Галина Нигматулина - Дети змеиного дома (СИ)
— Дэй… м–м-м… не надо… я это… ох… еще… не в порядке… — простонала я, упираясь ладонями в покатые, мощные мужские плечи, чтобы отстраниться от здоровенного нааганита с мокрыми светло–изумрудными волосами, который стоял передо мной на коленях в душевой кабинке, вернее, от его длинного змеиного языка, жадно ласкающего мои припухшие влажные складочки и пульсирующую горошину клитора между широко разведенных, по его приказу, ног. Рык протеста, и сильнее сжав ладонью ягодицы, меня просто насадили на свой ненасытный рот, введя внутрь ноющего лона сначала один, а потом, для усиления ощущений, и второй палец, чувствуя мой отклик, и зарождающуюся внутреннюю дрожь… Третий…
Через несколько минут, не выдержав такого натиска, я уже кричала и выгибалась от накатившей острой волны оргазма, невольно пытаясь уйти от продолжающих доводить меня до исступления опытных рук нитха, а также, его тяжелого дыхания, обжигающего мою чувствительную плоть, и хищного змеиного языка, собирающего женский нектар с капельками… крови… Довольное урчание, и дорожка из поцелуев по внутренней стороне бедра. А потом… интимный и довольно жесткий поцелуй с укусом прямо в сосредоточие моей женственности…
Всхлипнув, содрогнулась снова…
— Хорошая девочка, — усмехнулся Дэйрашшш, ловя мое тело сильной рукой, потому что от испытанного двойного удовольствия и пришедшего вслед за ним отрезвляющего чувства стыда, мои ноги подогнулись, и я чуть не рухнула на пол. Но… мои терзания и смущения были напрасны. Тот, кто заключил меня в успокаивающие объятья, не являлся человеком. Это был нааганит, со своими предпочтениями и желаниями, и, судя по его сверкающим темно–зеленым глазам, с довольством оглядывающим мое разгоряченное и порозовевшее после оргазма тело, и раздувающимся чутким ноздрям, ловящим аромат пробужденной им же страсти, а также, синему кончику раздвоенного языка, голодно облизавшего тонкие змеиные губы, этот хищник ни стеснения, ни брезгливости к состоянию моего организма не испытывал. Вон как жадно впился в мой рот, забирая дыхание, опустив мою ладонь на свой вздыбленный член, мягко нажав на плечи, чтобы поняла, чего он хочет. Сопротивляться не стала, медленно опустившись на колени, желая доставить мужчине такое же удовольствие, какое он подарил и мне, решив заодно опробовать на истинном ньере то, чему меня недавно обучили Налла и Инда, после того, как я их об этом попросила, поставив себе цель стать для своих нааганитов еще слаще и желаннее. И чтобы в сторону гарема лорды даже не смотрели…
Хм–м-м… Судя по вцепившейся в мои волосы руке с отросшими когтями, пытающейся меня контролировать и терпящей поражение, когда я замирала в знак наказания, урок раянок прошел не зря… Ворвавшийся в кабинку иссаэр как раз застал бурную кульминацию своего эна, который шипя от удовольствия, орошал мое лицо, губы, плечи и полные груди своим семенем, находясь в частичной трансформации от остроты ощущений. Я даже невольно отползла в сторону, боясь, что нитх в запале меня покалечит. Слова Анаишшша о том, что 'сколько можно, Саффиру и Шалисссу давно пора кормить, а вы тут… ты… надин?..' так и зависли в воздухе. Потому что от лицезрения моего обнаженного тела у ног рычащего в экстазе брата сиреневые глаза блондина начали быстро темнеть, а ноздри алчно раздуваться. Скользящее движение в нашу сторону, и рука, потянувшаяся к поясу синих брюк. Поняв, что про свое оголодавшее сокровище забыли, а еще одного нааганита я сейчас просто физически не выдержу, испуганно пискнув, спряталась за прикрывшего меня собой Дэйрашшша.
— Ан, давай не сейчас, — попросила я иссаэра, облизав пересохшие и опухшие губы, — нас малышки ждут… Саффира…
* * *Во дворец я вернулась через телепорт, на руках у 'обиженного' Анаишшша, закутанная в огромное покрывало так, что только кончик носа и торчал. Я даже рассмотреть ничего и никого толком не смогла, потому что, при любой попытке чуть открыться, меня старательно и усердно заматывали обратно, ведь рядом находилась охрана из восьми альминов, на которую рыкал ниид, запрещая воинам выражать восхищение в сторону их ассиэри, как и говорить комплименты о том, как ловко для самочки она управляла эканом. И даже, чтобы не принюхивались… Вот… два ревнивца — черный и белый. Хорошо хоть Дэйрашшш оставался как всегда 'спокойным', только время от времени заботливо проверяя, как там его цветочек, пару раз напомнив ши–ару, что сегодня я ночую в головной спальне, к радости брата и недовольству супруга. А вот восьмого и двенадцатого лордов, к моему удивлению, с нами не было. Как объяснил Дэй, они отправились чуть раньше, приводить себя в порядок и готовиться к ужину с маленькой со–рин.
Не успел Анаишшш внести меня в покои, как мы с порога услышали призывное, нетерпеливое хныканье оголодавших малышек, которых я уже два часа назад должна была как накормить.
— Да, мои маленькие… простите, я сейчас… одну минутку…
Чувствуя вину за прогул, и переживания за то, что заставила своих детей страдать от голода, с помощью третьего лорда начала быстро выпутываться из покрывала, потому что иссаэру и нииду стало вдруг не до меня: сгрузили на кровать и метнулись к своим любимым доченькам. А я, под насмешливым взглядом нитха, наблюдающим за начавшимся бедламом в спальне, который усугубили еще и ворвавшиеся в комнату близняшки, и которых ему, как отцу, пришлось от меня отвлекать, как была обнаженной, так и рванула в гардеробную, приветливо кивнув раянкам, радуясь, что хоть Лея не успели привести к ужину. Гости вон уже минут десять, как ожидали в трапезной.
Понимая, что время поджимает, начала торопливо приводить себя в порядок: средства гигиены, ажурные трусики–шортики, первое попавшееся платье, мягкие балетки. Волосы в хвост, как есть, не расчесывая. Никакого макияжа или украшений, не до красоты. А то, что Ингарр с Анасстаном будут на меня смотреть… Я тоже пару раз на Земле видела, как в общественных местах женщины, отвернувшись в сторонку, прилюдно кормили своего ребеночка. И что‑то стыда на их лицах я не замечала. Главное — голод младенца, все остальное — хоть мир рухни. Вот и мне сейчас как‑то было не до чужаков.
— Ну, кто идет к мамочке? — запыхавшись, спросила я, влетая в комнату и быстрее садясь в удобное кресло, не успев осмотреться, надеясь, что Анаишшш и Шэйтассс уже решили между собой, чье 'сокровище' я покормлю первым.
— Шалиссса!
— Саффира!
Непререкаемый тон, и мне с двух сторон требовательно подали пищащих от голода и тянущих в мою сторону ручки младенцев.
— Э–э-э… — даже растерялась, осознав, что выбрав одну дочь, обделю другую, обидев тем самым и ее отца… Поэтому… чтобы не допустить конфликта между ревнивцами, перекрывшими мне весь обзор своими мощными телами, расстегнула ворот платья, полностью освободив грудь, и попросила мужчин, странно на меня посмотревших, помочь мне с кормлением, потому что сразу двоих нааганят я могла и не удержать. Слишком уж мои малышки были сильными и шустрыми. А еще… невероятно голодными. Даже глаза чуть прикрыла, сдерживая стон боли от первых жадных глотков усердно засопевших младенцев, которых их папочки сунули мне под грудь, чувствуя, как мои переполненные молоком холмики царапают крошечные пальчики с остренькими коготками. Пришло сравнение 'новорожденные котята, сосущие кошку'. Чуть не рассмеялась, начав целовать своих маленьких жадин в лобики, да так и застыла, вдруг встретившись взглядом с лавовыми рубинами двенадцатого лорда и горящими тигриными янтарями восьмого, которые стояли за спинами моих ньеров и округлившимися от потрясения змеиными глазами наблюдали за развернувшимся перед ними действием. Вернее, за мной… и если Анасстан чуть ли не в экстазе, с умилением следил за каждым глоточком своей крошечной пары, и ее ручками, мнущими мою грудь, то Ингарр пребывал в эйфории не только от вида сосущей меня Саффиры, но и моего практически обнаженного по пояс тела… Упс…
