Кейт Донован - Затерянные во времени
– Больше не будем говорить об этом, – строго сказала Элейн. – Лучше забыть этот разговор.
– О’кей. Если не хотите…
– Не хочу… Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь. Намеками?
Шеннон игриво улыбнулась.
– Наденьте что-либо легкомысленное. Распустите свои прекрасные волосы.
– Он подумает, что я падшая женщина.
– Не будьте такой неразумной. В чем вы спите? В одной из тех рубашек, что вы дали мне? – Шеннон залилась веселым смехом, вспомнив, как возмутился Джон, увидев столь сложную амуницию. – Питеру понадобится не менее десяти минут, чтобы отыскать вас под этой кипой материи. А эти ужасные пуговицы! Он же дойдет до изнеможения, пока справиться с ними и разденет вас.
– Он никогда не раздевает меня, – смущенно, но честно призналась Элейн. – Джек всегда раздевал, а Питер…
«Вот беда! Положение гораздо хуже, чем я себе представляла». – Шеннон мысленно застонала, но вслух произнесла:
– Кажется, все намного проще, чем я думала. Удивите его однажды. Не надевайте свою кошмарную рубашку. Поверьте, он сразу поймет намек.
– Надеть легкую рубашку?
– Не надевайте ничего, – раздраженно сказала Шеннон. – Вы же его жена, Элейн.
– Шеннон!
– Честное слово, вам даже не нужно будет ничего говорить.
– Он умрет на месте.
– Господи, вы же не глупышка! Питер в прекрасной форме. Он нестар. Наслаждайтесь жизнью.
Элейн была потрясена. Глаза широко распахнуты от изумления.
– А вдруг он попросит меня объяснить свое поведение? Я сгорю со стыда…
– У Питера не будет желания разговаривать, – лукаво ответила Шеннон.
– У кого не будет желания разговаривать? – Джон неожиданно вырос у них за спиной. – О чем это вы здесь шепчетесь?
– О Мередит и Гастоне, – быстро нашлась Шеннон. – Я говорила, что, если Гастон будет вести себя неприлично, у тебя пропадет желание разговаривать. Ты просто стукнешь его.
– Ты права, – Джон ласково погладил мать по щеке. – Кажется, ты встревожена, мама. Не волнуйся. Я не стану его бить, пока он сам не даст повода.
– Что ты сказал?.. Хорошо, дорогой, – пробормотала Элейн. – Извините. – И она устремилась в кухню.
– Мама заболела? – Джон недоумевал. – У нее раскраснелись щеки.
– Она здорова, – Шеннон мягко улыбнулась ему. – Ты выиграл у Питера?
– Нет, он непобедим.
– Может да, а может нет. Придет день и он встретит достойного противника. – «Или придет ночь», – подумала она, вспомнив искреннее замешательство Элейн.
– Чему ты улыбаешься?
– Просто так. Пойду надену ночную рубашку.
– Можешь не трудиться понапрасну. Я приду через несколько минут, только взгляну на маму. Я никогда не видел ее такой румяной.
– Джон?
– Что?
– Сейчас или никогда. Я очень устала. Ты идешь? – Ей не нужно было оглядываться, чтобы удовлетвориться, идет ли Джон. Шеннон едва успела раздеться и нырнуть под одеяло, как он вошел. Глаза его горели от нетерпения.
– Ты мне угрожала. Сейчас я проучу тебя.
– Смелее, мне нравятся твои уроки.
– На этот раз будет собеседование. Садись и слушай. Послезавтра я еду в Ренселервик. Сегодня я хочу назначить день нашей свадьбы.
– А что, если доктор Маршан скажет, что я была замужем много-много раз?
– Успокойся, – проворчал Джон. – Не смешно. Сейчас ты моя, и я убью любого, кто попытается отнять тебя. Если из-за своих дурных манер ты снова ударишься головой и забудешь меня, я заставлю тебя снова влюбиться в меня.
– Каким образом?
– Мы пойдем на пруд купаться… – прошептал он ей на ухо.
– М-мм…
– Ради тебя я сбрею бороду…
– Волшебно…
– И я дотронусь до тебя… вот так, – рука Джона скользнула по гладкой коже и легла на треугольник внизу живота, покрытый шелковистым золотистым пушком.
– Кажется, мне стоит еще раз удариться головой, – Шеннон вздохнула, закрыла глаза, погрузившись в сладостное ожидание. – Продолжай обольщать меня.
– Я думал, мы разговариваем. Обсуждаем серьезный вопрос. Пришла пора узнать твои условия?
– Прямо сейчас? Сначала поцелуй меня.
– Шеннон…
– О’кей. Условие номер один. Обещай, что не будешь искать меня, если я исчезну.
– Ты единственная на земле женщина, которая может придумать подобный вздор, – Джон нежно погладил ее по щеке. – Если ты вдруг исчезнешь, всю жизнь я буду бродить по свету и искать тебя.
– Твое дело. Свадьба отменяется.
Он поморщился.
– Следующее условие.
– Зачем? – Джон упрямо нахмурил брови. – О’кей. Условие номер два. Обещай, что женишься еще раз. Но ты обязательно должен любить женщину, на которой захочешь жениться. Никаких браков по договору.
– Перестань, Шеннон. Ты ставишь условия, которые я не смогу выполнить. Давай договоримся. Если ты исчезнешь, я буду искать тебя, пока не найду. Но если ты посмотришь мне в глаза и скажешь, что я должен уйти, я уйду.
– Если бы у тебя был хоть один шанс найти меня, – прошептала Шеннон, осыпая поцелуями его лицо.
– Клянусь, я буду вечно, днем и ночью искать тебя, – он был над ней. Она ощутила между ног его напряженную плоть, стон сорвался с ее губ.
– Мне казалось, я любила раньше. Но нет, то была не любовь. Теперь я знаю, что такое любовь, и как она прекрасна.
– Выходи за меня замуж. Давай поженимся в середине июня без всяких условий. Будут лишь любовь и доверие.
– Пятнадцатого июня, – тихо произнесла она. – Да, хорошо. Согласна. Я хочу выйти за тебя замуж больше всего на свете.
– Никаких условий?
– Только любовь и доверие, – повторила Шеннон.
ГЛАВА 19
– Где мама?
– Не знаю, – ответила Мередит, глядя на брата, поверх накрытого к завтраку стола. Она намазала вареньем ломтик хлеба и протянула Джону. – Питер тоже еще не встал. Не заболели ли они?
– Вечером мама была очень возбужденной, – забеспокоился Джон. – Ты заметила, Шеннон?
– Нет. Какой изумительный завтрак! Изюм, тыква, все, что я люблю! Я должна поблагодарить Питера за сыр. Он ведь специально посылал за ним. Напомни мне об этом, Джон.
– Обязательно напомню, если он когда-нибудь выйдет из своей комнаты, – пробормотал Джон. – Не помню, чтобы мама болела. А ты, Мерри?
– Джонни, ты пугаешь меня. Что если они оба умерли или лежат без сознания… А мы сидим здесь и спокойно едим. Пойду посмотрю, – и девушка выбежала из комнаты.
Шеннон продолжала завтрак, едва сдерживаясь от смеха.
– Джон, хочешь сыра?
– Ты разве не слышишь, о чем мы говорим? – Джон, казалось, был вне себя от беспокойства. – Все это странно, Шеннон. Я знаю Питера Ван Хорна с детства. В этот час его всегда не было дома. Он первым из торговцев открывал свою лавку.
