Рина Гиппиус - Цветы цвета неба (СИ)
— Как твои дела? Хорошо торговля продвигается? — спросила я.
— Да, все благополучно. Ну а ты я смотрю блистаешь во дворце. Как тебе такая жизнь? — в свою очередь поинтересовался он.
— Вполне могла бы обойтись без этого. Но увы…
— Неужели тебе здесь не нравится? — удивился Орм.
— Ну не то чтобы не нравится, но это явно не для меня. Или я не для этой жизни, — я пожала плечами.
Взгляд Хурта как‑то потяжелел и со странной интонацией он спросил:
— Зачем же ты тогда соблазнила наследника, если тебе придворная жизнь не нравится?
Я сбилась, отдавив Орму ногу. Пришлось остановится. Вот уж не думала, что и отец Ви будет подобного мнения обо мне. Теперь стало действительно обидно. Сжав губы, я глубоко вздохнула. Другие пары недоуменно на нас уставились. О нет, скандала или чего‑то подобного не будет. Не дождетесь.
— Спасибо за танец, я, пожалуй, пойду присяду, отдохну, — сдержанно произнесла я и ушла.
Хурт все же догнал меня.
— Прости, наверно я не должен был так говорить. Но другой информации у меня и не было. Все говорят о том, что ты ребенком собралась привязать к себе императора и прочно тут обосноваться, — стал оправдываться купец.
— Вот именно, что все. Но не я, — отрезала я.
— А что мне еще оставалось думать, Ринда! — прикрикнул Орм. На нас снова стали пристально поглядывать. Вот только прилюдного выяснения отношений мне не хватало.
— Орм, я поняла твою позицию, ты, надеюсь, понял мою. Давай на этом закончим, — устало сказала я.
Столько всего за один вечер навалилось на меня. Да и предстоят еще не самые приятные минуты. Единственный кто мог бы мне сейчас помочь правится со всем этим — сын. А он уже спал, и беспокоить его не хотелось.
— Как мне загладить свою вину? — не отставал Хурт.
— Никак. Я не держу на тебя зла. А сейчас оставь мне в покое, — ответила я.
— И все‑таки, Ринда…
Я перебила его:
— Орм, я прошу тебя, не настаивай. Все в порядке. Я не сержусь.
— Ну да, кто я тебе? Так, знакомый. Куда уж мне до императора. Вот чем он лучше, Ринда? Чем? — эта нападка вновь сбила меня с толку. — Я же тебе замуж предлагал, а ты сбежала. Зато с императором сразу в койку легла, а он небось и мысли не допускал о женитьбе на тебе!
Благо я отошла в небольшую нишу, где стоял диванчик, и тут никого не было. Поэтому наш разговор не стал достоянием общественности.
— Да будет тебе известно, что кто такой Эйннарион, я узнала, когда была уже беременна. К тому времени прошло несколько недель, как он меня бросил. На этом все, больше я тебе подробностей говорить не буду. И думай обо мне все, что пожелаешь. Теперь‑то я вдвойне рада, что отказала тебе! — выпалила я.
Орм сжал кулаки. Глаза его сверкали от ярости.
— Ты еще пожалеешь об этом, — наклонившись ко мне, прошипел он. Выпрямившись, окатил меня еще одним злым взглядом, развернулся и быстрым шагом ушел.
Хотелось убежать отсюда без оглядки. Я устало упала на диванчик. Неимоверно разболелась голова. Захотелось, на худой конец, уже напиться. Но нельзя. Мне ничего нельзя. Я как пленница, заложница здесь.
— Леди Риндамия, может быть вам принести попить? — раздался голос одной из моих фрейлин. Вроде бы Сигрин. Пока что она ко мне относилась наиболее благожелательно.
— Буду тебе очень признательна, Сигрин, — ответила я по возможности более бодрым голосом.
— Вам вина или что‑то другое?
— Просто воды. Холодной.
Когда девушка принесла мне воды, я попросила ее посидеть со мной. Как‑то не хотелось остаться одной, иначе мои мысли опять уплывут в негативном направлении. Мы сидели в тишине, наблюдая за танцующими.
Было видно, что фрейлина хочет что‑то у меня спросить, но явно стесняется.
— Спрашивай, чего хотела, — не выдержала я.
— Как получилось, что вы единственная выжили после той трагедии в Теуте? — тихо спросила Сигрин.
Я усмехнулась. Людей интересовало во мне две вещи: мои отношения с императором, и трагедия в Теуте. Но почему‑то этой девушке я не стала врать и придумывать отговорки.
— У меня заколка упала под стол. Когда я ее доставала, ударилась головой и потеряла сознание. Наверно, нападавшие решили, что кто‑то из них уже успел меня убить. А ты какие версии слышала?
— Начиная с того, что вы выдающаяся воительница и сумели отбиться от вадомийцев, не зря же вы потом и на войну пошли, и заканчивая тем, что вы откупились от нападавших, — все так же тихо ответила Сигрин.
Я расхохоталась, представив себя «выдающейся воительницей». Девушка удивленно на меня уставилась.
— Наверно я тебя разочаровала своим объяснением. Все оказалось значительно проще, — сказала я. — А рассмеялась я над тем, что кто‑то назвал меня воительницей.
— Но ведь на войне вам же приходилось убивать? — спросила Сигрин.
— Дважды, — ответила я. Я аж передернулась, вспомнив это.
— Я бы не смогла убить человека, — пробормотала девушка.
Я усмехнулась.
— А если бы этот человек угрожал либо твоей жизни, либо жизни твоих близких? — спросила я.
Она снова удивленно округлила глаза и задумалась.
— Сколько тебе лет? — прервала ее размышления я.
— Девятнадцать.
Молодая, наивная. И я была такой же в ее возрасте. Хотя, наверно до конца от наивности так и не избавилась до сих пор. Вон как ранят разговоры за спиной.
— Я поняла вас. Нельзя загадывать смогу ли я убить человека, пока не окажусь в такой ситуации. Вы знаете, я ведь дочь нынешнего наместника Пири. У нас до сих пор с содроганием вспоминают ту трагедию. Как такое могли допустить? Это ужасно.
Я только кивнула. Мы так и сидели еще с полчаса в тишине. Только теперь она была уютнее что ли. Милая девочка. Мне она понравилась. Возможно с ней и получится подружиться.
К нам приблизилась Эрикель. Посмотрев на Сигрин недобрым взглядом, она обратилась ко мне:
— Леди Риндамия, вас ждет император.
— Будет объявление о моем новом титуле? — спросила я у нее.
Эрикель удивилась, но быстро справилась с эмоциями.
— Я не знаю, леди Риндамия.
Усмехнувшись, я поднялась и пошла к Риону.
— Ваше величество, вы меня звали? — обратилась я к императору, когда подошла к нему. Он стоял недалеко от трона. Рядом с ним находился Конет, с которым они что‑то тихо обсуждали. Поэтому я обратилась так официально.
Мужчины повернулись ко мне. Рион приветливо улыбнулся, но выглядел так, как будто ему стыдно за что‑то передо мной. Впрочем, если бы я не знала ситуации, то даже не заметила бы этого. Гислирв же взирал на меня привычно — хмуро.
— Дами, при графе Конете ты можешь ко мне обращаться как тебе привычнее, — сказал император.
