Кристин Фихан - Темный принц
- Черт, ты думаешь, я не понимаю, что сделал? Ты думаешь, я не знаю, что обманул ее надежды, что не смог защитить ее? Что это я своими эгоистичными поступками поставил ее жизнь под угрозу? - Михаил сорвал свою окровавленную рубашку, скатал ее одной рукой и забросил в самый дальний угол комнаты.
- Бессмысленно оглядываться назад, - спокойно проговорил Грегори.
На пол упали ботинки Михаила, его носки, а сам он вытянулся на кровати рядом с Рейвен.
- Она не может принять кровь нашим способом, она слишком слаба. У нас нет иного выбора, кроме как воспользоваться их примитивным методом по переливанию крови.
- Михаил… - Предупреждающе сказал Жак.
- У нас нет выбора. Она не взяла нужное ей количество, даже находясь так близко. Мы не можем позволить себе отсрочки, споря на эту тему. Я прошу тебя, брат, и тебя, Грегори, как моих друзей, сделать это для нас. - Михаил притянул голову Рейвен к себе на колени, сел, откинувшись на подушки, и устало закрыл глаза, в то время как они начали готовиться.
Проживи еще тысячу лет, Михаилу никогда не забыть то первое ощущение тревоги скользящее в его сознании, пока он словно мертвый лежал под землей. Понимание происходящего взорвалось у него в голове, распространив ужас в его сердце и ярость в его душе. Он чувствовал, как Рейвен дрожит от страха. Чувствовал руку Джейкоба на ее драгоценном теле, зверские удары, стремительное движение ножа, проходящего через ее кожу глубоко внутрь тела. Так много боли и страха. Так много вины за то, что она не смогла защитить Элеонору и ее нерожденного ребенка.
Слабое прикосновение Рейвен проскользнуло в его сознании, похожее на шепот, граничащее с болью и сожалением.
- Мне так жаль, Михаил. Я подвела тебя . - Ее последняя связная мысль была о нем.
Он испытывал отвращение к себе, к Элеоноре, у которой не хватило дисциплины научиться ментальному общению, сфокусированному и безупречному.
С первой же минутой понимания этого, в то время как он лежал беспомощный, запертый под землей, все основные принципы его жизни, его верований, пошатнулись. Когда он вырвался на свободу, Жак поднялся вместе с ним, то ментально дотянулся до Джейкоба и погрузил окровавленный нож по самую рукоятку в горло убийцы.
Шторм обеспечил Владу и Элеоноре возможность вырваться на свободу без опасения ослепнуть или потерять ориентацию даже на минуту, которой ассасинам хватило бы, чтобы убить его рожающую жену.
Михаил нашел сознание Рейвен, укутав его теплом и любовью, и притянул ее в убежище своих рук. Игла вошла в его руку, проколов ее. Он не сомневался, что его брат будет находиться рядом и контролировать переливание крови. Жак держал в своих руках не только жизнь Рейвен, но также и жизнь Михаила. Если она умрет, Михаил последует за ней. Он знал, что в его сердце все еще оставалась ярость, грозящая поставить под угрозу жизнь любого, находящегося рядом с ним, как Карпатца, так и человека. Он мог только надеяться, что Грегори окажется в состоянии оперативно и точно совершить карпатское правосудие, если Рейвен суждено умереть.
- Нет. - Даже в своем бессознательном состоянии она пыталась спасти его.
Он погладил ее по волосам в медленной ласке.
- Спи, малышка. Тебе нужен исцеляющий сон . - Используя свое сознание, он дышал за них обоих, вдох и выдох, вгоняя воздух в свои легкие, в ее легкие. Поддерживал ритм их сердец. Он взял на себя как можно больше жизненных процессов в ее теле, чтобы облегчить ее исцеление.
Жак знал, что разум Михаила был занят. Если эта женщина перестанет бороться за жизнь, то они потеряют Михаила. Прямо сейчас Михаил использовал свою силу, чтобы поддерживать ее кровообмен, биение ее сердца и работу ее легких. Это был изматывающий процесс.
Грегори встретился с глазами Жака поверх головы Михаила. Он не собирался позволить этой паре умереть. Это было в их силах исцелить ее.
- Я сделаю это, Жак. - И это была не просьба.
В этот момент рядом с ними замерцал воздух, и появились Селесте вместе с Эриком.
- Он предпочел последовать за ней, - тихо сказала она. - Он слишком сильно любит ее.
- Это уже известно? - Спросил Жак.
- Он отдаляется, - ответил Эрик. - Все Карпатцы могут чувствовать это. Есть хоть какой-нибудь шанс спасти их?
Жак поднял взгляд, его красивое измученное лицо, его темные глаза, так похожие на глаза Михаила, излучали убитость горем.
- Она борется за него. Она знает, что он предпочтет последовать за ней.
- Достаточно! - Прошипел Грегори, привлекая внимание всех остальных. - У нас нет иного выбора, кроме как спасти их. Это все, что должно быть в наших сознаниях.
Селесте направилась к Рейвен.
- Позвольте это сделать мне, Жак. Я женщина, у меня будет ребенок. Я не совершу ошибки.
- Грегори - целитель, Селесте. Ты же беременна, а это очень сложная задача, - тихо отклонил ее предложение Жак.
- Оба из вас уже поделились с ними своей кровью. Вы можете совершить ошибку. - Селесте отдернула простынь с живота Рейвен.
Ее вздох был слышен каждому, ее ужас был почти живым. Невольно она отступила назад.
- Мой Бог, Жак. Здесь нет ни единого шанса.
В ярости Жак локтем отодвинул ее с пути. Но между ними встал Грегори, его бледные глаза прошлись по Селесте подобно ртути, мерцая спокойствием, холодной угрозой и ужасным упреком.
- Даже вопроса не возникает, что только я смогу исцелить ее. И, что она будет исцелена. Пока я занимаюсь этим, то хочу, чтобы в комнате остались только те, кто полностью верит в успех. А теперь уходите, если не можете оказать мне эту помощь. Мне нужна только полная уверенность, как в своем сознании, так в сознаниях тех, кто окружает нас. Она будет жить, так как другой альтернативы нет.
Грегори положил руки поверх раны, закрыл глаза и, покинув свое тело, вошел в ужасно израненное тело, лежащее подобно мертвому.
Михаил чувствовал, как боль скользит в Рейвен. Она вздрогнула, постаравшись отодвинуться, постаравшись исчезнуть, чтобы это новое, болезненное ощущение не дотронулось до нее. Но Михаил без труда окружил ее, удерживая, чтобы Грегори смог делать свою сложную работу по восстановлению поврежденных органов.
- Расслабься, малышка. Я здесь, с тобой .
- Я не могу этого сделать . - Это были по большей части чувства, чем слова. Было так много боли.
- Тогда решай за нас, Рейвен. Ты не уйдешь одна.
- Нет! - Протест Жака был таким резким. - Я знаю, что ты делаешь, Михаил. Сейчас же пей, или я прекращу переливание крови.
Ярость вскипела, вытолкнув Михаила из его полуоцепенелого состояния. Жак встретил ярость, горевшую в его глазах, с невероятным спокойствием.
