Галина Нигматулина - Дети змеиного дома (СИ)
Понимая, что время поджимает, начала торопливо приводить себя в порядок: средства гигиены, ажурные трусики–шортики, первое попавшееся платье, мягкие балетки. Волосы в хвост, как есть, не расчесывая. Никакого макияжа или украшений, не до красоты. А то, что Ингарр с Анасстаном будут на меня смотреть… Я тоже пару раз на Земле видела, как в общественных местах женщины, отвернувшись в сторонку, прилюдно кормили своего ребеночка. И что‑то стыда на их лицах я не замечала. Главное — голод младенца, все остальное — хоть мир рухни. Вот и мне сейчас как‑то было не до чужаков.
— Ну, кто идет к мамочке? — запыхавшись, спросила я, влетая в комнату и быстрее садясь в удобное кресло, не успев осмотреться, надеясь, что Анаишшш и Шэйтассс уже решили между собой, чье 'сокровище' я покормлю первым.
— Шалиссса!
— Саффира!
Непререкаемый тон, и мне с двух сторон требовательно подали пищащих от голода и тянущих в мою сторону ручки младенцев.
— Э–э-э… — даже растерялась, осознав, что выбрав одну дочь, обделю другую, обидев тем самым и ее отца… Поэтому… чтобы не допустить конфликта между ревнивцами, перекрывшими мне весь обзор своими мощными телами, расстегнула ворот платья, полностью освободив грудь, и попросила мужчин, странно на меня посмотревших, помочь мне с кормлением, потому что сразу двоих нааганят я могла и не удержать. Слишком уж мои малышки были сильными и шустрыми. А еще… невероятно голодными. Даже глаза чуть прикрыла, сдерживая стон боли от первых жадных глотков усердно засопевших младенцев, которых их папочки сунули мне под грудь, чувствуя, как мои переполненные молоком холмики царапают крошечные пальчики с остренькими коготками. Пришло сравнение 'новорожденные котята, сосущие кошку'. Чуть не рассмеялась, начав целовать своих маленьких жадин в лобики, да так и застыла, вдруг встретившись взглядом с лавовыми рубинами двенадцатого лорда и горящими тигриными янтарями восьмого, которые стояли за спинами моих ньеров и округлившимися от потрясения змеиными глазами наблюдали за развернувшимся перед ними действием. Вернее, за мной… и если Анасстан чуть ли не в экстазе, с умилением следил за каждым глоточком своей крошечной пары, и ее ручками, мнущими мою грудь, то Ингарр пребывал в эйфории не только от вида сосущей меня Саффиры, но и моего практически обнаженного по пояс тела… Упс…
И вот что можно сделать в такой неловкой ситуации, если совсем забыла про двух здоровенных самцов нааганитов, напросившихся на кормление, и зачарованно сейчас взиравших, как их юные ши–ар питаются молоком той, кто подарил им жизнь, понимая, насколько для этих лордов это непривычное и завораживающее зрелище. Ведь даже Дэйрашшш до сих пор любил наблюдать за подобным процессом, хотя время его наследников и прошло. Шэйтассс… тот о Шалисссе под моей грудью с первых минут ее зачатия мечтал. Иссаэр… этот 'маньяк' не только ревностно следил, чтобы его сокровище не "обделили", так еще и сам частенько прикладывался к живительному соску, не разрешая своей надин сцеживать впустую излишки… Поэтому, глядя на восьмого и двенадцатого лордов, и осознавая, что нааганиты сейчас не совсем адекватны от того, что видят и осязают, ни суетиться, ни прикрываться от их ненормально жадных змеиных глаз и раздувающихся чутких ноздрей я не стала, делая вид, что ничего не замечаю, сосредоточившись только на нуждах двойняшек, и подбежавших к креслу близняшках, вставших рядом со своим адди. Особенно на Аналлин, пытающуюся за штанину отодвинуть иссаэра в сторону, чтобы получить возможность забраться ко мне на колени, и протестующе пискнувшую, когда Дэйрашшш ей этого не позволил, строго велев дочери вести себя хорошо, или он отправит ее с раянками в детскую.
После этого на отца так обиженно посмотрели своими серо–голубыми глазками… так сердито засопели, нахмурив бровки и прикусив малюсенькими клычками пухлые детские губки, так просительно взглянули на… ниида… потянув к темному ручки… что все собравшиеся нааганиты невольно заулыбались, переключив все внимание на Аналлин, вернее, на то, как она пыталась манипулировать взрослым самцом, пользуясь его "добротой" и расположением.
Еле сдержала усмешку, наблюдая, как зрачки мурены и тигрика расширились от осознания, насколько сильно девочки их расы отличаются от мальчиков, и какое воздействие им вскоре придется испытать и на себе, когда в их домах появятся долгожданные нидда и кадда от со–рин старших наследников. А ведь есть еще и маленькие ши–ар…
Вон как Анасстан, с разрешения Шэйтассса, черным 'скорпионом' за ним наблюдающего, бережно прижимает к себе воркующую и дрыгающую ножками Шалисссу, которую у меня осторожно забрали, заметив, что малышка больше не сосет, а лишь сонно балуется, не желая выпускать из ротика любимую 'игрушку'.Но как только ее коснулись руки песчаного лорда, куда только сонливость и делась. Я даже легкий укол ревности почувствовала, и одновременно счастья, потому что реакция малышки на близость будущего супруга была почти такой же, как ко мне или отцу. Столько радостного узнавания, заливистого агуканья и прищелкивания, захват в кулачок мужского пальца, когда ее попытались погладить по животику, да так цепко, что без труда и не вытащишь. Протестующее хныканье, когда ниид решил передать ее раянкам, ворча: '…хватит, девочке давно пора спать, перед отлетом насмотриш–ш-шься…' Как же, насмотришься тут, когда с первых мгновений она стала для тебя всем: теплый солнечный лучик света, рассеивающий тьму и согревающий не такое уж и холодное, как я когда‑то думала о нааганитах змеиное сердце… Вон как жадно впитывают ее запах, с неохотой выпуская из своих рук… А сколько в янтарных глазах, обращенных на мою малышку было мягкости и нежности… Благоговения и восторга, и страха… страха ее потерять. Желания прижать и не отпускать. Беспокойства от того, что придется оставить ее здесь, без его присмотра, и в следующий раз он увидит свою девочку только через пару месяцев на Адаманарре, на ее 'Празднике жизни'…
А вот я, вместе с Шэйтасссом, как его ассиэри, иссаэром и всеми детьми отправлюсь в сектор черных ниидов буквально уже через неделю. Дэйрашшш прибудет позже, к самому празднику, чтобы потом лично забрать все свое семейство обратно. Жаль, что Грран с нами не полетит. Во–первых, завал по работе и любимая лаборатория без пригляда, во–вторых, и это самое главное, со дня на день должна родить его со–рин, которую уже закрыли в предродовой, так сказать 'во избежание', под усиленной охраной раянок и альминов.
Вспомнив ненатуральную, слащавую улыбку на красивом лице шакринки, с которой я по глупости хотела подружиться, и все ее притворные охи и ахи, и хвалебные речи в сторону третьего и четвертого лордов и меня, как ее 'госпожи', и завистливый взгляд на иссаэра и его отношение ко мне, как и постоянное дерганье по пустякам своих раянок, что ей то холодно, то жарко, то подайте воды, то поправьте подушку, 'живот болит…нет не нужно звать моего ньера, потерплю…', и такие несчастные мученические глаза героини. Вновь появилось желание кое–кого потрясти за шкирку, чтобы мозги на место встали, чувствуя, как всколыхнулась обида несправедливости за одного огневласого нааганита, сердце которого уже однажды познало тепло любящей со–рин. Нааганита, спасшего бесконечное число женских жизней, и столько сделавшего для меня и всей моей семьи. И… как 'награда' - такая холодная и расчетливая сука рядом. Шакринка мне не понравилась с первых минут нашего знакомства. Есть такое выражение 'из грязи и в князи'. Бывшая наложница, а теперь ассиэри огненного верра, имя которого звучит по всем секторам, да еще и беременная самочкой правящей расы. Вот отсюда и все 'концерты', и гонор. Только… глупо и недальновидно. Нааганиты с со–рин 'пылинки сдувают', лишь пока она носит их потомство, и если греет сердце, а когда это потомство опасаешься и доверить, или холодна…
