
— Абракс!
Я срываюсь с места и несусь к своему другу, который едва успевает развести руки в стороны прежде, чем я добегаю до него.
— Святой Котел, как же я скучала. Почему ты так долго?
Я вдыхаю его знакомый запах песка, солнца и дома.
Он стискивает меня руками.
— Прости, что покинул тебя, Дайя.
— Я не оставила тебе выбора.
Я отрываюсь от него и осматриваю его лицо и торс в поисках синяков или сломанных конечностей. К счастью, я ничего из этого не обнаруживаю. Испустив вздох облегчения, я поворачиваюсь к Агриппине, голубые глаза которой округлились и оглядывают всё вокруг.
— Не могу поверить, что Небесное королевство существует, — шепчет она. — Не могу поверить, что я стою здесь.
— Знаю.
Пока Абракс, как и она, разглядывает Небесное королевство, я перевожу взгляд на Кахола и на его руки, сжатые в кулаки, и на побелевшие костяшки пальцев, а затем поднимаю взгляд на его кожаные доспехи, которые сотрясаются от едва сдерживаемой ярости, и на гранитную челюсть.
