Вершители судеб (СИ) - Гагарина Лека

- Кажется, теперь я начал понимать, куда делись наемники Ардвэра, – со смехом произнес Колин, развязывая связывающую их веревку.

- Точно, они умирали от счастья, увидев эту красоту, – с облегчением, что это путешествие в никуда окончилось столь приятным сюрпризом, изрек Джеймс.

Спустившись на берег, Джеймс и Колин спрятали мечи и принесенную с собой еду под большим валуном, подальше от любопытных глаз, дабы спокойно прогуляться по острову, не привлекая к себе особого внимания. Но их старания не увенчались особым успехом, чужаков видно издалека, по одежде и манере держаться, но, даже не смотря на факт их нахождения на острове, местные люди встречали их улыбками и поклонами, никто не проявлял назойливого внимания или агрессии, никто не привел стражу, чтобы допросить чужаков. Вскоре друзья расслабились и стали наслаждаться местными достопримечательностями. Гуляя по острову, они поражались разительными отличиями двух островов, находящихся в такой близости друг от друга. На Железном острове, кроме камней да соленой воды, больше посмотреть было не на что, когда здесь жизнь пестрила изобилием. Мужчины свободно ходили по острову, выполняя свою работу, одни возделывали землю, другие плотничали, третьи занимались охотой или добычей жемчуга и рыбной ловлей. Гурьбой бегающая, сытая, беззаботная детвора, прекрасные девы с длинными косами в красивых одеждах, - везде чувствовался достаток и покой мирной жизни. А самое главное - яркое солнце, которое, казалось, согревает все вокруг своими длинными лучами, и голубая гладь спокойного океана, которая расстилалась на мили вокруг. Все, добродушные и приветливые, угощают прибывших гостей вкуснейшей едой, мясом, пирогами, великолепным вином, даром, ничего не требуя взамен.

Темнело, когда друзья, сытые и довольные, прогуливаясь вдоль базарных рядов, заметили, что все селяне стали группами направляться в сторону леса. Женщины и дети в нарядных ярких одеждах, мужчины в чистых белых рубахах.

- Скажи любезный, куда все направляются? – поймав за рукав одного из рыбаков, спросил Джеймс.

- Так сегодня великий праздник, день весеннего равноденствия, господин, все на него спешат, пляски будут, угощения. Приходите на поляну древних идолов, мы всем рады, – с почтением проговорил мужчина и поспешил следом за остальными.

- Господи, Джеймс, умоляю, давай тоже поспешим? Ты видел, какие прекрасные девы здесь живут? – со стоном произнес Колин, проследив взглядом за стайкой девушек, спешащих в сторону леса.

- Колин, держи себя в руках. Ты как будто женщин не видел, совсем ошалел! – со смехом произнес Джеймс, наблюдая за терзаниями друга.

- О чем ты говоришь? Конечно, не видел, мы целый месяц тряслись в этой посудине, называемой корабль, в окружении одних матросов, а у Ардвэра я видел одну единственную старуху, на вид которой лет сто, и при всей своей одержимостью женщинами, на которую я бы не польстился за все блага мира, – с возмущением изрек Колин.

- Бедный страдалец Дэш! Ладно, праздник так праздник! Только перед встречей с прекрасными созданиями не мешало бы освежиться. Как насчет поплавать в заливе? – с надеждой в голосе произнес Джеймс.

- Ты как всегда прав дружище. Пойдем, приведем себя в порядок. Перед встречей с судьбой, – смеясь, предрек лорд Дэшвуд.

Глава 4

Наплававшись в прохладной воде залива, освежившись после такого жаркого наполненного событиями дня, в полном ладу с собой, друзья направились вглубь острова на звуки доносившейся музыки. Чем ближе Джеймс приближался к месту проведения праздника, тем больше разгоралось любопытство, разрасталось нетерпение, как будто тысячи невидимых иголок пронзали все его тело в предвкушении чего-то тайного, манящего, неведомого его пониманию действа. Чем дальше они углублялись в чащу леса, тем все яснее улавливался бой барабанов, веселый и беззаботный смех селян и ароматные запахи жарящегося на костре мяса.

- О боги мои! Я умер и попал в рай, где царят прекрасные ангелы! – произнес Колин, как только друзья вышли на поляну, где и развернулся весь деревенский праздник.

- Друг мой, теперь мы сами по себе. Желаю тебе приятной охоты, – с ухмылкой произнес Дэшвуд и с воодушевлением ринулся к группе весело чирикающих хорошеньких селянок.

Джеймс с веселой усмешкой покачал головой, провожая взглядом товарища. Он знал, что Колин никогда не упустит шанса весело провести время с прекрасной девой, а может быть даже не с одной. Сам же он не был сторонником столь веселых оргий и предпочитал иметь постоянных любовниц, однако которых безжалостно менял, как только Джеймсу наскучивала их компания.

Прохаживаясь с кружкой вкуснейшего эля, мимо расставленных столов, которые ломились от всевозможных яств, Джеймс разглядывал собравшихся здесь людей. Местные деревенские жители, одетые в простые, но чистые, не заношенные до дыр вещи. Все опрятные, с открытыми улыбающимися лицами, полная противоположность жителям Железного острова. Джеймс поражался, насколько сильны были отличия этих соседствующих островов, соединенных одним общим мостом. Но, кроме моста, общего больше ничего между ними не было. Как только кружка Стекворда пустела, кто-то обязательно подливал еще, при этом всегда с открытой улыбкой и приятельским хлопком по плечу. Местные женщины предлагали ему еду, готовящейся прямо здесь на кострах. Все веселились, смеялись, танцевали, атмосфера великого праздника чувствовалась в каждом уголке этой небольшой, но многолюдной поляны.

Находясь под впечатлением от всего происходящего, в легком дурмане от выпитого эля, Джеймс не сразу уловил перемены, происходящие среди людей. Стало значительно тише. Веселый смех плавно перешел в пение, сначала тихое задумчивое, исполненное в один голос, а после сплетенное с еще одним голосом, а за ним еще и еще. Звуки пения нарастали, они становились похожими на молитву, нет, на древнее кельтское заклятие. Как будто все люди, находящиеся на этой поляне решили все разом вызвать своим пением древних духов. Джеймс с интересом наблюдал, как все стали поднимать руки вверх, обращаясь к самим небесам своей странной песней. И вдруг, как по волшебству, словно боги услышали их призывы, в центре поляны, которая раньше была поглощена ночью, ярко вспыхнули факелы, стоящие по кругу возле большого кострища. Стекворд был поражен, что при всей присущей ему наблюдательности из его поля зрения совсем выпали детали, которые раньше он обязательно бы заметил. Все это время праздник был не на маленькой поляне, у края леса, а на большом абсолютно круглом по форме пространстве на берегу небольшого пруда с искрящимся, бурлящим водопадом, звуки которого он абсолютно не улавливал из-за громких песен и выпитого вина. Джеймс стал переживать, что сейчас эти на первый взгляд, мирные, излучающие добро люди, начнут приносить в жертву своим непонятным богам прекрасную девственницу, сжигая ее на этом огромном кострище. Или еще что хуже, может это их, чужеземцев, сегодня целый день поили и кормили, чтобы они были более аппетитные, а затем здесь же их и зажарят. Воображение начало рисовать все возможные страшные, кровавые жертвоприношения. А пение все нарастало. Вдруг раздались первые удары больших барабанов, бум-бум. «Твою мать, что здесь происходит», - промелькнула мысль у Джеймса, и волосы на голове зашевелились от этих звуков.

- Где Колин? Надо валить отсюда, – оглядываясь по сторонам, Джеймс уже начал жалеть, что они спрятали свои мечи за камнем, у треклятого моста. Сейчас бы оружие пригодилось.

Пока затуманенный алкоголем мозг соображал, что делать, на поляну к костру, под пение и бой барабанов вышла старуха в белой длинной одежде, похожей на саван. Она подняла руки к небу и начала причитать какую-то песню, раскачиваясь из стороны в сторону. Когда она наклонялась в одну сторону, факел стоящий рядом с кострищем взрывался струями огня в небо, разгораясь еще ярче, и Джеймс увидел, что каждый факел держат в руках каменный древний идол. Продолжая свой ведьминский танец, старуха мановениями рук разожгла все семь факелов, освещая семь идолов, держащих их. Как только их пламя разгорелось во всю мощь, старуха запричитала еще громче, вознеся руки вверх, и Джеймс с ужасом сковавшим все тело начал наблюдать, как огромное кострище, расположенное в центре этой ведьминской вакханалии, вспыхнуло ярким пламенем и устремилось своими искрами в небо.