Лидия. Головная боль академии (СИ) - Лавру Натали
Папа всё сделал быстро: простерилизовал артефакт, кинжал и нужный участок моей кожи, затем вогнал в меня остриё, поместил в рану предмет и мгновенно залечил. На всё ушло меньше минуты.
– Не мешает? – осведомился после того, как осмотрел место недавнего разреза.
– Вроде бы нет.
– Вот и отлично. Пока походишь так и никому не будешь болтать про этот артефакт. И про свои сны ты тоже всё знаешь.
– Знаю, папочка, – закатила я глаза. Вот, не люблю, когда со мной разговаривают, как с маленькой.
– Запомни, меня зовут Лиэль, и я тебе не папочка, – напомнил он.
– И сколько же тебе лет, дорогой братец?
– Хм-м... – он задумался. – Скажем, тридцать два?
– Почему же не двадцать? – ну, как тут не поддеть? Папуля же у меня моложавый, тут уж ничего не сказать.
– Нет. Для двадцатилетнего у меня в голове недостаточно дури, – с этими словами он подошёл к Кэт, которая обмороком сидела на своей кровати, и залечил ей болящие от перетрена мышцы. Та поблагодарила и не без папиной помощи уснула.
– Раз тебе не по душе студенческая дурь, что ж ты отказался от индивидуального домашнего обучения?
– Разве домашнее обучение может сравниться с живой шумной атмосферой академии? Не ты ли всё лето пела мне эту песню?
– Допелась... – вздохнула я.
– Я начну учиться со второго полугодия. Надеюсь, в течение первого семестра ты не натворишь бед.
Ой, зря папуля надеялся. Зря!
***
Вечером академию снова трясло. Не так сильно, как в прошлый раз, но всё же стекло у нас в оконной раме пустило кривую трещину.
Папа к тому времени, к счастью, уже отбыл, иначе пришлось бы отвоёвывать у него право остаться здесь.
Зато прибежал Лессар. Нашёл повод явиться.
– Лия?
– Чего тебе?
– Я не могу перестать о тебе думать. Пожалуйста, прости меня. Я должен был рассказать тебе обо всём с самого начала. Виноват.
– Слушай, меня бабники и изменники не привлекают, так что валил бы ты...
– Я не бабник и не изменник. С Шиарой я всё равно бы расстался.
– Можешь говорить всё, что захочешь. Я тебе не верю, – увы, моя попытка захлопнуть перед его носом дверь потерпела неудачу.
– Лия! – и тут меня поцеловали. Нагло. Соблазнительно. И очень-очень сладко.
– Чёрт бы тебя побрал, гадёныш! – тихо выругалась я, оторвавшись от его губ, но тут меня захлестнуло дурью, и я сама притянула Лессара обратно к себе.
– С ума по тебе схожу... – простонал он и потёрся о мой живот окаменевшим пахом. – Лия, я хочу, чтобы ты официально стала моей девушкой.
А что? Пока папа не видит – можно! Мне же надо как-то выбросить Наира из головы. Клин клином вышибают.
Кажется, я пошлятину сказала. Ну, да ладно, моя крыша всё равно отправилась в полёт.
***
Мы целовались в нашей с Кэт комнате, пока моя подруга спала глубоким сном. И от непоправимого меня на этот раз спас сигнал отбоя. Через две минуты ни одной особи мужского пола на женском этаже быть не должно.
Любопытно, что девушек с мужского этажа никто не гонит. В общем, гендерное неравенство налицо.
– Умоляю, пойдём ко мне? Или в лабораторию? – простонал мне в губы Лессар.
А в лабораторию мне как раз надо!
«Р-р-р! Мяф!» – запротестовал Дарси моим крамольным мыслишкам и оскалил свои крошечные зубки, глядя на Лессара.
– Похоже, я ему не нравлюсь, – заметил мой предположительно парень (я ещё не решила).
Подозреваю, что мой Дарси каким-то образом встал на сторону Наира. Абсурд, на первый взгляд, но с фактами не поспоришь.
Дарси
Как бы в подтверждение моего умозаключения академия снова сотряслась от подземных толчков.
– В который раз нам мешает землетрясение, – напряжённо выдохнул Лессар. – Если усилится, придётся снова эвакуироваться.
– Идём в лабораторию. Мне нужно поработать.
Не лучшая, конечно, идея – варить зелья во время землетрясения, но я верю, что сейчас всё утихнет.
– А как же... – мне уткнулись носом в висок.
– Давай не будем торопиться, – предложила ему, ощущая внутреннее согласие своей интуиции.
– Ладно. Прости. Просто я ещё никогда в жизни так не влюблялся.
– Иммунитет не выработался?
– Я сражён. Наповал, – подтвердил Лессар и стрельнул в меня потемневшим взглядом.
О, Лорена, какой же он притягательный... Серая рубашка нараспашку, под ней чёрная обтягивающая майка...
Тёмно-серый цвет рубашки напомнил мне стены той самой комнаты из сна, и я мысленно рухнула с облаков на земную твердь.
– Идём в лабораторию, – сказала я, отстранившись и хватая со стула свою сумку.
Меня бережно взяли за руку и повели, будто я не знаю пути. Вот, любят мужчины примерять на меня роль маленькой беззащитной девочки. Ну, и пусть.
– Ты согласна стать моей девушкой? – спросил по пути Лессар.
Хороший вопрос. Мои причины для отказа в то же время являются аргументами к согласию.
Мне ни в коем случае нельзя привязываться к Наиру! Потому что я знаю, как незавидна судьба жертв любви-судьбы.
Но Лессару я ответила так:
– Завтра решу.
– Сомневаешься?
– А не должна?
– Что ж. Хорошо. Подумай. Но сразу предупреждаю: я тебя нашёл, и я тебя не отпущу. Ты моя, Лия, – проговорил он всё это, безотрывно глядя мне в глаза. – К тому же я здесь один такой, и среди адептов у меня нет достойного соперника.
– Ну, если даже Шиара влюбилась в старика-ректора, то, пожалуй, верю.
– Не такой уж он и старый, хотя никто точно не знает, сколько ему лет, – пожал плечами Лессар. – Давай сейчас не будем о нём. Чем дольше мы его не видим и не слышим, тем лучше, поверь мне.
Верю.
В этот вечер и ночь я сварила зелье-иллюзию для незабвенной «крошки» Тули. Ибо обиды забываются лишь после отмщения.
Богиня, с какой любовью я раскатывала по пастилкам зелье под кодовым названием «лошадиная любовь»!
Стоит мне прилепить к её коже пастилку этого зелья, и наша незабвенная Элизабет Тули повсюду будет видеть... лошадок, делающих новых лошадок!
Вдохновляющее и настраивающее на особый лад зрелище! Я сама видела этот процесс у нас в конюшне. Собственно, оттуда и скопировала образы.
Действие иллюзии продлится сутки и не причинит никакого вреда, кроме морального. Идеальный вариант. Специально для тебя, дорогая моя «крошка»! Я всё-ё-ё помню...
А утром во время печального завтрака (ибо мои трясущиеся от перетрена конечности самолечению не поддавались) я согласилась стать девушкой Лессара. Надеюсь, на этот раз мои отношения не завершатся изменой и предательством.
***
Спустя три недели я поняла, что влюбилась. Лессар подобрал ключи к моему сердцу, вёл себя безупречно, окружал заботой, словно я его главное сокровище. Чертовски приятное чувство...
Мы прямо-таки сходили с ума друг по другу, не переходя грань, так как решили подождать моего совершеннолетия. И вот двадцать первого сентября мне стукнуло восемнадцать.
В этот день меня поздравили все: первой, ещё в полночь, порадовала Кэт, которая каким-то чудом доделала работающий в любых условиях артефакт личины; перед рассветом порталом пришёл папа, один, потому что у мамы нет пропуска в академию, и тоже поздравил меня; ну, а перед утренним построением ко мне забежал Лессар и зацеловал так, что я всю тренировку порхала, как пташка, без устали.
День начался великолепно, даже несмотря на то, что...
Я по-прежнему стаканами, как компотик, попивала зелье равнодушия и надевала артефакт безопасного сна ночью, чтобы выкинуть из своей жизни Наира. Потому что у меня своя жизнь, и становиться чьей-то рабыней я не собираюсь.
В остальном всё было прекрасно: мы с Кэт влились в учёбу и притерпелись к убийственным тренировкам.
У меня даже состоялся разговор с почтенным Грю Фенеком! Я-таки удивила, изумила, шокировала старика! Результатом стало отнюдь не то, на что я рассчитывала: вместо помощи с патентованием зельевых наружных пастилок мне настоятельно посоветовали сохранить своё изобретение в тайне, так как оно, попав в плохие руки, загубит множество невинных жизней. Я раньше не думала в таком ключе, но к профессору прислушалась.
