Юлия Вакилова - Король моего сердца
— Упрямый ублюдок!
Произнесенное ругательство заставило девушку поднять голову и изумленно взглянуть на женщину.
Та невесело улыбнулась.
— Я до последнего не верила в искренность его намерений. Как чувствовала, что он готовит какую-то подлость! — в сердцах воскликнула няня и опустилась рядом, обхватывая ледяные ладони Эллери теплыми ладонями.
Женщина молчаливо сидела рядом, дожидаясь, пока девушка не придет в себя от первоначального шока.
— Что ты теперь думаешь делать? — спросила она наконец, с облегчением завидев упрямо загоревшийся знакомый зеленый взгляд.
Все было просто. Эллери объявила бойкот отцовскому решению.
Три последующих дня она отказывалась выходить из своих покоев. Отказалась от еды, неуклонно отсылая прочь даже встревоженную Ниньи с подносом снеди в руках.
Но упрямство дочери не могло перебороть упрямства отца.
Король счел ее поведение простым капризом избалованной девушки и, решив, что со временем она поймет правильность выбора им будущей партии, перестал обращать внимание на устроенную голодовку. Разве что приставил к дверям покоев принцессы двух воинов, точно желая предвосхитить появление новых глупостей в рыжеволосой голове своей дочери.
Первой в этом противостоянии, как ни странно, не выдержала Ниньи. И без того чрезвычайная худоба принцессы давно вызывала у старой женщины тревогу. А теперь, когда она таяла на глазах, сердце няни не могло долго сдерживаться.
— Так не может больше продолжаться! — без обиняков заявила она однажды вечером, решительно уперев руки в бока.
— О чем ты? — безучастно откликнулась Эллери, с трудом возвращаясь из мира грез в ненавистную реальность. Она даже не заметила появления няни, сосредоточившись на зыбких воспоминаниях о времени, когда в ее жизни не прозвучало ненавистное имя нового жениха.
— Ну не сошелся на нем свет клином! Сколько можно себя терзать!
— Что ты такое говоришь? — принцесса слабо переспросила, даже приподнимаясь с подушек.
— Я говорю, хватит, — решительно повторила собеседница, и весь ее вид кричал, что она не намерена шутить. — Ты достаточно себя измучила. Видишь же, отца не переубедить! Так что заканчивай эту бессмысленную голодовку. И начинай готовиться к свадьбе.
— Ниньи, — растерялась принцесса, осознавая, что только что потеряла своего последнего союзника в этом замке. — Как ты можешь такое говорить? Ты ведь знаешь, что я приму в качестве мужа только Сапфо…
— Эллери, — звучание полного имени в устах няни всегда означало высшую степень недовольства. — Вспомни своего почившего жениха. Как ты плакала здесь, в этих же покоях, смирившись с решением отца. Как была готова стать женой старого, подлого предателя, и в подметки не годящегося нынешнему выбору короля! Сейчас ты должна поступить так же! Смириться. Отпустить. Сыновья Триниса не так уж и плохи.
Эллери поднялась на ноги, чувствуя, как ее начинает трясти от подступающих слез и отчаяния.
— Тогда все было по-другому! Я знала, что у меня нет иного выбора! А теперь, когда я только-только позволила себе поверить в брак по любви, в то, что рядом будет человек, мне небезразличный… Отец хочет отнять у меня эту надежду! Но я не могу! Не могу отказаться от нее теперь! Понимаешь? — она выкрикнула через силу, чувствуя, как что-то внутри рвется от этих слов.
Взгляд няни смягчился.
— Понимаю. Я все понимаю, девочка моя. Но изменить ты уже ничего не можешь.
На выходе из комнаты она обернулась. Ее голос звучал уверенно и непреклонно.
— Утром ты проснешься и поешь. И с завтрашнего дня перестанешь изводить себя напрасными страданиями.
Суровые слова няни всю ночь набатом звучали в ушах девушки. Она пролежала без сна в непрогретой постели, удивляясь, как быстро может все измениться. Еще несколько дней назад будущее рисовалось ей яркими красками, казалось полным надежд и счастья. Такого близкого — только руку протяни. А сейчас… Решение отца разом перечеркнуло нарисованную картину, и от неожиданного удара, от резкого соприкосновения с реальностью у нее словно выбило весь воздух из легких.
Какой-то частью рассудка принцесса понимала, что надо прислушаться к совету няни, но рыдания раненого сердца были слишком громкими, и доводы разума не могли их заглушить.
Однако в этом вечернем визите нашлись и свои плюсы. Именно после него принцесса осознала, что надо менять тактику, что простой отказ от еды — это не выход. И пусть мысли ее никак не могли привести к единому решению, Эллери слегка успокоилась, надеясь на то, что воплощение плана отца в жизнь потребует немало времени.
Этого с трудом обретенного самообладания хватило ненадолго. В день, когда трепещущие слуги внесли для примерки длинное кружевное платье, которое необходимо было ушить по исхудавшей фигуре, девушка не выдержала.
Едва дождавшись, пока ненавистный наряд унесут, она в отчаянии бросилась к няньке.
— Умоляю тебя, Ниньи! Этого не должно произойти, я не переживу!
Морщинистые руки няни приняли воспитанницу в кольцо нежных объятий. Но впервые прикосновения родных рук не могли пересилить горечь и боль, переполнявшие девушку.
— Я готова переступить через гордость, готова на коленях умолять отца передумать! — захлебываясь слезами, твердила она. — Если бы не была уверена, что он не отступит!
Старая женщина баюкала девушку в своих объятиях, дожидаясь, пока иссякнет поток горьких слез.
— Ты переживешь это, — твердо произнесла нянька, повторяя свои собственные слова, произнесенные ранее.
В глазах ее, устремленных на девушку, плескалось море спокойной уверенности и горького опыта. Старая женщина уже оплакала утрату своей воспитанницей наивных мечтаний о любви, и теперь готова была перешагнуть эту веху в жизни принцессы. В отличие от самой Эллери.
— Нет, я не могу смириться так просто! Я должна что-то сделать, — принцесса заметалась по комнате, ощущая себя птицей, запертой в клетке.
Окончательно оформившаяся мысль, зревшая в ней на протяжении последних дней, заставила ее остановиться. Она повернулась к нахмуренной женщине и умоляюще простерла к ней ладони:
— Прошу тебя, помоги! Пусть Норк отправит ему весточку!
Лицо няни было непреклонно. Вот тогда-то Эллери охватило настоящее отчаяние. Слезы новым градом покатились по бледным щекам, она бессильно опустилась прямо на пол, сминая пышные юбки платья.
— Это ведь ничего не изменит, — сдаваясь, проговорила Ниньи. — Ты сама понимаешь? Сапфо ничего уже не сможет сделать! Твой отец принял решение, с которым тебе придется смириться. И для твоего же блага сделать это как можно скорее.
