Шепот глубин - Хамм Эмма

Она хотела отобрать его будущее и выбрать для него то, которое было удобно ей. Но он не собирался ей этого позволять.

Подплыв ближе, Арджес остановился в центре, где затухали цвета спирали. Поймав ее взгляд, он ждал ее слов. Казалось, даже песок от его движений улегся быстрее обычного.

– Арджес, – сказала Митера, и ее голос гулом разнесся над площадью, – твой брат рассказал мне о яде, что ахромо впрыснула в твои вены. Она пронзила щит твоей души и осквернила твое сердце.

– Никто не причинял мне никакого вреда. – Он хлопнул хвостом, поднимая облако песка, которое медленно осело обратно. – Я ходил к древним, как вы мне велели. Они показали мне два возможных варианта будущего, и я выбрал ее. Я выберу ее в любом случае. Знаю, придется оставить это место, мой дом, мою семью. Я тщательно взвесил это решение.

– Твой народ нуждается в лидере. В твоей защите.

– Есть другие. – Он перевел взгляд на толпу. Все они смотрели на него, и он знал каждого из них. Дорогие сердцу лица, те, кого он защищал годами. Но не теперь. Теперь он хотел защищать лишь одного человека. – Моему сердцу больно оставлять вас. Я никогда не хотел вас терять. Но это выбор, который я должен сделать сам.

Он не стал говорить им, что его тело изменилось ради нее. Что он нашел способ жить с его кайрос и сплести их миры.

Да, будет сложно. Ему придется спать отдельно от нее или ждать целыми днями, пока ее нежная кожа восстановится от соленой воды. Может, его тело изменится еще сильнее. Может, изменится она. Чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее его тело подстраивалось под нее. Народ Воды был вынослив.

Он очень хотел увидеть, что сулило им будущее, даже если для этого придется отказаться от своего народа.

– Мы не можем лишиться тебя, Арджес. – Казалось, Митера сказала это… с печалью. – Я говорила с древними. Мы согласны, что будущее, которое ты выбрал для себя, слишком сильно влияет на нас. Ты не оставил нам выбора.

Он услышал их прежде, чем понял, что они собираются напасть. Развернувшись на месте, он ударил хвостом и рванул вверх, но сеть опутала хвостовой плавник. Вырываясь, он разорвал нити, но их сменили другие. И затем последовали еще. Потом потянулись руки – они рвали, драли и тянули его вниз, пока веревки не оказались на его горле и руках, по всему его хвосту. Все это притягивало его к земле. К крюкам, которых он никогда раньше не видел.

Силясь вырваться из своих пут, он чувствовал, как вздымаются мышцы его шеи и топорщатся жабры, пытаясь втянуть в себя больше воздуха. Митера зависла над ним, давая указания тем, кто когда-то был его отрядом.

Среди них был и его брат. Его красный брат, полный ярости с самого рождения. На этот раз Дайос смотрел на него с грустью и жалостью. Словно пытаясь сказать, что так не должно было случиться. Они могли бы предотвратить это вместе.

– Только не он! – прорычал Арджес. – Митера, если вы хоть когда-то уважали меня, вы не отправите его к ней.

Сердца Арджеса бешено колотились в груди от страха, ведь он знал, что, если к ней отправят Дайоса, Мира умрет сразу, как только его увидит. Брат бы уничтожил все, чем он так дорожил.

– Не он? – Митера раздула колокол своих волос, подплывая ближе к его связанному телу. – Тогда ты волен выбирать, сын души моей. Решай, кто разделается с ахромо.

Они собирались убить ее. Митера хотела ее смерти вне зависимости от ситуации, и это было… неправильно. Мира не заслуживала умереть за то, что Арджес влюбился в ахромо и выбрал жизнь с ней.

Он панически забегал глазами по своему отряду. Кто-то из них должен был знать, что в жалости была своя добродетель.

Встретившись взглядами с Макетесом, он знал, что его брат примет правильное решение. Верил, что его брат с легким сердцем поймет, что он говорит.

– Макетес, – произнес Арджес. – Он всегда знал, что в прощении есть красота.

Помедлив, его желтый брат все же кивнул:

– Я расправлюсь с ней быстро, обещаю.

Это никак его не утешало, но он мог только молить древних, чтобы они отправили Макетеса к ней с добром в сердце. Потому что иначе он уже лишился лучшего, что когда-либо подарил ему океан.

Он подвел свой народ. И он подвел своего партнера.

Это гнилое будущее пахло отчаянием, и Арджес не знал, как это исправить.

Глава 35

Мира потыкала пальцем точку на шее. Что бы его щупальце в нее ни впрыснуло, выдавить его было невозможно. Байт сказал, что лучше не трогать, и объяснил, что теперь ее тело навсегда изменилось, как и его. Если бы она выдавила жидкость, дыра бы уже не зажила. И тогда бы она мучилась с затрудненным дыханием всю жизнь – при условии, что не залила бы легкие кровью и не захлебнулась бы на месте.

Честно говоря, хотелось избежать обоих вариантов. Но это еще не значило, что она перестала смотреть на точку и прикасаться к ней.

Это определенно не жабры. Она вообще не думала, что могла измениться настолько, чтобы аж отрастить что-то похожее. Точно не без операционного вмешательства. И все же теперь на ее шее красовалась странная точка, очень отдаленно напоминающая жабру.

– Как ты думаешь, что мне делать? – спросила Мира, поворачиваясь к Байту.

– С чем? – Робот уже давно ничего не говорил, просто молча сканировал ее и исчезал обратно в коробку, как будто у него там была маленькая лаборатория с документами, в которые он вносил данные об ее изменениях.

– Я… я не знаю. – Мира наконец отлипла от зеркала и села рядом с Байтом. – Со всем этим.

– Мне кажется, пока у вас нет особого выбора.

– Я могла бы вернуться в Бету.

Байт фыркнул:

– Вы не можете вернуться в Бету. Вы даже не знаете, где она.

– Нет, но ты знаешь. – Дроид замер, поняв, что загнан в угол. – Ну конечно же ты знаешь, Байт. В твоей памяти карта всего дна океана. Ты мог бы проводить меня до Беты, Альфы, Гаммы, даже в позабытые затопленные города. В твоей голове наверняка есть тысяча мест, где мне можно было бы спрятаться. Так почему ты мне их не показываешь?

Он поворчал, а потом пробормотал что-то настолько тихо, что она ничего не разобрала.

– Не знаю, почему ты так мало мне помогаешь, но подозреваю, что этому есть разумное объяснение. – Она мягко постучала по коробке. – Так почему бы просто не рассказать?

Байт вздохнул, и в коробке что-то защелкало, а потом снаружи появился проектор. На стекле купола высветился портрет все той же светловолосой женщины.

– Помните ее?

– Эйлис Фейрвезер, женщина, которой ты служил, пока она не пропала.

– Это был ее дом.

Мира почувствовала, как у нее отвисает челюсть. А он так просто это сказал.

– Что, прости?

– Это был ее дом. Его построил ее отец после того, как она якобы исчезла. Я был запрограммирован говорить всем, что она умерла, но мы, роботы, плохо умеем врать. Меня потому и отправили в океан, что я не мог хранить секрет о… нем.

Щелкнул проектор, и появилась новая картинка. Настолько реалистичная, словно это были живые существа за стеклом.

На видео был ундина с зелеными плавниками, прямо как в легендах. Он выглядел не так странно, как Арджес, но, может быть, они из разных кланов. Он явно не был похож на глубоководное существо. Его кожа была усыпана тигриными полосками зеленой чешуи, за острыми ушами и на ребрах виднелись жабры, и он казался таким же огромным, как и Арджес, но гораздо мягче на вид.

Этот новый ундина прижал пальцы к стеклу, и Мире больно было смотреть на любовь в его глазах. Он любил Эйлис так сильно. Она видела это в его взгляде, в том, как он задержался у окна, опустив на него хвост, и смотрел на танцующую в комнате Эйлис. Она протянула ему руку и поманила пальцами, а потом рассмеялась, когда он покачал головой.

Они были влюблены. Безнадежно влюблены.

Изображение пропало, и Мира поняла, что у нее в горле встал ком. Облизнув губы, она спросила: