Рина Гиппиус - Цветы цвета неба (СИ)
— Это когда ты сбежала из Теуты и скрывалась? — спросил он.
Я поморщилась.
— Пусть будет побег. Но я бы не назвала это так.
— Ты обязательно расскажешь, что же тогда произошло с тобой, — уверенно сказал Рион.
— А то ты не знаешь? — не удержалась от язвительного тона я.
— Знаю, люди из Тайной канцелярии вышли на тебя спустя пару недель после той трагедии. А то, что было до этого — мне неизвестно.
Хотелось спросить, почему меня тогда никто не тронул, раз они так быстро меня отыскали. Выходит, что толку от того, что я скрывалась, и не было почти.
— А почему именно сейчас тебя это заинтересовало? — спросила я у Риона.
— Я не думаю, что много людей знает о том твоем этапе в жизни. А сейчас, как мне кажется, ты вполне можешь это доверить мне, — тихо прошептал мне на ухо император.
— Я подумаю, — ответила я. Он отец моего сына, но до такой степени я ему не могу пока довериться. Не знаю что, но что‑то меня останавливает.
Танец — открытие закончился. А на второй меня пригласил… граф Конет!
Долго удивляться я не стала. Предпочла насторожиться.
— Вы сегодня, леди Риндамия, выглядите превосходно, — улыбнулся граф, но взгляд его льдистых глаз не потеплел. Чтобы он не заметил моего шока от его слов, я быстро ответила:
— Вы, граф, тоже неплохо принарядились.
Конет прищурил глаза. Но опять высказывать по поводу того, что его следует называть «граф Конет» и никак иначе, не стал.
И чего меня опять понесло? Хотя бы пять секунд надо думать, прежде чем отвечать ему. А еще лучше, прикусить язык.
Выглядел граф и правда сегодня хорошо. Белый мундир, брюки чуть более темного оттенка, светло — коричневые сапоги. Лента светло — голубого цвета, повязанная у шеи, оттеняла льдисто — серые глаза этого противного шатена. На этой ленте висел какой‑то орден. Многие дамы смотрели на меня с завистью, а на графа с восхищением. Граф хоть и красив, но характер…
— Наверно нужно вас похвалить за то, что вы вполне сносно себя вели при представлении послам, но не буду. Похвалу вы принимать не умеете, — ядовитым тоном сказал Конет.
— Ну почему же, умею. Но только если она искренняя. От всего сердца, так сказать, — я мило улыбнулась.
— Вы считаете, что я не способен на искренность? — зло прошипел Гислирв. Хотя со стороны, наверняка казалось, что он говорит какие‑то милости мне на ушко.
— Я вас совсем не знаю, граф. Как я могу судить о том на что вы способны, а на что нет? — мой голос прямо‑таки медом растекался. Никогда так себя не вела, но тут опять понесло.
— Если бы я встретил вас сегодня впервые, то, пожалуй, бы решил, что вы со мной сейчас кокетничаете, — в том же тоне ответил Конет, обольстительно мне улыбаясь. Даже глаза, как будто потеплели.
— Как хорошо, что эта встреча не первая. А свои улыбки попридержите для других дам. На меня они не действуют, — ответила я уже нормальным тоном.
— А что же на вас действует? — улыбаться он не перестал.
Я только пожала плечами. Эта непонятная игра меня утомила.
— Ах ну да, я совсем забыл. Куда мне до, теперь уже, императора, — снова злобное шипение.
— Вы, действительно, забываетесь, граф, — так же зло прошипела я. Наверно я бы обиделась, если бы не слышала подобные слова в свой адрес впервые.
Танец завершился, и я ушла на балкон злая и расстроенная. На мгновение я совсем забыла, кем меня здесь все считают. Спасибо Гислирву — он вовремя меня опустил с небес на землю.
На балконе было свежо. Приятная прохлада немного привела меня в себя и успокоила. И тут же я стала случайной свидетельницей чужого разговора. Судя по всему, на соседнем балконе болтали три моих фрейлины. Но кто именно, я так и не поняла.
— Я слышала, что сегодня император собирается представить свою официальную фаворитку, — тихо произнесла одна из девушек.
— Что — о-о — о? — удивленно протянула другая, — а как же Риндамия?
— Пф — ф-ф, девочки, ну вы и наивные! Ну были у них отношения. Так то же, когда было? Шесть лет назад. Тем более война. Там же баб нет. Вот тогда еще наследник и польстился на эту. Правда, как же она залететь смогла? У императорских сынков же бастардов не бывает. А по Эймунду сразу видно, чей он сын. Да и неважно. Важно то, что за все то время, что Риндамия тут живет, они с императором ни разу не спали, — выдала первая.
— Ты‑то откуда знаешь? — спросила третья.
— У меня свои источники. Зато, чтобы смягчить пилюлю первой леди, сначала император пожалует ей титул герцогини, а потом уже представит фаворитку.
— Ого, вот так новости. А кто же будет фавориткой? — третья девушка тяжко вздохнула.
— А вот этого я не знаю, — ответила первая. — Да не вздыхай ты так, тебе бы точно там ничего не светило. Что ни говори, а хоть Риндамия, хоть любая другая его любовница — красавицы.
Дальше слушать я не стала и поторопилась обратно в зал. Надо бы поговорить с Рионом. Стоп! А я такая, чтобы он ставил меня в известность о своих планах? В то же время та фрейлина откуда‑то заранее все разузнала. Надо попытаться понять, кто она такая. Общение с ними удовольствия мне не доставляло, потому я и имена их с трудом помнила.
Вернувшись в зал, я огляделась. Так, Тринев, Дортея танцевали со своими кавалерами. Сигрин стояла в компании дам преклонного возраста и что‑то им рассказывала. Значит на балконе были Эрикель, Матилла и Биргит. А судя по тому, как ко мне еще в первую встречу отнеслась Эрикель, да и к тому же, она была самой старшей, да еще и из свиты Сарики, то скорее всего это именно она владела той информацией. А с другой стороны, что мне дает это знание? Я и без того понимала, что эта девица меня недолюбливает. Разве что теперь буду вдвойне осторожнее с ней.
— Здравствуй, Ринда, — услышала я. Подняв глаза, я увидела, что передо мной стоит Орм Хурт. Сегодня прямо‑таки вечер сюрпризов.
— Здравствуй, Орм, — кивнула я.
— Разреши пригласить тебя на танец.
Я снова кивнула.
— Ты потрясающе выглядишь, — сказал Хурт.
— Спасибо. А вот ты растерял где‑то свой загар и выглядишь немного бледным, — улыбнулась я.
— Я теперь меньше разъезжаю. Да ты и сама знаешь, Вильев тебе наверняка рассказывала, — при упоминании дочери, Орм улыбнулся.
Все эти годы я практически с Хуртом не пересекалась. Пару раз виделись, когда я бывала в гостях у подруги, но в разговоры не особо вступали. Сам Орм после свадьбы дочери перебрался в столицу, где у он организовал контору, контролирующую торговлю практически третью древесины в стране. Сам он уже не разъезжал с караванами и занимался только управленческой деятельностью. Предприятие Хурта являлось главным поставщиком древесины для армии империи. Наверно и его присутствие здесь этим объяснялось.
